— Хорошо… — касается рукой моей щеки, — Спасибо тебе, Юль, за все спасибо… Для его состояния Игнат довольно шустро усаживается за руль своего гелика, пристроив костыли на пассажирское сидение, надевает свои фирменные солнечные очки и, выезжая со двора, машет мне рукой… даже не поцеловал… такое чувство создается, как будто он вылетел из клетки на свободу. Закрываю ворота и калитку на замки и плетусь в сторону дома, мне уже не хочется ни вязать, ни делать что-то другое…просто весь воздух из меня вышел, весь дух. Так муторно на душе стало, как будто случилось что-то или должно случиться. Тьфу, тьфу, не дай бог. Надо что-нибудь почитать, отвлечься… я всегда так делаю, когда переживаю, помогает успокоиться. Иду в кабинет и с порога в нос мне ударяет неповторимый запах мужчины, моего любимого мужчины…поэтому беру книгу и просто ложусь на диванчик, кладу голову на подушку, которая еще хранит вмятину от его головы и почему-то начинаю тихо плакать…не хочется уже и читать, наревевшись вдоволь, проваливаюсь в глубокий сон. Спала я долго, звонка не слышала, значит не звонил…тянусь к телефону и сразу вижу загоревшийся звонок на ватцапе. — Доехал, не волнуйся. – и больше ни слова…вот почему мужики такие, а? Ну напиши, что доехал, что все хорошо, что уже скучаешь, что хочешь поскорее вернуться…ну рука же не отвалится, а нам, женщинам, знаете как приятно будет…но нет, сухо доехал и точка, и никаких гвоздей, всё. Хороший сон видимо пошел мне на пользу, потому что я встала с дивана отдохнувшая и полная сил. Хотелось свернуть горы, только не думать сейчас об Игнате, не травить себе душу. Он свободный парень и ничего тебе не предлагал и не обещал, это ты вцепилась в него, как клещ и боишься отпустить от себя хоть на шаг, боишься, что не вернется к тебе…отпусти…если твое, то вернется, а если нет, то и не жди. Раз у меня такое боевое настроение, то займусь, пожалуй, бабушкиными шкафами, давно хотела перебрать. Что-то оставить на память, что-то раздать, а совсем ветхое сжечь. Да и в кабинете надо в дедушкином столе документы просмотреть, и тоже что-то выкинуть, что-то оставить. Столько времени прошло, маме с папой некогда все время, хорошо, что у них есть я. Глава 28 Попив чайку с булочками, иду в бабулину спальню…здесь все так же, как и при её жизни, кажется, что она просто вышла во двор и сейчас вернется…не вернется…самое страшное в смерти близкого человека то, что ты никогда-никогда его больше не увидишь…из уголка глаз скатилась одинокая слезинка…никогда…Юля, не надо плакать, им так плохо от наших слез… Открыв шкаф, провожу руками по ее костюмам и блузкам…начинаю складывать в принесенные коробки. Вещи все хорошие, добротные…наша Вера Васильевна была той еще модницей. Все вещи, уложенные в коробки, вечером увезу в местную церковь, отдам батюшке, он знает, что с ними делать. Таким же манером разбираюсь и с дедушкиными бумагами. В основном это были старые квитанции за электричество и воду, а также старые газеты, журналы и прочая корреспонденция. Заглянув для порядка в нижний ящик, я обнаружила что-то, обмотанное платочком и перевязанное бечевкой. Развернув, увидела две пачки денег, пересчитав которые, поняла, что в каждой пачке по пять тысяч долларов. Под ними лежал листок бумаги, свернутый вдвое. ,, Если вы читаете это письмо, значит нас уже нет в живых и вы лазите в шкафах, что я вам категорически запрещала делать. Эти деньги мы оставляем своим любимым внучкам Инге и Юле. Они вам пригодятся. Ваши бабушка и дедушка.,, Ничего себе…а…мама что в шкафах не убиралась что ли? Ну вообще-то я не удивлена совсем, они были людьми богатыми и вполне могли себе это позволить. Спасибо, родные мои. За работой и не заметила, как стемнело…день закончился, а Игнат даже и не позвонил. Может что-то случилось у него? Какой-то он невеселый поехал…ну ничего, завтра вернется, расспрошу, что его так расстроило. Слышу в доме звенит мой телефон, спускаюсь вниз, звонила мама Игната, случилось чего? — Алло, здравствуйте, тёть Надь, как дела у вас? – перезваниваю, голос дрожит и вибрирует от переживания, хотела спросить, как там Игнат, но меня опередили. — Здравствуй, Юленька, да у нас