Я отступаю на шаг, тяну голову в сторону, пытаюсь высвободить волосы. Он держит меня за косичку и смотрит в лицо сверху вниз жадными глазами и с этой своей противной ухмылочкой. Потом разжимает пальцы, и я отшатываюсь. В воздухе трепещут, разлетаясь, тонкие прядки. Краем глаза замечаю Тарин, стоящую рядом с Локком поблизости от того места, где надевают доспехи другие рыцари. Сестра смотрит на меня умоляюще, как будто это ее нужно спасать. – Встань на колени. – Кардан так доволен собой, что смотреть противно. Ярость каким-то странным образом перетекла в нескрываемое злорадство. – Проси прощения. Сделай как на сцене. Чтобы было достойно меня. Другие дети знати, все в своих подбитых туниках и с мечами в руках, окружили нас и смотрят, надеясь повеселиться над моим унижением. Этого шоу они и ждали с того момента, когда я подошла к нему. Это уже не игра в войнушку, это – по-настоящему. – Просить прощения? – эхом повторяю я. В его глазах мелькает удивление, но его тут же стирает волна злобы. – Ты посмела бросить мне вызов. Уже не в первый раз. Твоя единственная надежда – молить меня о милосердии на виду у всех. Проси пощады, или я каждый день буду делать тебе больно, и так до тех пор, пока на тебе живого места не останется. Вспоминаю темные тени никси в воде и воющего мальчишку с оборванными крыльями. Вижу мокрое от слез лицо Тарин. Думаю о Рие, равнодушно хлопающей в ладоши. О Мадоке, ушедшем, не дождавшись окончания представления. Капитулировать не стыдно. Как сказала Тарин, это всего лишь слова. Я могу не придавать им значения. Могу солгать. Начинаю опускаться на колени. Все закончится быстро. Я выплюну эти слова, как желчь, а потом все закончится. Открываю рот и… ничего. Не могу. Качаю головой, и меня пронзает дрожь при мысли о том, что я чуть не сделала. Это же чистое безумие. Все равно что прыгнуть, не видя под собой земли, в никуда, не успев еще осознать, что это и называется падением. – Думаешь, унизив, сможешь контролировать меня? – Я смотрю в черные глаза. – Так вот, ты – идиот. С тех пор как мы стали учиться вместе, ты из кожи вон лезешь, чтобы унизить меня, ущемить мою гордость. Я потворствовала твоему самолюбию, старалась не высовываться, ни во что не вмешивалась. Но тебе было мало, ты не оставлял нас с Тарин в покое, так что больше такого не будет. Ты не отделаешься от меня. Я и дальше буду бросать тебе вызов и позорить своей дерзостью и непокорством. Ты постоянно напоминаешь мне, что я простая смертная, а ты – принц Фейри. Ладно, позволь напомнить, что это значит: ты можешь потерять многое, а мне терять нечего. В конце концов ты можешь победить, можешь околдовывать меня, делать мне больно и унижать, но я позабочусь о том, чтобы ты потерял все, что я смогу отнять у тебя. Это я тебе обещаю, и это… – я бросаю ему его собственные слова, – это меньшее из того, что я могу сделать. Кардан смотрит на меня так, словно видит впервые. Словно никто и никогда так с ним не разговаривал. Может быть. Поворачиваюсь и иду прочь. Что, если Кардан схватит меня за плечо и швырнет на землю? Что, если найдет рябиновый оберег у меня на шее, сорвет его и произнесет слова заклинания, заставив после всех моих громких речей приползти к нему на коленях с униженными просьбами о пощаде? Он смотрит мне в спину, и я чувствую его взгляд, чувствую, как шевелятся волоски на шее. Только бы не побежать. На Тарин и Локка не смею даже посмотреть, но краем глаза вижу застывшую с открытым ртом Никасию. Валериан замер, сжимая в немой ярости кулаки. Прохожу мимо палаток к каменному фонтану, умываю лицо. Наклоняюсь, смахиваю песок с колен. Ноги одеревенели, меня трясет. – Ты в порядке? – спрашивает Локк, глядя сверху своими рыжевато-коричневыми лисьими глазами. Я даже не слышала, как он подошел. В порядке? Нет. Я не в порядке, но он этого не знает и спрашивать не должен. – А тебе какое дело? – Слова вылетают как плевок. Под его жалостливым взглядом я чувствую себя совсем несчастной. Локк прислоняется к фонтану, неторопливо растягивая губы в ленивую улыбку. – Забавно, вот и все. – Забавно? – вскипаю я. – Тебе забавно? Он качает головой. – Нет. Забавно, как ты задела его за живое. Уж не ослышалась ли я? Хочу даже спросить, о ком это он. Не могу представить, что кто-то задел за живое всемогущего принца Кардана. – Типа загнала занозу? – Железную. Никто другой так его не донимает. – Локк подбирает полотенце, смачивает в струе воды, опускается на колени и заботливо вытирает мое лицо. Холодная ткань касается чувствительной кожи под глазами, и я задерживаю дыхание, но Локк обходится со мной гораздо мягче, чем обошлась бы я сама. Лицо у него серьезное, и он полностью сосредоточен на том, что делает. Даже не замечает, что я изучающе наблюдаю за ним. Лицо у него вытянутое, подбородок острый, волнистые каштановые с рыжинкой волосы… Потом все-таки замечает. Смотрит на меня, и я смотрю