Мельница, мельница… Ох, чертовщина! Ты должна продать ее, сказала она себе. Незамедлительно и на расстоянии. Нет смысла повторять все это. Нет смысла. И нет выхода. Кейт вздохнула: — Могло быть и хуже. Солнечное место… — Январь, — пробормотала Антония. — Солнца нет. — Вот как? Мило и спокойно! Никаких туристов! — В Ля Бастид не бывает туристов даже в разгар лета. Если только кто-то заблудится. — Нет, ты только подумай, — продолжала Кейт, бросив на Фила взгляд, который Антония постаралась не заметить, — мы сможем приезжать к тебе на школьные каникулы. Я имею в виду, если ты к тому времени не продашь ее. Антонию посетило внезапное видение: нарисованный от руки знак, украшавший окно мясника с незапамятных времен. — Я была бы счастлива продать мельницу до лета, — сказала она. — Вы можете приехать туда когда пожелаете, но сделаете это без меня. — Так значит, ты сама туда не собираешься? Антония покачала головой. Кейт, казалось, испытывала облегчение, что вызвало у Антонии большее раздражение, чем она могла предположить. — Итак, следующий шаг, — продолжала Кейт оживленно, — найти тебе юриста. У тебя есть кто-нибудь на примете? — Нет, — ответила Антония. Потом добавила: — Но я знаю человека, который может мне подсказать. — Настало время задействовать зятя. Кейт поставила перед ней телефон. — Тогда начинай! Куй железо, пока горячо! Антония искоса кинула на нее быстрый взгляд. Милая, властная, сверхзаботливая Кейт. Перед ней лежит груда факсов, требующих ответа, но она не выказывает ни тени беспокойства и стала бы возражать — попытайся Антония прогнать ее. Антонии хотелось обладать лишь малой толикой ее уравновешенности, великодушия и доброты. Они встретились во время ее первого месяца в Аризоне, когда Кейт была начинающим телевизионным обозревателем, а Антонии настоятельно требовалось попасть на студию. Кейт засучила рукава и преуспела в этом. Миссис Тиггивинкль — спасительница. Иногда Антония спрашивала себя, не создает ли ее подруга образ ежика сознательно. Она была совершенно кругленькой, с темными глазками-бусинками и коротким острым носиком. Стриженные бритвой черные волосы, странно напоминали иголки. Возможно, это был имидж, помогавший ей в работе. Возможно, это отвлекало людей, и ими легче было управлять. А Кейт обожала управлять людьми. Хотя это вполне объяснимо: с таким мужем, как Фил, физиком и диабетиком, иногда забывавшим о своих уколах и оседавшим болезненной грудой на пол лаборатории. Ее потребность управлять другими происходила от тайного беспокойства, что если она этого не сделает, то они могут осесть грудой, как Фил. Через полчаса Эмма была отправлена в школу, Фил — в свою лабораторию, а худшие из факсов — нейтрализованы. Как раз в тот момент, когда Антония швырнула трубку телефона, мечтая убить свою сестру, Кейт появилась на кухне. — Это уже слишком, — сказала она сквозь зубы. Кейт придвинула табурет. — Мне придется туда ехать, — пожаловалась Антония. — Куда, на мельницу? Ох, не думаю, что это удачная идея. О нет! — О да! — Антония забегала по кухне. — Очевидно, я не смогу продать эту чертову недвижимость отсюда, так как там полно «фамильных вещей», которые я должна сперва забрать! — Что? Но я думала, что туда никто не приезжал, с тех пор как… — Я тоже так думала, но, оказывается, была не права. Около семи лет назад мамочка с Каролиной заразились нелепой идеей отделать ее и сдавать в аренду. Для начала они перевезли несколько «достаточно добротных» предметов обстановки. Потом мама заболела, и Каролина взяла на себя все заботы о ней. О да, она умудрялась со всем справляться без посторонней помощи, пока я была в Америке. «Без посторонней помощи» — это значит, что у нее за спиной было с дюжину нянек, и позвони… — Антония… — И конечно, с