все хорошо, у вас как? Сынок мой чем занимается? На протезирование готовится? – сердце пропустило удар, потом еще, нечем стало дышать…спокойно, он же писал, что доехал…где он тогда… — Что-то звоню ему, трубку не берет, думаю, может отдыхает. — А…да…это…спит он уже, — не буду пока ей говорить, что он в город уехал, не буду расстраивать, зачем. – Может что-то передать ему, когда утром проснется? — Да нет, не надо, я потом сама позвоню, ничего срочного просто хотела про протезирование напомнить, пусть отдыхает. Ну ты расскажи, как у него настрой? — Да все хорошо, ждет он это протезирование, сильно ждет, хочет уже нормально жить и работать. — Ну и хорошо, ждем тогда вас в городе в начале недели, хоть бы все хорошо прошло, хоть бы привык он поскорее, я уже вся извелась. – в ее голосе слышны были слезы и мне стало жаль ее, бедная женщина, измучилась вся. – Ну пока, Юленька, спасибо тебе, девонька. Кладет трубку, а меня начинает бить озноб…где он…написал же, что доехал. Он же еще слаб, да еще и на костылях, даже не знаю кому и звонить. Решила написать ему. — Игнат, а ты где? Просто звонила твоя мама, хотела с тобой поговорить, а я не знала, что ответить, ты же должен быть у них. Ответа не было долго, больше часа. — Я в своей квартире, все нормально, я это…не вернусь…я завтра в клинику еду, врач звонил. — А, ну хорошо, я завтра тогда в город приеду, вещи привезу и с врачами поговорю, — странно, врач назвал точную дату, и она только через пять дней наступит… — Не надо приезжать, там карантин, никого не пускают, а вещи у меня есть, потом привезешь, когда я с больницы выйду, — что-то Игнат не договаривает, это прямо чувствуется. – Ладно, Юль, пока, я позвоню как с больницы выйду. Как с больницы выйдет? Он же будет там месяц лежать, только после реабилитации домой отпустят. Все-таки надо завтра в город поехать и на месте узнать, что он там юлит. Заодно и домой заеду, соскучилась уже. Да и конспекты надо прихватить, уже можно к защите диплома потихоньку готовиться, год пролетит незаметно. С этими мыслями иду спать и до утра не просыпаюсь даже в туалет. Утром спала почти до обеда, Юля, на тебя это вообще не похоже, какая-то сонная стала, вялая…ни аппетита нет, ни к чему руки не тянутся. Такое чувство на душе, как будто меня выкинули за ненадобностью. Сейчас поеду в город и все узнаю. Вещи решила все-таки его взять. Через полтора часа въехала в город и направилась прямиком в военный госпиталь, предварительно позвонив нашему лечащему врачу. Игната положили в ортопедическое отделение нейрохирургии, и мне разрешено было его навещать в любое время, кроме отбоя и тихого часа. Поэтому, недолго думая, еду туда, поднимаюсь на третий этаж, неся с собой два пакета. В одном его пижама, полотенце и еще кое-что по мелочи. А в другом пакете посуда и все что нужно из еды. Узнаю на стенде в какой палате лежит Савицкий Игнат и иду прямиком туда, дверь наполовину приоткрыта, хотела сразу войти, но решила заглянуть, чтобы сориентироваться на какой койке лежит мой милый. Палата оказалась двухместной, на одной из кроватей лежал Игнат…а рядом на стуле сидела девушка и, наклонившись вперед, целовала его в губы…Инга?! Она же в Европе…Мне стало так плохо, что я, ничего не говоря и даже не выдав своего присутствия, тихо-тихо, по стеночке пошла к лифтам… Глава 29 Уже почти дохожу до выхода и понимаю, что пакеты так и несу с собой, да и черт с ними, ему уже это не нужно…ни котлетки твои, ни пюрешка, ни ты сама…глупая, глупая Юля, больше ты ему не нужна, ты свою миссию выполнила, вытащила его из депрессии, вылечила его болячки… мавр сделал свое дело…мавр может отдыхать. Но как больно, как чертовски больно, сердце рвется на части и именно в этот момент не хочется жить совсем, хочется просто лечь и умереть. Сажусь в машину и плотину рвет, начинаю реветь в голос, жалея себя на чем свет стоит. Ну знала же, что так будет, знала же, что он тебя не любит…и все равно кинулась в свою любовь с головой. От него Инга ушла, а ты решила на чужой беде свое счастье построить…так не бывает, глупая, не бывает. Что теперь делать? Как жить? Голова пустая…ничего не понимаю…ничего не хочу…к черту