'Интересно, с каким лицом за происходящим наблюдает Добромысл? Наводинский ведь обещал ему меня не убивать. Как можно выжить после такой атаки? Хотя я бы, наверное, смог — думал я и одновременно с этим выпрыгивал из своего укрытия. — ААА! — в бешенстве закричал противник, у которого действительно что-то не то с головой и я вновь отклоняю глыбами удары мощных серпов, а также пользуясь случаем отправляю за спину парочку снежинок, которые заморозят воду и обезопасят тыл таким образом. А то неизвестно чем еще опасным владеет противник. «Прошло менее тридцати секунд боя, а Наводинский уже потратил как минимум процентов двадцать, от своего резерва — пронеслось в голове — ощущение излишков энергии исходящее от него пропало, а я только и делаю, что задействую лишь самый минимум своей магии и даже не атакую. Может пора?» Однако чувство опасности заставляет погодить и выставить перед собой мощную ледяную стену. Вовремя. Наводинский совмещает руки и делает круговое движение вкладывая в незнакомое мне заклинание прорву энергии, а в следующее мгновение ко мне несется огромный водяной бур, который играючи проходит мое препятствие и словив десяток замораживающих снежинок тут же останавливается, но и в лед превращаться не спешит. Все дело в противнике, который продолжает подавать в заклинание родовую энергию, не позволяя моим снежинкам выполнять свою задачу. Противостояние длится несколько секунд, однако этого времени мне хватает, чтобы спокойно выйти из зоны поражения и с ухмылкой встретить очередную неудачу все еще находящегося в бешенстве Наводинского, которому не удается победить меня одним мощным ударом. «Вот что значит настоящий боевой опыт, а не его постоянные тренировки на полигоне и победы над более слабыми в магическом плане друзьями и родственниками» — подумал я и крикнул. — Это все, что ты можешь? В таком случае я не впечатлен⁈ На этот раз Наводинский действовал молча, однако эффект его заклинания удивил не только меня, но и окружающих. В том числе судью. — Борис Сергеевич! Вам первое предупреждение! Применение столь масштабных заклинаний в дуэли запрещено! Однако противник не слышал ничего вокруг, отправляя в мою сторону огромную, почти до самого потолка, мощную волну, в которой виднелось с десяток странного водяных образований в виде рыб. «Все же он, как и предыдущие противники напитавшие тело энергией пустоши не очень хорошо себя контролируют» — подумал я и, помня о правилах дуэли, в которых я не мог пользоваться физической энергией или техникой «шаг» сформировал под своими ногами широкую ледяную платформу, которая выстрелила вверх под самый потолок, позволяя мне даже не замочить ноги. Бросив в волну несколько замораживающих «снежинок» тут же принявшихся за дело, я прыгнул вперед и тут же подал энергию холода в ноги, с легкостью замораживая часть волны и спускаясь по ней вниз словно по склону горы. «Не зря Феофан тренировал меня столько времени — вновь подумал я о почившем наставнике и решил, наконец, атаковать, а в следующую секунду в противника летит пяток насыщенных под завязку мелких 'саморезов» и «сфера холода», превратившая в лед один из брошенных в меня водных снарядов. Князь, с недоумением наблюдает за моими небольшими, на фоне его волны, заклинаниями и формирует перед собой водяную стену, однако «саморезы» с легкостью проходят данный щит и до меня тут же доносится его яростный рев. Это один из моих снарядов вошел в его бедро и заставил глаза на мгновение мигнуть красным цветом. «Отрыжка пустоши!» — получив подтверждение своим ощущениям, подумал я, отправляя в Наводинского еще парочку «саморезов». Противник отпрыгнул от моих заклинаний как-то уж очень резво. — Борис Сергеевич! Второе предупреждение! Использование духовной энергии! После третьего я буду вынужден засчитать вам техническое поражение — грозно произнес судья. — Да заткнись ты! — прорычал Наводинский и возвел руки вверх, отправляя в потолок целую прорву энергии, где тут же сгустились черные тучи, а затем в меня тут же полетела