— Всё случайное не случайно… Что будем делать? — поинтересовалась я, искренне надеясь, что та уже что-нибудь успела придумать, всё же у неё было время обдумать увиденное. — Нужно чтобы Игорь привез сюда твоих родителей, Риту и тело Шалаевой… Она говорила неспешно, с расстановкой, давая возможность усвоить информацию. Звучало так просто. Да, Игорь в теории может поехать. И даже можно аргументировать это желанием встретить праздник вместе с родными. Но как через него передать информацию Рите с просьбой укусить разок его и моих маму с папой? — Не надо их кусать раньше времени. Надо чтобы Рита сюда приехала, — поймав нелогичность в ходе моих мыслей, подруга вмиг акцентировала внимание на ошибке. — Вряд ли он мечтает везти через половину страны бессознательное тело пятнадцатилетней девочки. За такое посадить могут. Мне муж на свободе нужен… — А ты нам и себе в частности, живая и здоровая нужна, — напомнила Катя одну из самых веских причин для осуществления этого безумного плана. — Игорю придется мозги на дорожку промыть… Тогда он не привлечет внимание и без проблем доберется сюда, — вздохнула она и добавила: — Для этого придется посвятить во всё твою бабушку. Без неё не справиться. Тут она оказалась права. Сколько ниточке не виться… А конец рано или поздно найдется. Так и тут. Водили несколько месяцев за нос, делая вид что я нахожусь под их полным контролем за счёт внушения… Ох, бабуля будет в гневе… Глава 26 Забавно было жить постоянно играя в партизанов. Вокруг вроде бы не враги, но противостоять им с учётом специфики способностей не просто и в тоже время весьма увлекательно. Постоянный контроль мимики, слов, эмоций, мыслей, почти хронически остановленный внутренний диалог, когда любая вырвавшаяся на волю мысль, пролетает по черепной коробке словно рикошетом, с эффектом колокольного звона и удаляющегося эха. Сложно постоянно поддерживать себя в таком сосредоточенном состоянии, но зато какая практика! Этакий способ доказать самой себе и всему миру, что чего-то стоишь. И вот настал момент расплаты за успевшее затянуться развлечение. Полевые учения закончены, пора переходить к реальным действиям. И в них без союзников никак. Да, бабуля безусловно тоже не права. И когда-нибудь я ей выскажу всё что думаю о происходившем здесь со мной и моими близкими. Но это потом. Сейчас же, наша задача не поругаться с ней доказывая свою точку зрения, а привлечь на свою сторону. Для начала придется признаться в том, что все ее старания на протяжении последних месяцев бессильны. А дальше, донести нужную часть информации, в той интерпретации, которая гарантирует нам союзника, а не идейного противника. Потому что, одно дело противостоять ей, когда она действует тебе во благо и не подозревает о тщетности своих усилий. И совсем иное, если начать именно враждовать. Тогда, боюсь, наших с Катей сил не хватит даже на оборону, не говоря уже о противостоянии. Дело за малым: определить что можно говорить, а о чем лучше умолчать. И как именно преподнести этот сюрприз… Неделя ушла на обдумывание, составление плана и репетиции предстоящего разговора. Параллельно тренировали необходимые навыки для изменения пророчества. К этому по сути мы уже были готовы, и даже продумали какое именно изменение внесём. Осталось только притащить сюда тело Шалаевой и вернуть в него душу. ЧТо тоже непросто, и в процессе многое может пойти не так. А ещё… Меня напрягало то, что про Плоткина не удавалось ничего выяснить. Вот он был тут. Явно не шутил, говоря, что собирается остаться. А потом раз, и его будто не стало. Стерли из реальности. Грешным делом подумала бы что его убили. Но как-то это слишком. И дело не в том, что он мне безумно дорог, именно этому человеку я не доверяла, с его стороны ожидала подвоха. Он просто пропал. Причем так, что наши с Катей способности пасовали. Не удавалось ни обнаружить направление его местоположения на данный момент, ни создать реконструкцию его жизни сразу после моей свадьбы. Мы видели как он, проводив меня возвращается во двор, и сидит там наливая себе стопку за стопкой, что для примерно-образцового мальчика Сашеньки Плоткина совершенно не характерно. Видели призрак