Президент Америки был общительным, коммуникабельным и довольно дружелюбным человеком. Он умел располагать к себе собеседников и быстро становился душой любой компании. Майкл был не прочь выпить стакан - другой бренди, посмеяться и весело провести время с приятелями. Как прежде в студенческие годы он часто организовывал вечеринки однокурсников, так и теперь в высших политических кругах мистер Рипли любил собирать неформальные встречи. Лев Николаевич нашел его в гостиной для первых лиц делегаций. В комнате располагался большой камин, вокруг которого были расставлены мягкие удобные кресла с резными деревянными ножками. Обычно в этом зале велись неформальные беседы, во время которых заключались очень крупные соглашения. Сейчас примерно треть кресел пустовала, многие приглашенные еще не прибыли в отель. Когда Лев Николаевич вошел, все встали, чтобы пожать ему руку, поприветствовать, как это обычно было принято. Перебросившись парой фраз о погоде и перелете с присутствующими, он дошел до Майкла Рипли. - Лев Николаевич, рад Вас видеть. Присоединяетесь к нашей компании, - фраза американца прозвучала с двойным смыслом. Майкл крепко пожал руку российского лидера своей слегка потной ладонью. С его зачесанными назад волосами, сквозь которые хорошо просматривалась блестящая лысина, он немного походил на постаревшего хиппи в дорогом костюме. - Обязательно присоединюсь, но сейчас я бы хотел пойти на свежий воздух, сегодня перелет меня очень утомил. - Разумеется, только оденьтесь потеплее - сегодня ветер, - заботливо предостерег американец. Еще раз заверив всех, что обязательно вернется, Лев Николаевич поднялся к себе в номер, переоделся в джинсы, белый свитер, накинул ветровку и вышел на улицу. Перед ним раскинулась зеленая поляна с маленьким парком, метрах в двухстах правее которого располагался небольшой пруд. У воды в длинном плаще и шляпе стоял Тао Хун, он кормил уток и гусей, плавающих в пруду. Рядом прогуливались несколько телохранителей. Лев Николаевич тоже был не один, охрана держалась немного в стороне. Лидеры двух стран поздоровались друг с другом. Приветствие выглядело не столь показательным как десять минут назад у камина в зале, а гораздо спокойнее. Но было видно, что мужчины искренне рады встрече. - Давайте пройдем в беседку, - предложил китаец, - я попросил развести там костер, к тому же в ней не так чувствуется ветер. Кстати, Вам не холодно? - Пока нет. - Я вот в последнее время стал меньше мерзнуть. Даже мои охранники ежатся, только виду стараются не подавать. Хотя они молодые, кровь должна быть горячее, чем у меня старика. - После самолета и машины я с удовольствие побуду на улице. Президенты подошли к беседке. Внутри стояли четыре кресла, в углу в аккуратно сложенном очаге горел огонь. Посередине размещался маленький круглый столик с двумя бокалами горячего глинтвейна, сыром и виноградом. Мужчины беседовали не как политики, а как старые друзья. Разногласий между ними было мало, и они высоко ценили союз своих держав. Поговорив о работе, семье и спорте, лидеры перешли на философские темы. Наконец, Лев Николаевич рассказал о своем последнем сне. Господин Хун задумался и несколько минут сидел молча, после чего сказал: - Знаете, друг мой, я уже стар, а старым людям свойственно сгущать краски, ворчать и быть пессимистами. Но не сочтите меня занудным стариком за мои слова: что-то грядет, это говорит мне моя интуиция и мои тибетские друзья-монахи. - А конкретнее ваши друзья ничего не сказали? - Это мудрые люди, но даже им не постичь всего. Собеседники замолчали, глядя на рябь, бежавшую на поверхности пруда. - Это похоже на войну. Столько крови, столько жертв. Но с кем война? Сильнейшие державы не конфликтуют друг с другом. Террористы? – Сделав глоток согревающего напитка, предположил российский президент. - Возможно, болезнь. Я читал, что перед чумой, которая бушевала в Европе, многие просвещенные люди делали записи, что им снились кошмарные сны. Те же реки крови, как у Вас… - Мне кажется, наша медицина в состоянии победить любую чуму… глобальных