1. - Софа, вернись домой немедленно! Я сама должна собирать твои вещи? - Мам, я уже сказала, что никуда не поеду. Мы вчера с тобой целый день это обсуждали. Мне нечего там делать. Поезжай, если тебе очень хочется. Я останусь с бабушкой. - Ну уж нет! Сколько можно трепать мне нервы! Невыносимая девчонка! Завтра у нас поезд! Если тебе ничего не нужно, значит, поедешь без вещей! Куда ты? - Я останусь у бабушки! Меня зовут Софина. Не Софа, ни Афина, а именно Софина. Так назвал меня папа. Но мама упорно не хочет называть меня полным именем. Знает, как я это не люблю. И все равно продолжает. Мы живем в небольшом южном городке. Сейчас середина сентября. Я учусь в выпускном классе. А маме вздумалось переезжать. Я знаю, что она меня не любит. Я слишком сильно напоминаю ей отца. Скорее всего, я просто нужна ей в качестве няньки для младшего брата. Уверена, она не позволит мне остаться с бабушкой и спокойно закончить одиннадцатый класс в родной школе. Но все равно сопротивляюсь и показываю ей свой характер. Я мечтаю о меде, но только чтобы в него поступить, мне нужно очень хорошо сдать ЕГЭ. Я упорно занимаюсь. Спасибо моей любимой бабуле. Она преподаёт химию в нашей школе и спуску мне по своему предмету не дает. Конечно же, я не отличница. Стыдно признаться, но по географии у меня трояк. Мне просто некогда было заниматься этими атласами и контурными картами. Куда интересней атлас анатомический. Я уже в седьмом классе определила для себя направление, решив, что буду врачом. И бабушка меня поддержала. Удивительно, но она даже не слишком сильно меня журит за неидеальную успеваемость. Говорит, что все знать невозможно, да и ненужно. Главное, что по русскому, биологии и химии у меня твердые пятерки. Мои одноклассники недоумевают, как такая строгая учительница не вымуштровала меня в круглую отличницу. Однако мама не разделяет наших убеждений. Она считает, что мать одиночка с ребенком инвалидом на руках, просто финансово не потянет мое содержание и обучение в медицинском. Класса до девятого она была спокойна и уверена, что у меня, как она выражается, просто мозгов не хватит для поступления в столь серьезный вуз. И с меня хватит местного педагогического. Но после того, как я победила в двух республиканских олимпиадах по химии. Она, видимо, поменяла свое мнение о моих умственных способностях. И этот переезд затеяла, что бы просто перебить мне всю подготовку. Уверена, я сдам экзамены и в другой школе. Просто я не понимаю, почему она так не хочет исполнения моей мечты. Я много раз ей говорила, что занимаюсь, чтобы поступить на бюджет, что буду жить в общежитии. А курса с третьего обязательно начну подрабатывать. К тому же бабушка обещала мне помогать. Но она упорно не хочет меня слышать! Кстати о ребенке - инвалиде. У меня есть братик, ему шесть лет, и он страдает аутизмом. Нет, он совсем не безнадежен. Мама, просто устала, поставив крест на его развитии. У нас разные отцы, и поэтому мы с Вадиком совсем не похожи. Когда мама его вынашивала, на раннем сроке переболела воспалением легких. Мне было десять лет, и я, конечно же, не помню всех этих подробностей с маминой беременностью и болезнью. Все это гораздо позже рассказала мне бабушка. Кода Вадим родился, ему сразу же сделали операцию на сердце. Врачи ее предупреждали о пороке, но она упорно решила сохранять беременность. Я была маленькой, но очень хорошо помню телефонный разговор мамы с подругой. - Он уйдет, если я избавлюсь. Наши отношения и так на волоске держатся. А я больше не хочу быть одна. Я устала, понимаешь? Мать мне покою не даст. Пока отец был жив, она хотя бы на нем отрабатывала свои деспотичные замашки! Сил нет ее уже терпеть, не хочу как раньше. С тех пор как Игорь появился, она хотя бы перестала контролировать меня. Подумай только, мне двадцать девять лет, а я отчитываюсь ей о каждом своем шаге. Вызверилась, конечно, на меня из-за Софины. Мол, не сегодня - завтра дочка в девушку превратится, а я мужика в дом тащу. Забирает ее постоянно, она даже ночует дома от силы три раза в неделю. Но мне так даже проще. Пусть в заботушку поиграет. А меня уже оставит в