Шалаевой сидящий напротив него. Девочка явно пыталась донести какую-то информацию, но не могла. Потом к столу подошла моя бабушка. Призрака она не заметила явно. Попыталась Плоткина растормошить, что-то спрашивала, вот только "свидетель" был не в состоянии двух слов связать. Вскоре появились двое мужчин их охраны, и увели его в тот дом, где он остановился. И всё. В смысле с той поры, как они пересекли порог этого дома, дальнейшая история не просматривается. Не хочется думать совсем уж плохое, но получилось его словно вырезали из линии бытия. Был. Хлоп! И нет. Нам удавалось почувствовать, и просмотреть события из жизни кого угодно, кроме него. Что за способности у бабулиных товарищей? И что ждет нас, если вместо союзничества мы умудримся навлечь на себя бабулин гнев? Страшно? Очень. — Думаю не стоит всё же распространяться о всех наших возможностях и способностях… — во время очередного обсуждения предстоящего признания, произнесла Катя. — Способность общаться на дистанции, или возможность определить, где территориально находится человек, или тем более рассказывать о реконструкции прошлого с возможностью узнать даже то, свидетелем чего в реальности не являлся… Всё это им явно знать ни к чему. Только наша способность совместными усилиями вызывать видения. Назовем это так… Это объяснит, как нам удалось выяснить про возможность изменения пророчества. — Но не объяснит, откуда мы знаем о том, что с ним было связано ранее, почему мы уверены, что нам нужна имена эта Шалаева… — поджала губки Катя. М-да… По всему выходило, что придется раскрывать карты куда больше, чем хотелось бы. Или надеяться, что благодаря глобальности вопроса бабуля не станет придираться к нюансам и тонкостям? Так мы и спорили по сто раз на день. Вроде уже приходили к какому-то единому решению, и тут же вспоминали еще что-то говорящее либо "за", либо "против" очередного фрагмента признания. Процесс затягивался, сроки поджимали. Почему-то нам обеим казалось, что по возможности всё это провернуть надо успеть до Нового Года. А сделать надо немало: привезти тело Жанны, вернуть в него душу, изменить пророчество. Всего-то три наиболее важных пункта. Ерунда! Вот только сами мы в состоянии сделать лишь финальные два пункта, а первоначальный… Без бабулиного внушения никак. В теории можно было бы поговорить с Игорем и попытаться ему всё объяснить. Не сомневаюсь даже в том, что он поймет и согласится попытаться помочь, но… НО! Его опасения и страхи будут как маячок для тех, кто способен помешать выполнению задуманного. Я не подразумеваю конкретных злонамеренных особей целенаправленно желающих нам навредить, я имею ввиду абстрактных. Закон природы, или обмена энергий… Не знаю, как правильно назвать, но это, к сожалению, именно так работает: не важно чего ты жаждешь всей душой, если при этом сеть нечто чего ты боишься, то практически гарантированно именно это и получаешь. Мы с Катей можем попытаться не думать о плохом, а вот Игорь… Тут без предварительной "промывки мозгов" не обойтись. И при таком раскладе, придется позабыть про затею с освобождением моих родителей и Игоря из-под воздействия внушения. Как минимум на ближайшее время. И вот настала минута ИКС. В то утро Катя пришла ко мне. Какое-то время мы сидели молча в моей комнате, прислушиваясь к тому, как бабуля позвякивает посудой на кухне. Казалось, как бы мы не старались закрываться от считывания, но она чувствовала наш настрой и волнение. И ждала. Как хищник притаившийся за нашей дверью. Думали, вот сейчас она уйдет к себе, и мы следом… Но нет, не уходит. Пришлось выбираться из засады: — Ба, поговорить надо… — опустив взгляд, буркнула я. — Ну давай, говори, — отозвалась та, помешивая что-то в кастрюльке. — Нам бы сесть, а? — предложила я и кивнула в направлении комнаты. Вот честно, здесь, в такой обстановке, даже мысли путаться стали. Хотя казалось бы, мы сто раз отрепетировали предстоящий разговор! — Как скажешь, — на удивление покладисто согласилась бабушка, и отставив кастрюльку в сторону, направилась ко входу в жилую часть дома. Вошла. Уселась в кресло возле стола, сложила перед собой ручки и выжидательно уставилась на нас с