все… Завожу машину и еду домой, не смогу сегодня в деревню ехать, не в адеквате я, дома переночую, подумаю, завтра уеду…Аа-аа, как душа болит, воздуха не хватает…как он мог, как? Неужели же я не заслужила честного к себе отношения? Когда уезжал, мог же сказать так мол и так, Инга вернулась, я ее люблю и возвращаюсь к ней…так нет же, молча уехал к родителям и у родителей не появился. А я как дура волновалась, места себе не находила, а у них все отлично…бурное примирение было, наверное. При мысли, что Игнат и Инга вместе в постели, мне вообще стало дурно, подлец, предатель, нехороший человек… Приехав домой, поздоровалась с прислугой и заперлась в своей комнате, никого не хочу видеть. Рухнула на кровать и реветь, плакала долго, пока слезы сами не высохли…или уснула я…сама не поняла. Проснулась рано утром, только солнышко начало вставать, взяла с собой еще вещей из шкафа и тихо спустилась вниз. Как я вчера узнала у Светланы, родители еще не вернулись из Европы, а Инга ночует у парня. Видимо, я вчера все горе свое от души выплакала, потому что при упоминании Инги и ее парня, у меня на лице не дрогнул ни один мускул. Спокойно приняла новость и села за стол завтракать. Аппетита по понятным причинам не было, поэтому я попросила завернуть пару блинчиков в дорогу, но кто меня будет слушать, Света собрала целый пакет провизии и еще корзинку пирожков и блинчиков. Выехав с города на трассу, решила ехать тихо, встала в крайний правый ряд, чтобы никому не мешать и стала думать, что же я сотворила со своей жизнью. Игнат – парень моей сестры, РОДНОЙ СЕСТРЫ понимаешь, теперь волей-неволей нам придется встречаться на семейных праздниках и делать вид, что мы почти не знаем друг друга. Как? Как я буду делать вид, что мы едва знакомы, если от одного его вида мне хочется упасть к его ногам и все ему простить. Простить? Юля, ты что тряпка половая что ли? Не знаю…я не знаю кто я, только знаю, что не скоро привыкну к тому, что мы теперь не вместе. Мне просто нужно это пережить, перестрадать и постараться забыть. Хорошо, что еще каникулы, целых два месяца, время лечит…вылечит и меня… Так пролетело две недели, две длинные предлинные недели. Игнат звонил мне вначале несколько раз, я не стала рвать себе сердце и не брала трубку, а потом и вовсе заблокировала его номер. Чтобы узнать о его здоровье, я звонила Надежде Витальевне. Она все поняла и не стала задавать мне никаких вопросов, его мама очень умная женщина…и лишних вопросов не задавала, только в самом начале спросила. — Юленька, скажи…ты любишь моего сына? – я не стала юлить и врать. — Да… Больше мы к этой теме не возвращались. Из разговоров с ней я узнала, что Игнату сделали протезирование и успешно. Сейчас у него курс реабилитации, который продлится полтора месяца, он сейчас находится в закрытом военном пансионате, куда никого не пускают, ни родителей, ни жён. А Инга живет в его квартире и с родителями своего парня не поддерживает никаких контактов. — Вы с ней, как небо и земля, — постоянно говорила тетя Надя, но я эту тему не поддерживала, все-таки Инга моя сестра, как ни крути… Я решила, что поживу здесь лето, потом спокойно поеду в город на учебу, а там задружу с каким-нибудь парнем и все у меня будет нормально. Но не всегда происходит так, как мы этого хотим… Глава 30 Это произошло рано утром следующего дня. Я, как обычно, поднялась в восемь часов, поставила чайник на плиту и вышла во двор подышать свежим воздухом…лето в деревне – это что-то невообразимое, буйство красок цветущих кустов роз, флоксов и много чего другого. Включив шланг, закинула его в цветы, пускай поливаются. Вернувшись в кухню, налила себе кружку черного кофе, взяла вазочку с печеньем и двинулась из дома на веранду, позавтракать на природе. И тут моих ноздрей достиг запах кофе, волна поднялась во мне, затошнило так, что начали дрожать руки. Чтобы не уронить посуду, ставлю на стол и в ванную. Рвоты не было, меня вообще никогда не рвет, организм крепкий, но сейчас мне реально было плохо. Чем-то траванулась что ли? И тут мысль обухом по голове, а месячные у тебя когда были? Больше месяца назад…не может быть…нет… Надо съездить в аптеку за тестом. А