покое. Страшно, конечно, Ир, очень страшно! Врач гарантий не дает, говорит, что шансы пятьдесят на пятьдесят. Прооперируют его сразу, главное - выносить до максимального срока. И мама выносила. Вадик родился в срок, с хорошим весом и благоприятными показаниями к операции. Его прооперировали, все прошло удачно, и он быстро пошел на поправку. Но, как оказалось, мама скрыла от своего гражданского мужа эти проблемы. Не понимаю, как можно быть настолько безразличным и невнимательным человеком. Он до самого рождения сына был не в курсе, что у его будущего ребенка порок сердца. После выписки из больницы на маму было страшно смотреть. Худая, бледная, с непреходящими синими кругами под глазами. Вадик плохо спал, плохо ел, постоянно плакал. Этому просто не было конца. Игорь исчез из нашей жизни так же быстро, как в ней и появился. Заявил, что ребенок инвалид ему не нужен, и вообще у него есть сомнения поводу того, его ли он! Это он сказал, прежде чем хлопнуть дверью и исчезнуть из нашей жизни. Они так и не расписались, поэтому ни о каких алиментах даже речи не шло. Я в тот период жила у бабушки. А всю эту историю узнала, только благодаря бесконечным разговором мамы со своей подругой. Кое-что, рассказала мне бабушка. 2. 17 лет назад Руслан - Да не открывает она! Сама вызвала! Хоть бы дверь открыть догадалась или кого-то из соседей позвать! - Давай, быстро соседям звони! Может, у них ключи есть! Слышишь, там собака за дверью скребёт и скулит! Точно! Или без сознания, или готовая уже! - Не открывают. Дома, наверное, нет никого! Давай, может, все-таки сломаем! Не первый же раз к ней на вызов приезжаем. Одинокая ведь бабка! - А вам кого? Соседская дверь наконец-то приоткрылась, и за нее показалась светловолосая девчонка. - Соседке вашей плохо. Вызвала скорую и не открывает. Ключей нет у вас случайно? - Есть! Сейчас! Одну минуту. Девчонка скрылась за дверью, а через минуту мы уже открывали квартиру бабы Кати. - Твою мать! Перешагнув через лабрадора, сразу помчались в кухню. Картина маслом: бабуля лежит на полу, прикрытая оборванной занавеской. А на плите чадит сковорода. По всей вероятности, догорают в ней котлеты. Пока выносили бабулю к слову, она была жива. Прибежала запыхавшаяся соседка, по всей видимости, мать белобрысой девочки. Конечно же, я ее узнал, да и не так давно я окончил школу, что бы не узнать свою "любимую училку". Ух, и крови же она у меня попила. Но надо сказать, преподаватель она отличный, Так мне, охламону, свой предмет в голову вбила, что я и сейчас школьный курс химии помню назубок. Разумеется, нам было не до разговоров. Мы быстро погрузили бабулю, оставив мать с дочкой разбираться с задымленной квартирой и скулящей собачонкой. *** - Баб Кать, какая вам дача? Вы полтора месяца в реанимации пролежали. Даже не думайте! Послезавтра, ближе к вечеру заскочу! Если почувствуете себя плохо, сразу звоните! Жаль мне бабушку. Не плохая ведь женщина, но совсем одна. И почему социальные работники ее еще не обработали? Наведываюсь к ней время от времени, просто по-человечески. Мне не сложно, а ей приятно, какое-никакое общение. Все мне уже про жизнь свою рассказала. Как мужа похоронила и сыновей одного за другим. Мне кажется, мы чем-то с ней похожи. Конечно, судьба у меня не столь трагичная. И родственники у меня имеются, но все равно чувство одиночества не покидает меня последние лет десять. Да, в принципе, с того самого момента, как не стало мамы. На площадке столкнулся с той самой девочкой - соседкой. Она как раз выгуляла Маркиза и уже готова была передать его хозяйке. И тут я ее рассмотрел. Какая там девчонка! Девушка: красивая, изящная, в белой футболке и юбке в клетку, тоненькая как балерина. Никогда не питал особой любви к маленьким девушкам, но тут просто дар речи потерял. Странно, конечно, мама у нее женщина в теле, а эта аж прозрачная, невероятно красивая. Когда я только успел ее рассмотреть, мы разминулись на площадке за считанные секунды. А снилась она мне каждую ночь. Почти две недели, вплоть до следующей встречи. Ухаживать долго я не люблю, да в принципе, и надобности никогда особой не было. Дефицитом