Балекин пытается оттолкнуть руку Ройбена, но у него ничего не получается. Призрак переводит прицел на Балекина; за ним наблюдают все глаза в зале. Королева Орлаг стоит в нескольких шагах от Ройбена и Балекина. В воздухе явственно пахнет бедой. Двигаюсь в сторону Тарин, чтобы оказаться прямо перед ней. Если Балекин обнажит клинок, если отбросит дипломатию и просто нападет, то в зале, похоже, начнется резня. Кто-то будет сражаться на его стороне, кто-то против. Сейчас обеты короне не имеют значения; после того, как он убил свою собственную семью, никто не чувствует себя в безопасности. Балекин собрал в этом зале правителей Волшебной страны, чтобы подчинить их, но, кажется, даже Балекин понимает, что еще одним кровопролитием этого вряд ли добьешься. Кроме того, Призрак может застрелить его прежде, чем Балекин доберется до Тарин, ведь у него под нарядом нет доспехов. Как бы богато ни был расшит камзол, он не спасет от стрелы, пущенной в сердце. – Она всего лишь смертная девчонка, – произносит Балекин. – Чудесный банкет, Балекин, сын Элдреда, – вмешивается королева Орлаг. – Но, к сожалению, до сего момента не хватало забав. Давайте развлечемся. В конце концов, в этом зале короне ничего не грозит, не так ли? Позволим девочке выбрать, кому она ее отдаст. Какая разница, если ни один из вас не хочет короновать другого? Я удивлена. Думала, она союзница Балекина, но теперь допускаю, что дружба Никасии с Карданом повлияла на расположение Орлаг в пользу последнего. А может, она никому не симпатизирует, просто хочет усилить власть моря и ослабить влияние земли. – Ерунда, – возражает Балекин. – А как же взрыв? Неужели он недостаточно тебя развлек? – Это определенно возбуждает мой интерес, – замечает лорд Ройбен. – Кажется, ты где-то потерял своего генерала. Формально твое правление даже не началось, но, похоже, сулит полный хаос. Поворачиваюсь к Тарин и сжимаю пальцами холодный металл короны. Вблизи она выглядит восхитительно. Кажется, что листья, словно живые, растут прямо из темного золота, их черенки изящно переплетаются друг с другом. – Прошу тебя, – обращаюсь я к Тарин. Между нами еще много всего плохого. Столько злости, предательства и ревности. – Что ты делаешь? – шипит на меня Тарин. Со странным мерцанием в глазах из-за ее спины на меня смотрит Локк. Моя история становится все интереснее, а я знаю, что больше всего он любит истории. – Наилучшее из того, что можно сделать, – отвечаю я. Тяну корону на себя, и несколько долгих мгновений Тарин крепко держит ее. Потом разжимает пальцы, и я отшатываюсь с короной в руке. Виви осмеливается подвести Оука поближе. Ориана остается с толпой; она стискивает ладони. Должно быть, заметила отсутствие Мадока и пытается понять, что я имела в виду, когда говорила, что придется заплатить. – Принц Кардан, – зову я. – Это для вас. Толпа расступается перед ним – еще одной ключевой фигурой этой драмы. Он идет, чтобы встать рядом со мной и Оуком. – Стойте! – кричит Балекин. – Остановите их немедленно! – Он больше не собирается играть в политику и вытаскивает меч. По всему залу со зловещим скрежетом из ножен выползают мечи. Я слышу, как заколдованная сталь стонет в воздухе. Тяну руку к Закату, и в этот миг Призрак стреляет еще раз. Балекина отбрасывает назад. По залу проносится глубокий потрясенный вздох. Застрелить короля, пусть еще не коронованного, нешуточное дело. Потом, когда меч Балекина падает на старинный ковер, я вижу, куда угодила стрела. Арбалетная стрела пригвоздила к праздничному столу его руку. Ту самую, которая казалась твердой как сталь. – Кардан, – зовет Балекин. – Я тебя знаю. Знаю, ты предпочел бы, чтобы я занимался нелегкой работой правителя, а ты наслаждался бы властью. Знаю, ты презираешь смертных, негодяев и глупцов. Подойди! Я никогда не плясал под твою дудку, но у тебя кишка тонка, чтобы противостоять мне. Принеси корону. Я подзываю Оука поближе и вкладываю корону в его руки, чтобы он рассмотрел ее и привыкал держать. Виви ободряюще похлопывает его по спине. – Принеси мне корону, Кардан, – требует Балекин. Принц Кардан бросает на своего старшего брата такой же холодный расчетливый взгляд, которым Балекин смотрел на тех, кому обламывал крылья, кого бросал в реки или навсегда прогонял от Двора. – Нет, брат. Я этого не сделаю. Если бы у меня не было другой причины, чтобы выступить против тебя, я бы выступил тебе назло. Оук смотрит на меня снизу вверх – ждет подтверждения, что он все делает правильно перед лицом стольких зрителей. Я подбадриваю его улыбкой. – Покажи Оуку, – шепчу я Кардану. – Покажи ему, что надо делать. Опустись на колени. – Они подумают… – начинает он, но я перебиваю. – Просто сделай это. Кардан опускается на колени, и толпа замолкает. Мечи возвращаются в ножны. Движение замирает. – О, это занятно, – негромко говорит лорд Ройбен. – Кем может быть этот ребенок? Или чей он? – Ройбен обменивается с королевой Аннет почти незаметной улыбкой. – Видишь? – спрашивает