Четыре подружки невесты идут по проходу впереди меня, и я смотрю им вслед. Льдисто-голубые глаза находят мои с другого конца пляжа, и кажется, что время остановилось. Вот и все. Назад дороги нет. Я думала, что Элиас хотел сломать меня, но вместо этого он дополнил меня, и я никогда в жизни не была готова к чему-либо больше.  Элиас кружит меня по танцполу, улыбаясь. — У меня от тебя дух захватывает, nena, - бормочет он. Я машу головой. — Мне все еще трудно смотреть на тебя и не ожидать оскорблений. Он усмехается. — Правда? Даже после десяти месяцев, когда я пресмыкался и доказывал тебе, насколько я серьезен? Я киваю в ответ. — Десять месяцев не стирают шести лет. — Туше. - Он кружит меня под музыку, а затем снова заключает в объятия. — Мне предстоит еще много работы, не так ли? — Еще как, - говорю я, пригвождая его взглядом. — Осталось пять лет и два месяца. Он смеется. — В конце концов, ты потеряешь счет. - Его рука перемещается к маленькому бугорку у меня на животе. — Особенно когда появится малыш. Я тяжело сглатываю, глядя ему в глаза. — Как ты думаешь, мы готовы стать родителями? Элиас качает головой, из-за чего мой желудок опускается. — Нет, не думаю, что кто-то вообще бывает готов. - Его хватка перемещается на мои бедра, и он сжимает их. — Но мы разберемся с этим вместе. Я не могу поверить, что его слова приносят мне такое утешение. Многие сказали бы, что я сумасшедшая, раз вообще рассматривала возможность брака с человеком, который годами пытался сломать меня, но думаю, что моя точка зрения изменилась в тот момент, когда я узнала причину жестокости, из-за которой он заставил меня пройти через это. Он стал свидетелем того, что не должен видеть ни один тринадцатилетний мальчик. Его отец хладнокровно забил его мать до смерти, и я не могу представить, какую ярость он затаил в себе с того дня. — Когда ты собираешься рассказать своему брату? - Спрашивает он. Я нервно сглатываю. Мысль о том, чтобы сказать Михаилу о беременности всего через несколько месяцев после окончания академии, сводит мой живот. — Скоро, - отвечаю, пожимая плечами. — Говорят, лучше подождать до двенадцати недель. Элиас бросает на меня взгляд, который дает понять, что он не купился на мою чушь. — Уже тринадцать недель, принцесса. И ты рассказала всем своим подругам, так что этот аргумент не имеет смысла. Я тяжело вздыхаю. — Ладно, я просто боюсь сказать ему, но сделаю это завтра. Он смеется, качая головой. — Что тут смешного? - Спрашиваю его. — Тот факт, что ты вообще думаешь, что завтра сбежишь из нашей постели, довольно забавен. Ты так не думаешь? При мысли о том, что он собирается держать меня в постели весь день, глубоко внутри поднимается жар. Мое тело горит от этой идеи, отчаянно желая, чтобы он воплотил ее в жизнь. — Хорошо, я скажу ему, как только ты освободишь меня из плена. Он притягивает меня ближе. — Думаю, мне пора взять тебя в плен прямо сейчас. Дрожь пробегает по моей спине. — Я думаю, это отличная идея. — Конечно, потому что ты моя маленькая грязная девчонка, да? - шепчет он мне на ухо. — Да, - выдыхаю я. Он хватает меня за руку и уводит с танцпола и с зала для мероприятий пляжного бара. Я тяжело сглатываю, пока он ведет меня по пляжу к нашему домику на краю моря. — Разве мы не должны были поблагодарить всех за то, что пришли, или что-то в этом роде? Элиас качает головой. — Они будут здесь утром. Я выгибаю бровь. — Я думала, ты сказал, что мы не покинем кровать. — Верно. - Он усмехается. — Они будут здесь, когда мы, наконец, выберемся из хижины через пару дней. Я качаю головой, потому что он ведет себя нелепо. Мы ни за что не сможем продержаться в хижине несколько дней, не получив хотя бы немного еды и напитков. Он останавливается перед дверью и неожиданно поднимает меня на руки. — Что ты делаешь? — Переношу тебя через порог, разумеется. Я смеюсь, когда он делает именно это и осторожно опускает меня на кровать с балдахином в центре красивого пляжного домика. Пахнет океаном и розами, лепестки разбросаны по всей кровати и полу. — Это место прекрасно, - говорю я, глядя в окно на залитое лунным светом море, мерцающее прямо за ним. — И вполовину не так прекрасно, как ты. - Он смотрит прямо на меня, когда я поворачиваюсь, его прекрасные глаза светятся желанием. — Я готов завершить наш брак. Я облизываю губы, которые внезапно становятся слишком сухими, а мои бедра покалывает от предвкушения. — И как ты меня хочешь? — Голой, - говорит он, подходя ко мне и рывком поднимая меня на ноги. — Повернись. Я делаю, как он говорит, и Элиас расшнуровывает мое платье, позволяя ему упасть на пол. Осторожно выхожу из него, отодвигаю в сторону, так как оно стоит целое состояние, и не хотелось бы его испортить. Я бросаю его на стул в углу, как раз в тот момент, когда Элиас поворачивает меня к себе. Его глаза расширяются, пока скользят по всему моему телу и сексуальному белью, которое я выбрала для сегодняшнего вечера. — Ты выглядишь чертовски сексуально в этом нижнем белье. Жаль, что придется сорвать его с тебя. Я слегка наклоняю голову. — Надо ли? - спрашиваю я, хватая его руку и проводя ею между своих бедер. Трусики, которые я купила, без промежности. Он стонет и вводит в меня палец. — Идеально. - Элиас зубами касается кожи на шее сбоку и вдыхает мой запах. — Слаще меда. Его губы внезапно накрывают мои, заставляя меня инстинктивно открыться ему навстречу. Наши языки сплетаются в страстном танце, когда он толкает меня на кровать, опускаясь вместе со мной. — Такая мокрая и готовая для меня. Я смотрю ему в глаза и киваю. — Всегда. — Это моя девочка. Он срывает с себя рубашку, отбрасывая ее в сторону. Затем избавляется от штанов и боксеров, полностью обнажаясь, и накрывает мое тело своим. Я с трудом дышу, глядя в эти великолепные голубые глаза, предвкушение волнами накатывает на меня.