Я ускоряю шаг. - Девушка! Парень все-таки нас догоняет. И становится прямо передо мной. - Вас Софина зовут. Правильно? Я киваю. - Я Дамир. Сафина, мне очень нужно с вами поговорить. - Мне с вами разговаривать совсем не нужно. Пропустите. Нам нужно домой. - Да не бойтесь вы меня! Ничего я вам не сделаю. - Вы за мной следили. Я видела вашу машину около лицея. - Да, следил. Мне нужно было убедиться, что это вы. - Что вам нужно? Я вас слушаю. Парень начинает озираться по сторонам. - Может, проедем куда-нибудь? - Еще чего? Вадим начинает заметно нервничать. Тянет меня за руку. - Вы мне ребенка напугали. Мы обходим парня и снова направляемся к подъезду. Он, к счастью, за нами не идет. Парень вовсе не похож на какого-нибудь бандита. Но в связи со сложившейся ситуацией, доверия он мне совершенно не внушает. Вадим закапризничал. Ему не хотелось заходить в дом. А я тащу его за руку и боюсь обернуться. - Софина. Мы только вышли! - пытается остановить меня брат. - Вадик. Там стоит нехороший дядя. Нам лучше уйти домой. - Софина. Он уже ушел. Давай погуляем. Пожалуйста! - Нет, Вадим. Пойдем. Мы вечером еще выйдем. Брат заметно расстраивается. А мое сердце снова ускоряется. Да что же это такое. Я так какую-нибудь аритмию заработаю. Что ни день, то приключение. Я аж вспотела вся. До самого прихода мамы я не нахожу себе места. А когда она возвращается с работы, и я рассказываю ей о случившемся. Она сразу уходит в спальню, и оттуда я уже слышу, как она ругается с кем-то по телефону. Вероятно, она позвонила деду. Хоть она мне и не говорила, но я точно знаю, что с тех пор он звонил ей минимум дважды. - Вы в своем вообще уме? Она ребенок совсем! Что еще за слежка? Если вы не прекратите. Я обращусь в полицию. Она даже несовершеннолетняя еще. Он что-то ей отвечает. Мама слушает. - Софина запомнила номера машины. Имейте в виду, если она, не дай Бог, просто даже задержится в школе или я заподозрю что-нибудь не ладное. Я сразу пойду в полицию. Мама замолкает и еще где-то с пять минут не выходит из комнаты. Я немного успокоилась. А вот она вовсе нет. Идет на кухню и капает себе успокоительное. Бледная, руки дрожат. Мама не бабушка. Ей сложно даются подобные ситуации. Она совершенно неконфликтный человек. Как она будет с ним воевать? А самое обидное, что тот человек, за которого я могла бы спрятаться, принял сторону этого ненормального. И пытается внушить, что мне несказанно повезло. И если бы ей когда-то в жизни выпала такая возможность, уж она бы то ее не упустила. - Мам. Не волнуйся ты так. Он выглядел вполне нормальным. Не думаю, что у него были какие-то нехорошие планы. Тем более я была с Вадимом. - А какие могут быть планы у взрослого мужика, который сначала следит за девушкой? А потом пытается посадить ее в машину. - Мам. Да не пытался он. Просто предложил куда-нибудь проехать, чтобы поговорить. - О чем ему с тобой говорить? - повысив голос, кричит она. - Все, Софина, одна ты больше не ходишь. Если Дима не может тебя проводить. Будешь дожидаться меня. - Мам. Только Диме об этом говорить не нужно. - Почему? - Ты что? Зачем ему о таком знать! Если честно, мне эта ситуация такой бредовой кажется. Ну не должны так себя вести цивилизованные люди... 37. 37. Ни в тот день, ни на следующий, ни даже через неделю дед больше никак не напомнил о себе. Дима каждый день провожал меня домой. И утром в лицей мы тоже ходили вместе. Поначалу мама звонила мне постоянно, волновалось. Но со временем тот неприятный эпизод изгладился из нашей жизни. Все было прекрасно, Дима всегда был рядом, и отношения с мамой были замечательными, как никогда. Вадик не переставал радовать нас своими успехами. Дима перетащил ему, наверное, все игрушки, которые некогда принадлежали ему. Поэтому квартира стала напоминать отдел игрушечного магазина для мальчишек. А мы не преставали наступать на мелкие детали конструкторов, но все равно были счастливы. Неужели моему брату просто не хватало внимания и общения с людьми, которые не видели в нем больного ребенка? Ни Валентина Георгиевна, ни Дима, ни даже Марина, с которой мы особенно сблизились в последнее время, ни разу не заострили внимания на его особенностях. Они общались с Вадиком, как с совершенно обыкновенным ребенком, восхищались его художествами, хвалили за успехи, а он отвечал всем взаимностью. Тетя Ира даже брала его пару раз к себе погостить, и он не отказался. Временами он, конечно, замыкался в себе, особенно по утрам, когда его поднимали пораньше, показывал свое недовольство. Но с утра пораньше и я не самый позитивный человек, особенно если накануне мы с Димой переписывались часов до трех ночи. Единственное, что меня огорчало, так это то, что отношения с бабушкой у меня так и не наладились. Мы стали реже созваниваться. А когда созванивались, разговор у нас совершенно не клеился. Она то и дело пыталась вернуться к той неприятной теме. А мне разговаривать об этом совершенно не хотелось. Приближался день моего семнадцатилетия. Не то, что бы я очень ждала свой день рождения, я все-таки уже совсем не