Кардан у Оука и делает нетерпеливый жест рукой. – Теперь корону. Я смотрю вокруг, на лордов и дам Волшебной страны. Ни одного дружелюбного лица. Все насторожены и ждут. У Балекина дикое от ярости лицо, он дергает стрелу, словно готов разорвать себе руку, лишь бы этого не случилось. Оук делает к Кардану неуверенный шаг, потом другой. – Часть четвертая, – шепчет мне Кардан, все еще ни о чем не подозревая. Думаю о Мадоке, спящем наверху и видящем сны про убийство. Думаю об Ориане и Оуке, которым предстоит разлука на годы. О Кардане и о том, как он будет меня ненавидеть. Думаю о том, что веду себя как последняя негодница. – Велю тебе всю следующую минуту не шевелиться, – шепчу я ему в ответ. Кардан замирает. – Давай, – говорит Виви Оуку. – Как мы делали. И с этими словами Оук возлагает корону на голову Кардана и надвигает на брови. – Короную тебя. – Детский голос звучит неуверенно. – Королем. Верховным Королем Волшебной страны. – Он смотрит на Виви, потом на Ориану. Ждет, пока кто-нибудь скажет, что он все сделал хорошо, что он справился. Все дружно ахают. Балекин рычит от злости. Раздаются хохот и радостные крики. Всем понравился сюрприз, а фейри больше всего по душе сюрпризы. Кардан в бессильной ярости смотрит на меня. Потом, когда минута истекает, встает на ноги. В глазах горит знакомый гнев – ярко, как сигнальный костер, жарко, как угли, которые горячее любого пламени. На этот раз я заслужила гнев. Ведь обещала, что он удалится от Двора со всеми его махинациями. Обещала, что будет свободен от всего этого. И солгала. Не то чтобы я не хочу видеть Оука Верховным Королем. Хочу. И он им станет. Но есть только один способ сохранить трон к его возвращению, когда он научится всему, что должен знать, а именно – посадить на трон кого-то еще. Семь лет – и Кардан сможет его оставить, отречься в пользу Оука и жить так, как он хочет. А до тех пор ему придется греть трон моего брата. Лорд Ройбен опускается на одно колено, как и обещал. – Мой король, – произносит он. Интересно, чего будет стоить его обещание. Он помог короновать Кардана, но неизвестно, чего попросит. А потом все в зале, начиная с королевы Аннет, королевы Орлаг и лорда Северина, принимаются радостно кричать. На другом конце зала Тарин потрясенно таращится на меня. Наверное, считает меня сумасшедшей: ведь я посадила на трон Кардана, которого презирала. У меня нет возможности объясниться с ней. Вместе со всеми опускаюсь на колени, и Тарин тоже. Все мои обещания выполнены. Кардан долго глядит на присутствующих, но выбора у него нет, и он это знает. – Встаньте, – произносит он, и мы повинуемся. Я делаю шаг назад и растворяюсь в толпе. Кардан всю жизнь был принцем Волшебной страны. О чем бы он ни мечтал, он знает, чего от него ждут. Он умеет очаровывать толпу, веселить ее. Кардан тут же приказывает убрать битую посуду, принести новые стаканы и налить вина. Он произносит тост, от которого хохочут все лорды и дамы – «за сюрпризы и за преимущества появления на коронации в стельку пьяным». Я замечаю, что костяшки пальцев на руке, которой он держит кубок с вином, побелели от напряжения, но, кажется, на это обратила внимание только я. Все же я удивлена, когда он поворачивается и находит меня горящим взглядом. Кажется, что во всем зале нас только двое. Он снова поднимает кубок и кривит губы в подобие улыбки. – И за Джуд, сделавшую мне сегодня подарок. За который я намерен ее отблагодарить. Вокруг меня поднимают бокалы, а я надеюсь, что вздрогнула не слишком заметно. Звон хрусталя. Снова льется вино. Опять звучит смех. Бомба толкает меня локтем в бок. – Мы вошли сюда, назвав твое кодовое имя, – шепчет она. Я даже не видела, как она прошла сквозь запертые двери. – Какое? – чувствую себя как никогда уставшей, и в ближайшие семь лет мне вряд ли удастся по-настоящему отдохнуть. Жду, что сейчас она скажет: «Лгунья». Она загадочно улыбается. – Как какое? «Королева». Оказывается, я до сих пор не знаю, как смеяться. Эпилог Я стою с тележкой посреди «Таргета», пока Оук с Виви выбирают комплекты постельного белья, коробки с завтраками, джинсы и сандалии. Оук оглядывается вокруг в некотором замешательстве, но не без удовольствия. Берет с полок товары, рассматривает их и кладет на место. В ряду с конфетами он выбирает и приносит в тележку плитки шоколада, желейные бобы, леденцы и пакетики с засахаренным имбирем. Виви его не останавливает, я тоже. Странно видеть Оука без его рожек, которые по волшебству сделались невидимыми, с круглыми ушками, как у меня. Странно наблюдать за ним в отделе с игрушками, когда он, с рюкзаком в форме совы через плечо, пытается забраться на самокат. Я знала: нелегко будет уговорить Ориану отпустить его с Виви, но после коронации Кардана она согласилась, что Оуку лучше побыть вдали от Двора несколько лет. Балекин заключен в башню. Мадок очнулся вне себя от ярости – только для того, чтобы обнаружить, что момент для захвата власти упущен.