Открываю глаза – сидит эта пигалица на стуле возле моей кровати и глаз с меня не сводит…вот что человеку спокойно не живется, а? Иди себе домой, ни о чем не думай, не твоя это проблема, не тебе её и решать. Всего этого я ей, конечно, не сказал, не хотелось обижать этого олененка. Глазищи на пол-лица, огромные, красивые… — Проснулся? Вот и хорошо. Может доктора позвать? Обезболить или еще что? – закудахтала Юля, словно наседка. — Ничего не надо, хочу, чтоб ты просто ушла домой. – тоже уперся я, как бык…ну пусть сидит, с ней как-то веселее, так нет же, включил свое му-2. – Юль, ну правда, что ты будешь тут сидеть, а? — Ты мне зубы не заговаривай, никуда я не уйду, понял? Я здесь работаю, у меня практика. – пошла в ванную и несет таз с горячей водой. – В душ тебе пока нельзя, рану намочишь, давай немного оботрем тебя, сразу легче станет, ладно? — Не хочу, мне, итак, хорошо, что я вспотел что ли? Лежу тут целыми днями, ничего не делаю. — Ладно тебе, не нуди. У тебя есть ноут или планшет? Чтоб тебе не скучно было. Ну или хотя бы телефон твой где? — Зачем мне все это? Я просто хочу лежать и чтоб никто меня не трогал, понятно? — Ну ладно, спорить не буду…давай майку снимай, моцион будем делать. – ведь не отстанет же, настырная, как банный лист. Ну ладно, освежиться мне и вправду не помешает, а то уже сам чувствую, что от меня прет. Снимаю майку через голову и вижу, как эта скромница начала краснеть, даже кончики ушей бордовыми стали. Что мужика голого никогда не видела? Да ладно…вот я и нашел способ, как выкурить отсюда эту сердобольную малыху. — Давай, начинай. – специально вальяжно разваливаюсь на кровати, насколько это возможно в моем теперешнем положении и кладу руки за голову…прикольно будет посмотреть, как эта девственная дева будет меня обтирать губкой. То, что она еще девственница, было видно невооруженным глазом – она краснела, отводила глазки, на красивом лобике проступили капельки пота…волнение налицо. Ну давай, давай, киса, я сейчас еще пижамные штаны сниму…там тоже все помыть надо. Думаю, после такого она больше не придет. Юля. Блиин, какое у него шикарное тело…просто отпад! Какое искушение для моего влюбленного сердца, не только смотреть на эту красоту, но и щупать руками, пусть и при помощи мочалки…меня охватило какое-то незнакомое сладостное чувство, как будто все мышцы стягивает в узел и крутит…крутит, а эпицентр всего этого где-то внизу живота. Хочется просто положить свою голову ему на живот и лежать так, не двигаясь совсем, и только отдавать ему свою силу, уверенность и любовь, все будет хорошо…я это знаю…Но ничего подобного я делать, конечно, не буду…потому что я вижу, как он страдает по Инге…вот дурочка, бросить такого парня…да если бы он был моим…но он не мой… Снова смачиваю мочалку и провожу по его шее, ключицам, груди…я, как наркоманка, зависима им. Два года, пока он был парнем сестры, я сохла по нему, как больная. Как будто парней других нет вокруг. ЕСТЬ! И ничем не хуже Игната, так нет же. Глупое мое сердце замирает именно при нем и при нем же пускается вскачь. Говорят же сердцу не прикажешь…Хотя все эти два года мы с ним были, как кошка с собакой, это я, конечно, все время к нему придиралась. Мне прям нравится его злить, поэтому для него сейчас шок, что я пришла к нему на помощь в трудную минуту. Протерев тело Игната спереди до резинки штанов, попросила его повернуться набок. — Подожди, сейчас штанцы сниму, ты же еще спереди не все помыла. – я думала у меня уши сейчас сгорят, так их зажгло, как представлю, что увижу хозяйство парня, чуть в обморок не падаю. — Т-там сам помоешь. – то ли прошептала, то ли прохрипела я. – Под штанами плавки на тебе надеты? Блиин, как стыдно, конечно, я ведь совсем еще зеленая, голых парней еще близко не видела, но другое радует, если начал подтрунивать надо мной, значит мы сдвинулись с мертвой точки. Пусть прикалывается надо мной, подкалывает, нудит…только пусть не молчит, не зажимается в себе…пусть оживает. — Сама проверь… — Ну зачем ты так, я же помочь хочу…я еще спросить у тебя хотела… — не знаю, как начать, чувствую сейчас вулкан взорвется. — Через два дня тебя выписывают на домашнее лечение. Хотела предложить тебе вместо