Катей. — Чего встали, как не родные? Присаживайтесь, и вещайте уже… Не томите. — Ты только не злись… — всё же сбившись с плана своей пламенной речи, буркнула я. — Постараюсь, но ничего не обещаю, — кривовато усмехнулась бабуля. — Давайте уже, хватит тянуть кота за причиндалы. Прозвучало из её уст неожиданно. Грубовато. Но зато подтолкнуло к действию качественно. И поведала я о том, что благодаря уникальности моего организма, на меня внушения не подействовали, хотя их наличие я безусловно заметила. Не признавалась в этом, не желая бабулю расстраивать. — Ну допустим, — кивнула она, приняв эту новость на удивление спокойно. — И из-за этого у вас обеих такой провинившийся вид? Колитесь. Где нашкодили? Мы переглянулись. Как-то всё совсем не по плану идет. Обычно ораторское искусство моя родная стихия, заболтать любого могу кого угодно и о чём угодно, будь то тема политики, здоровья, экономики, театра, музыки или классической литературы, а тут, словно язык проглотила. Знаю, что именно в итоге надо сказать, а слова срочно вылетели из головы и никак нужные на язык не приходят. А ещё отвлекает то, что в кои-то веки я буквально кожей чувствую — бабуля блоки мысленные сняла. Вот она возможность потренироваться не просто в чтении сиюминутных эмоций и мысле-картинок, а копнуть дальше, выискивая нужную информацию в глубинах памяти. — Мы совместно научились контролировать видения, — вместо меня принялась излагать суть вопроса Катя. — Да, Ника упоминала о том, что вам вместе удается добиться каких-то успехов, — кивнула бабуля. И опередила наши долгие разглагольствования: — Вы что-то узнали, для чего вам нужна моя помощь, не так ли? Что тут скажешь? Дружно кивнули. Пока буря миновала, и то хорошо. Но самое важное ведь впереди. — Ну не тяните уже, — поторопила бабушка. — Я вас не съем. Это точно. Остальное как-нибудь переживете… Вот уж и не знаю. Памятуя о её методах — вопрос весьма спорный. — То пророчество, что касается Ники, было изменено несколько веков назад, — решилась наконец-то Катя. Подруга поведала историю прошлого, про старую версию пророчества, про попавшую под его исполнение ведьму, и о том как та "слегка" поменяла его часть. — Допустим, у вас появляется возможность избежать этой участи. Как вы желаете изменять пророчество на этот раз? — поинтересовалась бабуля, еще до того как мы успели дойти до её роли в этой истории. — Прежняя "обреченная", посчитала, что ставит невозможное к исполнению условие относительно беременности бывшей вампирши, — скороговоркой протараторила Катя. — Но наша Ника оказалась уникумом и умудрилась притянуть к себе это то ли проклятие, то ли пророчество, — согласилась бабуля. — И вы готовы обречь на это ещё кого-то? Девочки, у Ники есть поддержка, — она повела рукой, как бы показывая всесторонность той самой поддержки. — А у кого-то следующего, кто попадет под действие пророчества может не быть никого, и что тогда? — А если поставить совсем невыполнимое условие? — вклинилась в бабушкин монолог я. — Какое же? И прошлая, и нынешняя версии казались совершенно невероятными, однако мы сидим тут и в очередной раз гадаем как избежать худшего… — Всё оставить так же, — поспешила озвучить я наше предложение. — Но пусть это будет касаться бывшего вампира… — Не исключено, так же как и в твоем случае! — перебила меня бабушка. — Подожди! — я даже вперед ладошку выставила, для пущей убедительности. — Чтобы не просто стал отцом, а "понёс" бывший вампир. Улавливаешь разницу? БЕ-РЕ-МЕН-НОСТЬ! В комнате повисла тишина. Какое-то время все молчали. Мы с Катей ждали бабушкиного вердикта, а та обдумывала нашу идею. — Может сработать, — наконец-то кивнула она, и мы с облегчением вздохнули. — Так что же требуется от меня? Ведь если бы ничего не нужно было, вы бы не пришли сейчас, так ведь? — Угу… — синхронно отозвались мы, и рассказали о том, что для ритуала изменения пророчества требуется кровная наследница той ведьмы. — Мы знаем кто она. Но… В общем, когда-то, в процессе её обращения в вампира, укусивший её стратилат был уничтожен. Она застряла в пограничном состоянии перерождения. Нам нужно её тело. Здесь. Душа придет сама. — Где оно вы знаете, конечно?