эпидемий на земле не было несколько веков, насколько мне известно. - Да… но мы не можем предвидеть всего, - китаец зевнул, - должен признаться, я сам позавчера видел ужасный сон. Если Вам не надоели стариковские бредни, могу рассказать. Лев Николаевич улыбнулся и кивнул. Тао Хун сделал глубокий вздох и начал вспоминать недавний сон: - Я видел, как по морю плывет огромный корабль, играет музыка, судно такое старинное - с белыми парусами. А я сижу на острове и вижу, как корабль проплывает мимо. И тут он начинает дымиться, только дым не черный, а красный. И я вижу, как с корабля прыгают крысы, прям с палубы, огромные черные крысы. Они ныряют в воду и плывут ко мне на остров. А остров маленький, и на нем нет ни одного дерева, я уже не могу бежать, а сижу и не шевелюсь. Крысы подплывают все ближе и ближе, и вот первые добрались до острова и выползли на берег. И тут я вижу, что у них не морды, а лица, человеческие лица, только маленькие и в шерсти, а изо рта капает кровавая пена и сами они все в крови… Больше ничего не помню. - Нда… ни днем, ни ночью нет покоя.., - сочувственно произнес Лев Николаевич. - Пойдемте, наверное, в отель - к вечеру сильнее холодает, и с озера дует. Мужчины вошли в главную комнату с камином. Майкл Рипли разговаривал с французским премьером и президентом Бразилии, все трое смеялись. Лев Николаевич и Тао Хун присоединились к общей компании, заняв свои места у камина. На улице пошел сильный дождь. Глава 18. Возвращение Первую половину следующего дня политики провели на расширенном совещании, посвященном проблемам мировой экономики, развитию научной и космической отраслей, после чего поехали наблюдать за посадкой марсолета. Президенты, премьеры и другие высокопоставленные чиновники из разных стран, а также ученые и журналисты собрались в одном здании неподалеку от космодрома, куда должен был приземлиться «Эверест». Присутствующие сидели перед огромным окном во всю стену. В соседнем помещении располагались диспетчеры, медицинский персонал, пожарные, спасатели и встречающая бригада. По громкой связи передали, что корабль уже в атмосфере. Все немного заволновались и начали переговариваться между собой. Комната стала похожа на большой улей, где важно, но не суетливо жужжали пчелы. Лев Николаевич молча смотрел в окно, вся эта обстановка его забавляла, он вспомнил, как первый раз с друзьями по школе бегал на вертолетное поле, где его отец-летчик устраивал им небольшие экскурсии. Ощущения были немного похожи на тот день, когда он с приятелями в первый раз увидел вблизи приземляющийся вертолет, им было лет по десять. Прошло еще несколько минут, и все присутствующие, наконец, заметили в небе яркие огни - это были вертикальные двигатели, которые обеспечивали посадку. Над кораблем развивались три огромных купола парашюта. Место посадки «Эвереста» было выверено до метра, всем процессом управляла автоматика по заранее прописанному алгоритму. В здании была хорошая звукоизоляция, но даже она не спасала от шума, который производил корабль. Стены дрожали. Поднялись клубы пыли, корабль коснулся земли, и одновременно с этим отключились двигатели. Все услышали звук, похожий на громкий хлопок. Из соседнего здания тут же выехал внедорожник, две машины скорой помощи и пожарные. Прошло минут двадцать, жар от раскаливших воздух двигателей стал спадать, люк корабля открылся, и можно было рассмотреть фигурки людей - они постояли секунд десять, видимо привыкая к солнечному свету, затем начали махать подъехавшим автомобилям и спустились на Землю. Пилотов сразу же посадили в кареты скорой помощи и повезли в клинику. На корабль стали подниматься спасатели, чтобы все осмотреть и проверить. Когда они дали знак, что радиационный фон в норме, американский президент предложил гостям выйти из здания: - Господа, приглашаю всех на коллективную фотографию. На улице ждали автобусы, которые довезли людей непосредственно до «Эвереста». Сначала на фоне корабля сфотографировались всем составом, затем - только первые лица государств, потом с другого ракурса – инженеры и