если подтвердится? Что ты будешь делать? Тебе только двадцать три года, мужа нет, а папаша этого ребенка никак не может повзрослеть и выбрать, с кем ему остаться…Юля, ты дура? Тебе еще учиться надо, а как же твоя мечта быть военным врачом? Корила себя последними словами, даже плакала…но потом представила у себя на коленях маленького Игнатку и все, все отошло на второй план. Хочу! Я очень хочу этого малыша, очень. Будет сложно, будет трудно, но, если это подтвердится, значит на то воля божья, я буду принимать это, как подарок небес, это же такое счастье носить в себе частицу твоего любимого, пусть я не смогу быть с его отцом, пусть…рядом со мною будет его маленькая копия, наш малыш… Немного придя в себя, выезжаю со двора в сторону трассы, не хочу покупать тест в местной аптеке, потом разговоры пойдут, пересуды, это же деревня. Аптечку я нашла в соседнем поселке и купила сразу три штуки, на всякий случай, лечу домой, потому что не выдержу неизвестности ни минуты лишней. Увидев две полоски на всех трех тестах, снова реву, но уже от счастья. Спасибо, Господи, спасибо за этот подарок! Так, все, больше никаких слез, никаких истерик! Малышу нужна спокойная, здоровая мама. Теперь я буду жить для него и для себя! Придется сказать родителям всю правду, у нас очень доверительные отношения и я не буду от них ничего скрывать. Мама сказала, что они приезжают на следующей неделе, вот и поговорим…заодно и деньги для Инги отдам, бабушка нам обоим передала. Надо подумать, как я буду жить дальше. Надо подстроиться под рождение малыша, деньги, которые мне оставила бабушка, очень пригодятся, тратить их не буду. Учебу тоже постараюсь не бросать, если посчитать, то рожать мне надо будет в феврале…что-нибудь придумаю, на крайний случай есть еще академический отпуск, хотя закончить институт хотелось бы со своим курсом. Планы, планы, планы…в голове был сумбур, но одно я знала точно, этот ребенок родится и будет жить в любви и ласке! По-другому и быть не может! Не желательно вообще делать аборт в первую беременность, а я его делать и не собираюсь. Только бы родители все это восприняли спокойно, расстроятся, я знаю…но никто же не умер…все живы-здоровы, еще и карапуз маленький родится, это же чудо… Когда прилетели папа с мамой, я позвонила им вечером. — Мамуль, привет. — Юля, доченька, здравствуй, родная! Как я рада тебя слышать, я думала ты в аэропорт приедешь нас с папой встречать. – моя мама была самой доброй, самой ласковой на свете женщиной, мы с ней, как подруги, все можем обсудить, обо всем поговорить… — Да что-то не получилось у меня, вот звоню узнать, как вы долетели и пригласить вас завтра ко мне в гости, как вы, сможете или на другой день перенесем? — Конечно, сможем, вечером приедем. Днем надо на работу заскочить, давно не была, да и папа на работу пойдет, а вечером мы с ночевой к тебе приедем. Ну пока, завтра и поговорим, целую, родная. — Пока, мамочка и папе привет передавай, скажи я его люблю. Хорошо, когда такие теплые отношения с родителями, как у нас. Мы и с Ингой очень дружны, просто у нас разные жизненные позиции, а так я ее очень люблю…ага так любишь, что спала с ее парнем. Противный голосок нашептывал на ушко правдивую гадость, но от этого не деться никуда, что есть, то есть, будем с этим жить. — Доченька, как же я соскучилась. Отец, смотри какая красавица стала, глаз не оторвать, — мама меня и обнимала, и целовала. – Я тебе столько подарков привезла! Идемте в дом, отец, вещи возьми, пожалуйста. Часа два родители рассказывали о своей поездке в Европу. — Вот часто же езжу туда и все равно столько впечатлений. — Да, Европа-старушка как всегда хороша…но как говорится в нашей пословице – в гостях хорошо, а дома лучше! – папа не сильно разделял мамин восторг от Европы. – Тесно мне там, грязно, да и люди какие-то не такие, заторможенные на всю голову. — Ну что ты опять начинаешь ныть, дома ты уже, дома, успокойся уже. – мама погладила папу по плечу успокаивающим жестом. – Кстати, смотрю ты все здесь вычистила, вымыла…может не будем его продавать, что мы в деньгах нуждаемся что ли? Внуки пойдут, будем приезжать сюда в деревню, тут такая красотища!