ребенок. Торт, свечи и подарки вряд ли бы привели меня в невероятный восторг, как в детстве. Но мне казалось, что этот день будет каким-то особенным. Может быть, потому, что у меня появился Дима. Кстати, буквально через месяц ему должно исполниться восемнадцать. И мы очень хотели отметить эту дату вместе. Боюсь, что мама меня, конечно, никуда не отпустит. У Дымовых есть гостиница в горах. Естественно, мама меня даже слушать не станет. Но мне бы очень хотелось. Тем более что в марте еще можно покататься на лыжах. А я никогда даже не пробовала. Хоть родилась и выросла в предгорье. - Софина. А где ты будешь отмечать свой день рождения? - раздается звонкий голос Маринки. - Дома. - А может, сходим лучше куда-нибудь - спрашивает Вика. Ну, как мне объяснить девочкам, что походы куда-то совершенно не вписываются в наш с мамой бюджет. Ну, не можем мы себе позволить лишнего, поэтому решили, что отметим день рождения дома. Позовем Диму, девочек, Дана с его девушкой. Мама обещала, что мешать нам не будет. Поначалу она даже сказала, что возьмет Вадика и поедет к тете Ире, но потом изменила свое решение. - Дочь. Я не буду вам мешать. Но в квартире все же останусь. У тебя хорошие друзья, но вы же молодые, шумные. С соседями нам проблем не нужно. Заодно помогу тебе накрыть стол. - Ма. Это ты с чего-то решила, что будешь нам мешать. Не выдумывай. Ты с Вадиком посидишь с нами. Можешь даже тетю Иру позвать, если хочешь. Мама собралась печь мне торт. Когда Вадиму было годика полтора. Мама даже подрабатывала немного, делала десерты на заказ. У нее очень хорошо получалось. Был профиль в социальной сети и несколько постоянных клиентов. Но потом репетиторство и занятия с братом стали съедать все ее время, и мама это дело забросила. Мама печет мне торт Сникерс и собирается сделать еще пирожные Павлова. Поэтому вся кухня сплошь заставлена всевозможными ингредиентами. Вадик постоянно бегает и проводит дегустацию. Я очищаю арахис. Завтра суббота. Нам нужно успеть еще много чего приготовить и навести порядок. И все-таки я все еще ребенок. Потому что завтрашний день я жду с нетерпением. Утром нас всех будит звонок. В семь часов нам названивает курьер. Который и передает мне огромную корзину нежно-розовых роз. Так приятно мой день еще никогда не начинался. Я буквально на седьмом небе от счастья. Я тут же фотографируюсь с букетом и подписав сообщение миллионом сердечек и поцелуйчиков, отправляю фото Диме. Но буквально через пару минут мое настроение смывает волной цунами. Потому как Дима перезванивает мне и говорит, что он не отправлял мне этот букет. И сразу спрашивает. Кто тогда мог мне его подарить? - Дим. Я не знаю. Я думала, это ты. Дима поздравил меня еще в первом часу ночи. И сегодня он должен был прийти ко мне часам к двум. А остальных я позвала к четырем. - За тобой кто-то ухаживает... А я не в курсе! - Не придумывай! Нет ничего такого. - Я собирался подарить тебе цветы лично. В помощи доставки нет необходимости. - Не было никакой записки. Может быть, ошиблись. - Да, конечно! Ошиблись прямо в твой день рождения. Да этот букет косарей двадцать стоит. Кто станет с таким ошибаться? - Я не знаю. Если ты мне не веришь, я оправдываться перед тобой не собираюсь. Я отключаюсь. В горле стоит ком. Вот дура! Но у меня ведь даже мысли не возникло, что это мог быть не он. Дима перезванивает, я сбрасываю. Я не знаю, что мне ему говорить. Да и почему я должна перед ним оправдываться? В голове возникает только один вариант. Дед. Ну почему тогда он никак не подписался. Снова звонок. На сей раз открывает мама. Зовет меня. И снова цветы. Букет выглядит скромнее и уже не розы. Но мне передают плотный конверт. В котором я обнаруживаю открытку и банковскую карту. Это у же точно мой новоиспеченный родственник. В записке сказано, что я могу купить себе подарок сама. Более того, эта карта ежемесячно будет пополняться на небольшую сумму. Да уж, сумма действительно небольшая, равняется трем маминым зарплатам. Он хочет меня купить... Все, настроения как не бывало. - Доченка. Мы вернем ему карту. Не волнуйся ты так. - Мама. Ненужно было вообще принимать ни цветы, ни конверт. Я ничего от него не хочу. Пусть бы доставка сама возвращала ему его подарки. - Соф. Ну, ты еще заплачь! А у меня и правда слезы вот-вот брызнут из глаз. Дима звонит, а я не беру трубку. Скорее всего, он скоро придет. Если я ему не отвечу. А я в таком растерянном состоянии. Ну что им всем от меня нужно? Не хочу я ни подарков, ни цветов, ни тем более денег от этого человека. А самое ужасное! Я уже представила, как эта сумма упростила бы нам с мамой жизнь. Ведь на это он и рассчитывает. Самой от себя противно за то, что я даже подумала о таком. Не хочу ничего. Лучше официанткой пойду работать. Нужно как-то вернуть карту. Дима не успокаивается. Наконец я беру трубку. - Извини меня. Я не должен был так с тобой разговаривать. В конце концов, ты не виновата в том, что кто-то захотел подарить тебе цветы. Молчу. Ком в горле не дает мне говорить. - Ну, пожалуйста, извини. Хочешь, я сейчас приду к тебе?