санатория поехать со мной в дом моей бабушки. — Выписывают? Уже? Скорей бы…домой хочу, жуть просто. – обрадовался Игнат, а потом подозрительно уставился на меня — К какой еще бабушке? Зачем это? Боженька, боженька, помоги, помоги его заманить в деревню, там ему и правда будет лучше, природа лечит и тело и душу… — Ну что тебе сейчас в квартире делать? Лето, жара…а там речка, лес…природа шикарная…тебе сейчас восстанавливаться надо, да и в квартире кто за тобой присмотрит? А там я буду. Там знаешь как хорошо…молочко домашнее, хочешь козье, хочешь от Буренки…поехали, а? — А тебе-то что от этого? – все не может поверить в мою искренность парень. — Да мне там дом к продаже подготовить надо, бабуля уже пару лет, как умерла, дом заброшенный стоит, папа ездит туда два-три раза в год, смотрит, чтобы не растащили…вот решили продать его. Вот мне и надо туда ехать, вещи перебрать, убраться…а одна я как-то побаиваюсь. — А тебе разве родители разрешат с чужим мужчиной одной жить? Как-то это неправильно…Да и к тому же какой из меня сейчас защитник, чем я тебе там помочь могу? — Ну, во-первых, я уже не маленькая, паспорт имею. А, во-вторых, папа с мамой уехали на лето в Европу, до самого сентября их не будет в стране, да я думаю, что они, итак, не были бы против, они тебя хорошо знают, ты им нравишься. К тому же тебе не придется нанимать сиделку или медсестру, я ведь без пяти минут медик, так что уколы сама буду тебе делать, да и остальные процедуры тоже. А насчет того, что ты защитить меня не сможешь, это ты зря, ты ж мужчина… Ну, согласен? — Ну…я подумаю… — заартачился Игнат, еще выделывается, засранец. Ну ничего, мне бы тебя на свою территорию затащить… Глава 12 — А что тут думать. Там тишина, никто не будет ходить к тебе проведывать, со своей жалостью, поехали, не ломайся. Если ты согласишься, я поеду продуктами тариться и всем необходимым. Ты только представь, сидишь в кресле-качалке, рядом шашлычок жарится…птички поют, все вокруг цветет и пахнет, сосны вокруг…грибы, ягода разная…мм. Сидит, набычился, но я же по глазам вижу, что ему уже туда хочется…ну давай, давай родненький, соглашайся, поехали. — Я подумаю, давай уже побыстрее заканчивай, я спать хочу. – спать? Ага щазз. — Давай лучше фильм какой-нибудь посмотрим или почитать тебе? Я же книгу тебе принесла. — Ничего не хочу, только спать…а что за книга? – попался дружочек, я же вижу, что ему уже осточертело без дела лежать…ничего, мы тебя растормошим, не мытьем, так катаньем. — Ну…я вообще привезла тебе ,,Повесть о настоящем человеке,, о великом летчике времен Великой Отечественной… начинаю быстро вводить его в сюжет, пока он не передумал слушать. — Да слышал я о такой повести… — перебивает меня он. — Но, если ты не хочешь читать об этом, если тебе неприятно…можем в интернете что-нибудь найти. Просто, я думаю, тебе надо еще раз это прожить и на примере этого Маресьева понять, что тебе делать… — Не надо мне ничего понимать…не хочу жить калекой…и не буду… — и тут я не выдерживаю, отвешиваю ему такую хорошую пощечину, что сама себе удивляюсь. — Что ты раскис, как слюнтяй…ты же мужчина, спортсмен…ты же прекрасно понимаешь, что тебе можно сделать протез…что люди с этим прекрасно живут. – меня уже несло по просторам вселенной, просто мне было неприятно слушать эту ахинею…умру…жить не хочу…копаюсь в телефоне и нахожу историю Вани, её я подготовила заранее, как аргумент. – Смотри сюда, смотри…видишь этого мальчика? У него рак последней стадии…ты думаешь он плачет? Нет, ему больно, но он шутит, разговаривает, смеется…он борется с болезнью, хотя его маленький мозг уже понимает, что ему недолго осталось. Он боец! Он не хочет расстраивать свою маму, поэтому ведет себя так мужественно…а ты…ты свою мать до могилы доведешь скоро, она уже на глазах в старуху превратилась…ты…ты полностью здоровый, руки на месте, голова на месте…только с ножкой проблема. Борись…борись, черт возьми…ради нее борись и не опускай руки, понял? Выпалив все это на одном дыхании, просто ухожу в ванную, чтобы немного отдышаться…я его прибью точно, если он за ум не возьмется. Через десять минут иду обратно в палату, Игнату уже делают уколы и дают таблетки. Медсестра уходит, я