на него, и это самое странное, ведь я подумать не могла, что Локк удостоит меня взглядом. И тем не менее это случилось. Он улыбается, как в тот вечер при Дворе, будто у нас с ним какой-то общий секрет. – Держись. Интересно. Он это серьезно? Возвращаясь к турнирному полю, где остались мои сестры, невольно вспоминаю шокированное лицо Кардана и улыбку на губах Локка. Не уверена, что волнительнее, а что опаснее. Глава 10 Оставшаяся часть Летнего турнира проходит для меня как в тумане. Мечники сражаются один на один, стараясь произвести впечатление на короля и Двор. Огры и фокскины, гоблины и гвиллионы – все участвуют в смертельном танце сражения. После нескольких раундов Виви ведет нас сквозь толпу зрителей за фруктовыми шашлыками. Пытаюсь встретиться взглядом с Тарин, но та упорно отводит глаза. Мне надо знать, сердится ли она. Хочу спросить, что сказал ей Локк, когда они стояли вместе, хотя, возможно, это один из тех вопросов, отвечать на который она не станет. Но вряд ли Локк ее унизил, ведь он ясно выразил удовольствие тем, как я осадила Кардана. А раз так, то возникает еще один вопрос, задать который Тарин я не могу. «Хотя я и не был бы первым, кто пачкает ее платье». Фейри не могут лгать. Кардан не сказал бы этого, если бы не верил, что это правда. И тогда какие у него основания для подобного заявления? От раздумий меня отвлекает Виви – стукает своим шашлыком о мой. – За нашу умницу Джуд, напомнившую этому народцу, почему они до сих пор прячутся в своих курганах да холмах из страха перед свирепостью смертных. Высокий мужчина с обвислыми кроличьими ушами и гривой каштановых волос поворачивается и награждает Виви неприязненным взглядом. В ответ получает ухмылку. Я качаю головой – сестра, конечно, преувеличивает, но все равно приятно. Даже если я произвела впечатление всего лишь на нее одну. – Джуд не помешало бы чуточку умерить свой пыл, – бурчит под нос Тарин. Я поворачиваюсь к ней, но она уже ушла. Возвращаемся на арену. К выступлению готовится принцесса Рия. В руке у нее тонкий меч, напоминающий длинную булавку, и им она, пока нет противника, пронзает воздух. Два ее возлюбленных поддерживают принцессу ободряющими криками. В королевской ложе снова появляется принц Кардан, теперь уже в свободном белом наряде с короной из роз на голове. Пройдя, как будто они пустое место, мимо короля Элдреда и принца Даина, он плюхается в кресло возле принца Балекина, с которым обменивается несколькими резкими словами. Жаль, я нахожусь не настолько близко, чтобы услышать, о чем речь. Посмотреть на выступление сестры пожаловала и принцесса Кейлия. Выходящую на поле Рию она приветствует шумными аплодисментами. Мадок так и не вернулся. * * * Домой еду одна. Виви, после победы Рии в своей схватке, отправляется с принцессой поохотиться в ближайшем лесу. Тарин соглашается составить им компанию, а я слишком устала и вся еще на нервах. На кухне в доме Мадока плавлю сыр над огнем и делаю себе тост. Потом сижу с тостом и чашкой чая на веранде, ем и смотрю на скользящее к горизонту солнце. Повар, трау по имени Уоттл, меня как будто не замечает, следит за тем, чтобы пастернак нарезал себя сам. Перекусив, смахиваю со щеки крошки и иду в свою комнату. Гнарбон, слуга с длинными ушами и волочащимся по полу хвостом, останавливается, завидев меня в холле. В больших, напоминающих клещи руках – поднос с крохотными чашечками из желудей и серебристый графин с чем-то, пахнущим как ежевичное вино. Ливрея плотно затянута на груди, из прорезей торчат волоски меха. – О, так вы дома. – Голос у него рычащий, и потому все, что бы он ни говорил и в каком бы настроении ни был, звучит угрожающе. Невольно вспоминаю стража, откусившего мне кончик пальца. С такими, как у Гнарбона, зубами откусить можно целую руку. Я киваю. – Принц просит вас спуститься вниз. Кардан? Здесь? Сердце пускается вскачь. Мысли разбегаются. – Где? Гнарбон смотрит на меня удивленно. – В кабинете Мадока. Я как раз собирался отнести ему вот это и… Забираю у него поднос и спускаюсь вниз, твердо настроенная избавиться от Кардана как можно быстрее любым способом. Меньше всего надо, чтобы Мадок услышал, как неуважительно я разговариваю с принцем, и решил, что при Дворе мне определенно делать нечего. Он верой и правдой служит династии Зеленого вереска, и ему точно не понравится, что я не в ладах с одним из принцев, пусть даже и не самым старшим. Слетаю вниз по ступенькам и пинком распахиваю дверь в кабинет Мадока. Дверная ручка бьет по книжной полке. Я вхожу и только что не швыряю поднос. Чашки подпрыгивают. На библиотечном столе перед принцем Даином лежат раскрытыми несколько книг. Золотистые кудри падают на глаза, ворот блекло-голубого камзола расстегнут, и я вижу тяжелое серебряное ожерелье на шее. Я останавливаюсь, сознавая, что совершила колоссальную ошибку. Принц вскидывает брови. – Джуд? Не ждал. Ты так спешишь.