В отношении семейных связей жнец Фарадей был строг. – Иметь контакты с семьей в период ученичества не рекомендуется, – говорил он. Ситре это было тяжело. Она скучала по родителям, но еще больше – по брату, Бену. Это ее удивляло, потому что дома она едва его выносила. Роуэн же не сильно переживал разлуку с родственниками. – Они наверняка предпочитают мне свой иммунитет, – сказал он Ситре. – Я должна тебя пожалеть? – спросила она. – Скорее позавидовать. С глаз долой, из сердца вон – так легче. Хотя один раз жнец Фарадей сделал для Ситры исключение, позволив ей через месяц после начала ученичества сходить на свадьбу тетки. Правда, он не разрешил ей никакого особенного наряда. Гости явились в пышных праздничных платьях и смокингах, Ситра же – в уличном платье, да еще с ученической повязкой на рукаве. – Это чтобы ты не почувствовала себя вновь частью мира, – объяснил свой запрет Фарадей. И это сработало. Наверное, Фарадей намеренно поступил так, чтобы ясно продемонстрировать Ситре различие между тем, кем она была раньше, и кем стала теперь. – Ну и как там все у вас происходит? – спросила ее кузина Аманда. – «Жатва» и прочее? – Нам нельзя говорить об этом, – ответила Ситра. Это было неправдой, но ей не хотелось рассказывать о своих занятиях под руководством Фарадея – неподходящая тема для школьных сплетен. Хотя, конечно, ей стоило поговорить с Амандой, потому что та была одной из немногих, кто хотел общаться с Ситрой. Она ловила на себе косые взгляды, когда, как гостям казалось, она на них не смотрела; они перешептывались на ее счет, но не подходили и не заговаривали, словно она была разносчиком какой-то болезни, пришедшей к ним из Века Смертных. Возможно, если бы Ситра уже носила кольцо жнеца, они вели бы себя любезнее, в надежде получить от нее иммунитет; но теперь, как ученица жнеца, она вызывала в них только страх. Брат был холоден с ней, и даже с матерью разговор получился какой-то неловкий. Та задавала стандартные вопросы: – Ты там не голодаешь? – Спишь достаточно? – Как я понял, ты живешь там с молодым человеком? – спросил отец. – У него своя комната. И он мною не интересуется, – ответила Ситра и сама удивилась нелепости своего ответа. Пробыв на церемонии венчания, Ситра не осталась на прием и, извинившись, уехала на авто-такси в дом Фарадея. Больше среди родственников она не могла вынести ни минуты. – Что-то рановато! – прокомментировал ее приезд Фарадей. И хотя он изобразил удивление, место за обеденным столом он для нее приготовил. Предполагается, что жнецы тонко чувствуют сущность смерти, но даже нам некоторые вещи совершенно непонятны. Женщина, которую мне сегодня пришлось умерщвлять, задала мне странный вопрос: – Куда же я теперь отправлюсь? – Как куда? Ваши вспоминания и история уже хранятся в «Гипероблаке». Так что ничто не теряется. Тело же будет предано земле – так, как распорядятся ваши ближайшие родственники. – Да, я все это знаю, – сказала она. – Но что будет со мной? Вопрос поставил меня в тупик. – Вам же объяснили: конструкты вашей памяти существуют в «Гипероблаке». Те, кто вас любит, смогут говорить с ними, и ваши конструкты станут им отвечать. – Понимаю, – сказала она, слегка разволновавшись, – но куда денусь я? Пришлось убить ее и ответить мертвому телу: – Я не знаю. – Из журнала жнеца Кюри. Глава 8 Вопрос выбора – Сегодня я иду на «жатву», – как-то в феврале, на втором месяце ученичества, сказал Фарадей Ситре и Роуэну. – В мое отсутствие вы должны выполнять мои задания. Он отвел Ситру в хранилище оружия. – Ты, Ситра, должна отполировать мои лезвия. Ситра до этого каждый день бывала в хранилище – здесь проходили их занятия. Но остаться одной, наедине со всеми этими инструментами убийства – это было совсем другое дело. Жнец подошел к стене, на которой висели различные виды оружия – от сабель до выкидных ножей. – Какие-то лезвия просто запылились, какие-то потускнели. Реши сама, какой уход нужен каждому. Ситра наблюдала, как взгляд жнеца переходит от одного лезвия к другому, иногда задерживаясь, словно Фарадей что-то вспоминал. – Вы использовали все из них? – спросила она. – Только половину, – ответил он. – И только единожды. Он протянул руку к четвертой стене, где висели старые виды оружия, и взял рапиру. Такую могли бы использовать еще мушкетеры у Дюма. – В прежние годы у меня был вкус к театральщине, – сказал он. – Как-то мне пришлось работать с человеком, который вообразил себя фехтовальщиком. И я вызвал его на дуэль. – Вы победили? – Нет, проиграл. Даже дважды. Он был очень хорош. Первый раз он проткнул мне шею, а второй раз – бедренную артерию. Каждый раз я приходил в себя в восстановительном центре, но потом снова вызывал его. Своими победами этот человек выиграл себе время, но он должен был умереть, и я не отставал. Некоторые жнецы могут менять свое решение, идти на компромисс, а это значит, что они поощряют тех, кто способен убеждать. Мои решения тверды. Фарадей подумал и продолжил: – Во время четвертой схватки я пронзил его сердце острием рапиры. Умирая, он поблагодарил меня за то, что я позволил ему побороться за свою жизнь. Это был первый и последний раз за все время моей работы жнецом, чтобы меня благодарили за то, что я делаю. Он вздохнул и повесил рапиру на место, которое, как поняла Ситра, было местом почетным. – Но если вы располагаете таким количеством оружия, зачем, когда вы пришли к нашей соседке, вы взяли наш нож? Жнец усмехнулся: – Чтобы оценить твою реакцию. – Я его выбросила, – сказала Ситра. – Я подозревал, что так и случится, – произнес жнец. И повернувшись, чтобы уйти, закончил, показав рукой: – А эти ты отполируешь. Оставшись одна, Ситра внимательно рассмотрела оружие. Ей не было свойственно нездоровое любопытство к смерти, но хотелось знать, какие из лезвий были использованы, и как. Она считала, что история благородного оружия должна передаваться от человека к человеку, от поколения к поколению. Они с Роуэном вполне могли воспринять эти истории. Они же – ученики жнеца! Она сняла со стены ятаган. Тяжелая зверюга, способная моментально отделить голову от тела. Использовал ли его жнец Фарадей по назначению? Это в его стиле – быстро, безболезненно, эффективно. Неловко взмахнув ятаганом, Ситра задала себе вопрос: а достало бы у нее сил, чтобы кого-нибудь обезглавить? О, господи, кем я становлюсь? Она положила ятаган на стол, взяла тряпку и принялась полировать лезвие. Потом перешла к следующим, стараясь не смотреть на свое отражение в отполированных поверхностях. Задание Роуэна не было связано с орудиями убийства, но доставило ему не меньше беспокойства. – Сегодня ты подготовишь материал для моей следующей «жатвы», – сказал жнец Фарадей, протянув ему листок, на котором были обозначены параметры завтрашней жертвы. – Вся нужная тебе информация находится в «Гипероблаке», и ты найдешь ее, если проявишь сообразительность. И отправился на очередную «жатву».