мощная молния. Не ожидая ничего подобного, я лишь на инстинктах закрылся ледяным щитом, который тут же разбило от мощности заклинания и остатками его энергии вбило меня в землю. Однако, несмотря на краткий успех, удар противника не сумел пробить «щит Голиковых», а следующее мгновение я уже был накрыт все утолщающимся ледяным куполом, позволившим в безопасности переждать удары еще пары молний. Моей заминки Наводинскому хватило, чтобы сформировать в своей руке огромный водный бич и опустить его прямо по центру моего укрытия, разрезая его словно горячий нож масло. Однако, к его сожалению, меня там уже не было. Я успел выпрыгнуть из сформированного бокового отверстия и тут же отправил в противника несколько «сфер холода». Парочка из них коснулась оружия Наводинского, превращая его в лед и разрушая структуру. Повторное воздевание противником рук вверх и формирование туч прекращается сильным потоком ветра, а затем и заклинанием снежной бури, которое за считанные мгновение покрывает всю арену снегом. Вот теперь я стал серьёзным. Мгновение и вокруг меня, почти на всей территории арены формируется горящая ярко-голубым цветом огромная призрачная снежинка, температура воздуха на которой достигает минус пятидесяти. Волевое усилие и подпитка бури моей энергией прекращается, а я слышу сдавленный крик Наводинского, вокруг которого клубится плотный защитный туман. Он пытается выйти из зоны действия снежинки, однако я еще больше понижаю температуру на ней, бросаю мощные «саморезы» и превращаю снег в лед на несколько мгновений сковывающий противника. — Меня так просто не возьмешь! — кричит он выдирая ноги из ловушки и ставя их в новую, а также отражая защитной аурой мои удары. «Давай же! Превращайся! — бросаю я в него все новые и новые заклинания — Аура постепенно уменьшается! Так что давай!» Однако Наводинский сдаваться не собирался и отправил в меня очередную волну, правда, в это раз она была намного слабее и меньше предыдущей, из-за чего я с легкостью превратил ее в лед и вернул не ожидавшему этого противнику. «Ну а что? Он действительно думал, что я не использую большие объемы энергии из-за травмы или слабости?» — пронеслось в голове и мысленным усилием я запечатал противника в ледяном плену. «Неужели так легко?» — проносится в голове шальная мысль, но в следующую секунду лед разлетается в стороны, а из-под завалов вытекает огромный темно-синий голем, в центре которого находится бледный Наводинский. «Это же, сколько ты в него энергии влил?» — думаю я, наблюдая, как не замечающая холода водяная фигура отправляет в меня два хлыста, заменяющие ему руки и которые я с легкостью разрубаю сформированной саблей изо льда. А затем мысленным усилием формирую аналог каменных копий жукеров, сотни ледяных подобий которых возникают прямо под големом, разметают на части его ноги и живот, а также нарушают формулу заклинания, которое опадает словно обычная вода. Вновь мысленное усилие и Наводинский скрывается под толщей льда. Несколько секунд ничего не происходит и судья начинает считать до семи, а затем командует. — Остановить бой! Победитель дуэли — князь Морозов Иван Егорович. Свернув снежинку внутрь себя, а также сделав температуру воздуха в плюсовой, я превратил удерживающий противника лед в воду и тут же услышал какие-то странные хрипы. Одновременно с этим защитный купол арены вновь стал прозрачным, на нее вбежали целители и до меня донесся шум и овации толпы. Поклонившись, но не собираясь снимать «щит Голиковых» я отправился на выход из арены. Мало ли кто будет меня там дожидаться? Может решивший пожертвовать наследником Смятин? «Жаль только не заставил Наводинского превратиться в нага? Или он еще не может?» — думал я и тут услышал испуганные и пораженные крики зрителей, которые заставили меня резко развернуться назад и увидеть как раненый Борис с горящими красным цветом глазами, заляпанный кровью одного из целителей поворачивается ко второму. Мысленное усилие и другого мужчину удается спасти выросшей перед ним ледяной