тех пор она была так занята, что у нее не было времени забрать все обратно. Возможно, реальная причина кроется в том, что она просто потеряла интерес к этой затее. Но теперь она считает, что я должна поехать и забрать «бесценный антиквариат». Ох, до чего же это похоже на мою сестрицу! — А что, она сама не может съездить? — О, дорогая моя, конечно, нет! — прорычала Антония. Она знала, что переигрывает, но это ее не заботило. — Как она может отсутствовать пару дней, когда у нее две няньки и живущая в доме экономка, приглядывающая за всем. Не считая мужа, которого она не может оставить и на пять минут, чтобы с ним ничего не случилось. «Но тебе этого не понять, Тони, ведь ты одинокая, бездетная, безработная и…» — Антония, — твердо сказала Кейт, — прекрати, не то тебя хватит удар. Антония остановилась посреди кухни. — Извини. Это поразительно! Она каждый раз меня достает. Некоторые вещи никогда не меняются. Одни и те же образцы, установленные годы назад. Сестра-домохозяйка запускает когти в неустроенную сестру, и наоборот — какая-то глупая игра в покер. «Я желаю тебе иметь мужа, троих детей и огромный дом за городом». «Я хочу видеть тебя в Оксфорде доктором философии и с удачной карьерой». Не имело значения, что карьера клонилась к точке, где эвтаназия становилась серьезным выбором. Образец был задан еще при жизни родителей, и теперь ответы сновали туда-сюда, как модели поездов. Антония с усилием прогнала эти мысли. — Извини, — снова сказала она. Кейт наполнила чайник и включила его. — Забудь про кофе, — сказала Антония. — Тебе надо идти на встречу. — А, ерунда, — возразила Кейт. Они сварили кофе. — На самом деле, — продолжала Антония, — Каролина действительно в этом не виновата. Она всегда была состоятельной, так что ей трудно представить, что это такое — не иметь денег. Кейт метнула в нее мрачный взгляд. — Не слишком усердствуй. Терпимость никогда не была тебе свойственна. — Ты права. Моя сестра — скотина. — Вот это лучше. Антония помассировала голову. — Но ничего не поделаешь, мне придется туда ехать. — Не думаю, что это удачная идея. — Я тоже. Но я это сделаю. У меня хватит денег, чтобы купить дешевый авиабилет и взять в аренду машину на несколько дней. На четыре дня… Пять — самое большее. Мордочка ежика помрачнела. — Я имела в виду не деньги. Это будет твой первый приезд туда после… трагедии. Антония посмотрела на нее. — Боже милосердный! Кейт, меня это не волнует! Все в порядке! Я думала о деньгах! — Правда? — Ну конечно! Послушай, все это было двенадцать лет назад. Теперь я другой человек. Кейт молчаливо разглядывала ее. — Все будет хорошо, — произнесла она. — Возможно, я даже поработаю несколько дней, раз уж там буду. И, кроме того, — добавила она с хитрым видом, — мне не придется отвечать на звонки Саймона. Это попало в цель — маленький ротик Кейт скривился от отвращения. Она не любила Саймона Тойнби, но, считая его подходящей парой для подруги, не делала секрета из того, что хотела бы видеть их вместе. Правда, однажды она имела неосторожность признаться, что Саймон совсем не соответствует ее представлениям о мужчинах, но это признание не в счет, так как ей было около двадцати, когда она выходила замуж за Фила, и она все еще была достаточно молодой, чтобы выбирать. Но Антония в свои тридцать шесть должна брать то, что предлагают, пока это не сделал кто-то другой. Антонию передернуло. Да, скверное у нее настроение. Если и Кейт начала ее раздражать, значит, самое время побыть одной. Она взяла телефон и позвонила в авиакомпанию. Через пять минут у нее был авиабилет эконом-класса до Тулузы на первый рейс в пятницу. — Но это же послезавтра! — воскликнула Кейт. Антония улыбнулась ей, не разжимая губ. — Чем раньше я уеду, тем раньше вернусь. * * *