смотрю на него, не мигая. — Что было так кричать…читай давай свою повесть… — говорит и отворачивается к стене. — А ты спать будешь, да? — Нет, не буду…читай. – голос усталый и какой-то обреченный…бедный мой, любимый…мы справимся…держись… Сегодня мы прочитали пять глав…я смотрю, Игнатка мой уже клюет носом, поэтому решила его больше не мучить и ехать домой. Дел перед отъездом у меня полно. Кроме того, что нужно уломать его, так еще и с родителями нужно поговорить, чтоб отпустили сына со мной. Продумать, что взять с собой. Начиная с еды и заканчивая постельными принадлежностями. — Ну я, наверное, пойду, перед отъездом дел куча…а ты пока подумай. Я все-таки очень прошу тебя поехать со мной, помоги мне, пожалуйста. — А Инга почему не поможет? – что ему больно от воспоминаний о ней, было видно по выражению его лица…бедный мой родненький, почему мы любим тех, кто не любит нас…как не справедлива жизнь… — Она с мамой уехала в Европу, на закупку женской одежды. – уже вру, что придется. — Хорошо, а скоро приедет… — в глазах загорается надежда и тут же гаснет. — Да в принципе какая разница, когда она приедет…она же меня бросила... — Пока, отдохни хорошенько, завтра утром увидимся. – если он не согласится ехать, я его усыплю и в машину загружу. Глава 13 Выехав из госпиталя, решила заехать в ближайшее кафе, надо было все продумать в полнейшей тишине. Первым делом звоню маме Игната. — Надежда Витальевна, это Юля…я могу с вами поговорить? – если его родители не согласятся, я ничего не смогу сделать, тем более, если еще и он сам будет против. — Юленька, мы сейчас в госпиталь едем…а ты где? — Я тоже возле госпиталя, в кафе Сириус, мы можем поговорить до того, как вы пойдете к Игнату? — Конечно. Я знаю, где это кафе, мы там сидели, ждали, когда сыну операцию сделают, мы сейчас будем, подожди нас. – мама Игната отключилась, а меня начало медленно трясти…смогу ли я вытащить его из этого состояния…не много ли я на себя беру…не много…смогу…хотя бы попытаюсь… Достаю из сумки блокнот, начинаю записывать…так…продукты, записываю все, что понадобится нам в деревне, от соли до кастрюли…Еды беру на неделю, закончится, закуплюсь в соседних магазинах. На всякий случай прихвачу пару одеял, пару подушек, постельное…Таак, третьим пунктом записываю разные игры для времяпрепровождения…шашки, шахматы, тетрис где-то дома валялся…да, монополию надо взять, ноут. Так, четвертое, поговорить с врачом, взять у него список лекарств и витаминов, а также рекомендации и рацион питания, вроде все. Сейчас с родителями Игната договорюсь и поеду готовиться. А да…еще вещи личные его надо взять…телефон, комп… Через двадцать минут Надежда Анатольевна уже сидела за столиком напротив меня. — Ну как он, ты была у Игната? – женщина говорила, волнуясь и нервно заламывая руки. – Все так же лежит, отвернувшись к стене и не хочет никого видеть? — Не волнуйтесь вы так, да, я была у него, — через стол взяла руки его мамы в свои и крепко сжала, пытаясь хотя бы таким способом ее успокоить. – Он пытался со мной этот трюк проделать, но я на провокацию не поддалась. Потом хорошо покушал домашней лапшички, помыла его, побрила переодела в чистое, и мы даже почитали книгу. — Не могу в это поверить, правда? – Надежда Анатольевна высвободила одну руку и вытерла скупую слезу, которая сорвалась с уголка ее красивых глаз. – Спасибо тебе, родная, спасибо…он сильный, он справится…только надо ему немного помочь… — Вот об этом я и хотела с вами поговорить… — блин, я даже не знала, как начать этот разговор. – Игната завтра после обеда выписывают…, и я хотела бы спросить вашего разрешения забрать его в деревню… — Да, врач говорил нам о выписке, мы с отцом ему комнату оборудовали у нас в доме…в какую деревню… — до нее только сейчас дошло, что я сказала и она уставилась на меня, не мигая. — Понимаете…ну как бы вам сказать, как объяснить…вы слишком с ним сюсюкаетесь, а с ним нужно, сейчас особенно, говорить так, как будто ничего не произошло…он мужчина, не ребенок. — Для меня он всегда маленький…упадет в детстве и бежит, чтобы я на коленочку ему подула… — она опять заплакала, разрывая мою душу на кусочки, так жалобно, так тоненько… — А сейчас этим уже не помочь.