стеной, а в следующее мгновение в начавшего трансформироваться противника прилетает с десяток мощных заклинаний. «А я-то думал, что все пойдет нормально» — пронеслось в голове, когда второй целитель бросается к товарищу и прикладывает руки к его горлу. В это время в одной из квартир на окраине Мариграда однорукий калека с перекошенным от злости лицом бьет по небольшому телевизору, разбивая его на мелкие кусочки. — Слабак! Слабак! Ну какой же слабак! Ярость отступает так же мгновенно, как и наступила. Калека смотрит на учиненный погром, переводит взгляд на тройку оставшихся в живых помощников и командует. — Отправляйтесь в город и узнайте, где можно записаться добровольцам, желающим участвовать в закрытии пустоши. Приступаем к плану «Б». * * * Сразу же после обезвреживания трансформировавшегося в демона Наводинского, я направился к его секунданту, где меня ожидал интересный и важный разговор. — Иван Егорович — неподалеку от выхода оказался Потанин с кожаной папкой в руках. — Документы готовы? — Да — кивнул он. — Отлично, тогда пошли к Смятину. Предварительно я уже с ним обо всем поговорил — сказал я и уточнил — Подожди, а ты что? Даже бой не смотрел? Неинтересно было? — Иван Егорович — позволил себе легкую улыбку Роман — Кому как не мне знать ваши реальные возможности. Я ни на минуту не сомневался в вашей победе и даже поставил на нее некоторую сумму. — Некоторую? — уточнил я — Личную или родовую? Насколько помню все наши средства в обороте, а лишние были задействованы на восстановление Мозырского завода и другие издержки. — И так и так — признался он — десять тысяч своих и двести из нашего резервного фонда. — И мне ничего не сказал? — уточнил я — рискуешь. — Я ваш советник по экономическим вопросам — ответил Роман, твердо глядя мне в глаза — Вы сами дали мне карт-бланш на любые действия в данной области. Вот я и работаю. К тому же ставки делались один к трем не в вашу пользу. Кто-то распустил слух о плохом самочувствии князя Морозова. — Ты, конечно, прав, и победителей не судят, но в следующий раз, предупреждай меня о подобных ставках, и тогда я буду сражаться еще эффективнее — сказал я и хлопнул Потанина по плечу — Молодец. Радуешь своего князя. — Спасибо, Ваша Светлость — на краткое мгновение позволил себе довольную улыбку Роман. — Иван! — донесся до меня встревоженный голос Федота — Не ну ты видел это? В какую тварь он превратился! Да еще и целителя полоснул! Урод! Кто бы мог подумать! — Никто — согласился я с братом — Но вчера и перед самим боем я ощущал в нем какую-то неправильность, а оно вот, как оказалось. Темников перевел взгляд с меня на Потанина с приметной папкой в руках и уточнил. — А ты куда это собрался? — Да так. Хочу со Смятиным переговорить — сказал я. — Ты что⁈ А вдруг он из этих? — кивнул брат в сторону арены. — Нет — покачал головой я — Не из этих. Не ощущается от его энергетики ничего неправильного. Поэтому и поговорить с ним надо сейчас. По горячим следам. Пока он считает, что его маленькие яйчишки зависли над пропастью и готов идти на уступки. — Солдафонский юмор — поморщился брат и спросил — Так может с тобой сходить? — Не — покачал головой я — Тут нужно действовать одному, чтобы не спугнуть. Ты лучше братанов в моем помещении собери. Поедем после всего этого в ресторан. Посидим — отметим. — Хорошо — кивнул Федот, а мы с Романом, наконец, направились к Смятину. Разговор с Афанасием Степановичем, несмотря на некоторые опасения, прошел достаточно спокойно и даже плодотворно. Несколько ошеломленный произошедшим, но старающийся держать себя в руках мужчина, увидев, что я вхожу в его ложе, первым делом поднялся со своего места и указав рукой в сторону арены, произнес. — Иван Егорович, мне ничего об этом вот неизвестно. Мы запланировали провокацию и дуэль лишь в интересах сохранения инфернальных пустошей, без ингредиентов и демонов которых, империя серьезно ослабнет — произнес он — Я и подумать не мог, что Борис Сергеевич является демонолюбом и использует меня в своих интересах.