женского внимания не страдаю, но серьезных отношений к двадцати шести годам так и не завел. Я простой фельдшер на скорой. Ну, может не совсем простой, но знать об этом никому не обязательно. Девчонки, медсестрички обычно по врачам сохнут. На такую мелочь, как я, особо не размениваются, но и от интрижек без обязательств не отказываются. Живу я в двушке собственной. От мамы наследство досталось. Выплачиваю кредит за машину. Зализываю раны. Я профессиональный альпинист, фельдшером работал в бригаде МЧС. Прошлым летом, во время спасательной операции в горах травмировал левую руку. Так что пока возвращение на любимую работу не возможно. Вот и дежурю теперь в скорой, да бабулю одинокую навещаю. Выяснилось, что девушку зовут Алина. Второй курс иняза, восемнадцать лет. Живет с родителями, хорошо учится. Скромная, тихая. Ни с кем не встречается. Отучилась - и сразу домой. *** - Ольга Павловна. Разрешите мне ухаживать за вашей дочерью? - Руслан, ты ли это? Все шутишь, Нажев! Ты бы хоть поздоровался для начала! Да, свою будущую тещу я огорошил прям с порога. Вручил ей букет и шагнул в квартиру. Она, конечно, опешила, но чай пить пригласила! - Сережа, да оставь ты в покое этот пульт! У нас тут зять нарисовался! - Алины дома нет, но я думаю, она нам и не понадобится. Ты мне мстить, что ли, собираешься, Русик? Я тебе незаслуженных двоек не ставила. Разговор у нас, конечно, особо не клеился. Ну не на автобусной же остановке мне с ней знакомиться. Скорее всего, она меня запомнила. Сталкивались несколько раз. Но и сталкерством заниматься особого желания не было. Поэтому решил зайти через семью, спросить разрешения. Дело в том, что в культуре моего отца не принято заводить серьёзные отношения без согласия старших. Если мои намерения серьезны по отношению к девушке, то нужно отнестись с уважением и к ее родителям, спросить их разрешения. И хоть с отцом отношения у меня натянутые, и я во многом его не понимаю. По отношению к Алине мне захотелось поступить именно так. - Нет, Руслан, пошутили и хватит. Тебе же под тридцать, а ей восемнадцать. Сережа, да скажи ты уже что-нибудь! - Да, Руслан, Ольга Павловна права! Парень ты, конечно, хороший. Но рано ей еще. Она ребенок совсем. - Ну, во-первых, мне двадцать шесть. Спасибо, конечно, что состарили меня чуток. Ну а во-вторых, если не позволите, я ее украду, - с улыбкой произнес я. 3. Наши дни Софина И украл. Не в прямом смысле, конечно. Но действовал папа довольно решительно. В конце октября состоялся этот разговор. А в начале февраля они поженились. Все, что я знаю о папе, я знаю от бабушки. Я помню ровно столько, сколько мог запомнить шестилетний ребенок. Помню, как учил меня читать, кататься на велосипеде, как мы лепили с ним снежную бабу и играли в снежки. Я обожала, когда он забирал меня из детского сада. Мы всегда покупали сладости по дороге домой. А мама каждый раз ругалась, что он портит мне зубы. Мама не любит рассказывать о папе, на каждую мою просьбу отмахивалась и отправляла смотреть фотографии и видео. А вот бабушка, несмотря на то, что была против их отношений и свадьбы, рассказывает о нем с удовольствием, как о родном сыне. Когда мне было лет девять, тогда еще был жив дедушка. Я осталась у них с ночевкой. Мне не спалось. И я слышала их разговор. Бабушка говорила, что мама не смогла оценить папу, что вышла за него только назло ей. Что мама загубила жизнь и себе, и хорошему человеку, которому не посчастливилось ее полюбить. Это была третья годовщина смерти папы. Бабушка тем вечером очень сильно плакала. А дедушка слушал ее и молчал. *** - Доченька, ну зачем ты так со мной поступаешь? Уже все решено. Мне в понедельник на работу выходить. Тебе в новую школу. Для нас там уже все готово! Нельзя так делать! Некрасиво. Люди беспокоились, суетились из-за нас. - Мама, хоть ты ей скажи! Неделю уже эта война не прекращается! Нас уже записали к специалисту, он будет заниматься с Вадиком. Школа там такая хорошая, не чета нашей! И работа у меня, наконец, нормальная будет. Я уже от этого репетиторства с ума схожу. - Ты и сама могла бы заниматься с Вадиком, но не хочешь!