ученые, после чего все сели в автобусы и поехали назад. На этом встреча лидеров государств была окончена. По пути в аэропорт Лев Николаевич спросил у советника Александра: - Как у нас обстоят дела с подготовкой к приему в честь участников космической экспедиции? - Я как раз хотел Вас ознакомить со списком лиц для награждения. Александр протянул президенту ЛИСТ. Тот вчитывался внимательно в каждую фамилию. Первым в списке стоял Иван Воробьев, затем - руководители подразделений космической отрасли, начальники отделов и так до простых инженеров и механиков, всего было сто три фамилии. Дочитав до конца, президент уточнил: - Никого не забыли? - Премию получат гораздо больше человек, это - лишь список приглашенных в Кремль. - Расширьте его хотя бы до трехсот человек, добавьте побольше простых людей - инженеров, рабочих, может кого-то из ветеранов тоже. В общем, расширьте. Начальники и так без бонусов не останутся, а вот для работяг награда в Кремле, думаю, дорогого стоит. Александр сделал пометку в ЛИСТе. Президент смотрел в окно и молчал, думая о своем. Машина бесшумно мчалась по американскому асфальту, приближаясь к аэропорту. Глава 19. Реабилитация Раздался глухой удар. Вдруг стало как-то невозможно тихо. Все одновременно закричали от радости. Все трое марсонавтов стали обниматься. Иширо кричал: - Мы дома! Мы сели! Банзай!!! Так пролетело несколько минут. Когда первая эйфория прошла, всем мучительно захотелось взглянуть на настоящий солнечный свет и подышать привычным воздухом. Но нужно было выждать, вокруг корабля сейчас стояло жуткое пекло. Когда датчики за бортом показали, что температура нормализовалась, Том нажал кнопку открытия люка, и экипаж двинулся к выходу. Казалось, люк «отползал» медленнее чем обычно. Наконец, он полностью открылся, и все трое на секунду зажмурились. Заходящее солнце пронзительно светило мужчинам прямо в глаза. Иван прищурился, затем понемногу начал присматриваться. К «Эвересту» подъезжали машины пожарных и спасателей, несколько человек в спецодежде торопливо бежали к марсонавтам. - Привет, парни, - сказал здоровяк в защитном костюме, широко улыбаясь, – с возвращением! Сейчас мы замерим радиацию, и поедете в клинику. Он начал махать счетчиком Гейгера, еще несколько спасателей спросили, как самочувствие, и направились со своими дозиметрами внутрь корабля. Иширо, глядя на них, сказал: - Радиация в норме, образцы проб в отсеках. Герои спустились на землю и попали в окружение медиков. Врачи усадили всех троих в машины и провели беглый осмотр. Уже в автомобиле по дороге в больницу Иван почувствовал себя хуже, Иширо тоже был какой-то бледный, даже Том сидел, опустив голову. Доктор замерил у парней давление и покачал головой: - Очень низкое… сейчас сделаю вам инъекцию - станет полегче, а там уже в клинике будете под присмотром. После укола голова стала шуметь меньше, но началась тошнота. Иван помнил только, что машина остановилась, открылась дверь, и тут он потерял сознание. Очнулся Воробьев примерно через 20 минут, уже лежа в отдельной палате на мягкой кровати. Он огляделся, комната была не хуже номера-люкс в отеле. Через пару минут вошла красивая молодая латиноамериканка, в белом халате, на котором не были застегнуты верхние пуговицы, что чрезвычайно привлекало внимание к ее выдающейся груди. - Очнулись, как самочувствие? - спросила она с улыбкой. - С вашим приходом уже лучше, - неуклюже заигрывая, ответил Иван. - Отлично, сейчас зайдет врач, он как раз осматривает капитана. - А Вы не врач? - Нет, я - медсестра, меня зовут Лина. А вас, кажется, Иван? Она сделал ударение на первую букву, что очень рассмешило Воробьева. Иван не думал, что его имя может так забавно. Тут мужчина понял, что уже год не видел женщину. И вот – на тебе, такая провокация в виде этой смуглянки Лины. Девушка подмигнула русскому и сказала: - Я зайду позже, отдыхайте. Медсестра вышла, и вскоре в палате появился доктор. Это был пожилой мужчина с бородкой и большой лысиной. Он оглядел космонавта своими добрыми смеющимися глазами и, улыбаясь, сказал по-русски: