Джоан Смит «Зимняя свадьба», 2019 Оригинальное название: Joan Smith « Winter Wedding », 1990 Перевод: ветерок Редактирование: ветерок, Изумрудна Худ. оформление: Изумрудная Аннотация УТВЕРЖДАТЬ, ЧТО ДЖЕНТЛЬМЕН ВЛЮБИЛСЯ ПОСЛЕ НЕБОЛЬШОГО ФЛИРТА, ЗНАЧИТ, ПРИДАВАТЬ ЭТОМУ ФЛИРТУ ЧЕРЕСЧУР БОЛЬШОЕ ЗНАЧЕНИЕ. Занимаясь подготовкой свадьбы своего кузена, Клара Кристофер узнает, что одним из гостей будет лорд Аллингкот. И в ее сердце возродилась надежда: а вдруг он вновь обратит на нее внимание? Однако она не была готова к появлению рука об руку с лордом Аллингкотом мисс Нэл Мулдун, прекрасной, как ангел, и шкодливой, как дьявол, стрелявшей своими голубыми глазками в каждого джентльмена, появлявшегося в поле ее зрения. Восхищенный и внимательный взгляд Аллингкота позволял предположить, что он часто думает о Кларе. Но также было ясно, что он каким-то образом связан с прелестной Нэл Мулдун. Вскоре Клара обнаружила разгадку этой связи, ставшую для нее одним из множества поджидавших ее сюрпризов! Джоан Смит Зимняя свадьба ГЛАВА 1 Под крышей резиденции Лакеров, Брейнли1, столь бурно кипела жизнь, что скучный вид из окон вряд ли кого-то интересовал. На дворе стоял декабрь, уничтоживший красоту сельской местности и не успевший скрыть свой вандализм под снежным покровом. И только сам Брейнли оставался единственным на мили вокруг местом, ласкавшим взгляд. Его строгая красота странно усиливалась стелющейся на ветру увядшей травой и голыми деревьями с их черными ветвями-руками, что дрожали и пытались ухватиться за дом, словно в надежде получить защиту. Сам дом был построен в перпендикулярном стиле2, без узких готических окон, без шпилей и без всевозможных украшений, даже парадный вход не был украшен колоннами. Леди Лакер3 имела вкус ко всему элегантному, и, на ее взгляд, холодные серые стены дома вполне можно было слегка украсить. Однако это был родовой дом сэра Джеймса — внушительных размеров, в отличном состоянии, не заложен, а потому можно было и потерпеть. В это зябкое утро хозяйка сидела в своей золотой гостиной, и ее мысли занимали вовсе не серые стены. И не скорые праздники. У нее имелся куда более серьезный и милый сердцу повод для раздумий. Ее дочь Присси в конце месяца должна была обвенчаться. Сидя со списком в руках, леди Лакер проверяла его с гостившей у нее мисс Кристофер. Не будучи знатоком женской красоты, она едва ли смогла бы описать Клару Кристофер, хотя и провела с ней уйму времени. «Приятная девушка», — вот и все, что сказала бы она, задай ей кто-нибудь вопрос о Кларе. Каштановые локоны, карие глаза и фигура, притягивающая взгляды мужчин, совсем ее не волновали. — Я планировала эту свадьбу долгих три года, — со вздохом сообщила она. — С тех пор, как имела глупость устроить своей старшей дочери свадьбу в Лондоне, обошедшуюся мне безумно дорого. Не поверишь, гостиница выставляла счета за обеды! Разумеется, я поймала для Эмили графа, а это стоит любых денег. Муж Эмили сыграл важнейшую роль в том, что мой старший сын оказался в Парламенте, а также помог в парочке назначений, которые обеспечили мальчику хоть какой-то доход. Такой обман — члены Парламента ничего за это не получают! Я и понятия не имела… И, разумеется, раз у Эмили теперь есть дом в Лондоне, сезон, который там провела Присси, обошелся совсем недорого. Вот тогда она и поймала твоего кузена, барона Оглторпа. — Почему вы остановили свой выбор на двадцать девятом декабря? — спросила мисс Кристофер с невинной улыбкой в карих глазах, хотя у нее и без того имелись веские основания подозревать причину такого выбора. — Дабы сократить продолжительность предполагаемых визитов, — откровенно ответила леди Лакер. — Я сочла, что раз Рождество гости празднуют у себя дома, не стоит выбирать неудобную неделю до праздника. А мы с сэром Джеймсом, как ты знаешь, по давней традиции проводим Новый год в Лондоне с Перси, дядей сэра Джеймса, так что гости не смогут задержаться на свадьбе слишком долго. — На щеках у нее при этом признании не появилось и намека на румянец. Единственная небольшая неточность заключалась лишь в том, что «давнюю традицию» ввели недалече, как в ноябре сего года. — Очень мудро, — согласилась мисс Кристофер. — И, смею заметить, в те несколько дней, что они проведут здесь, излишки со свадебного стола прекрасно их прокормят. — А то, что останется, мы прихватим с собой к дяде Перси. Неприлично отправляться в гости с пустыми руками. Миссис Хорст привезет огромный свадебный пирог. Я нахваливала тот, что подавали на свадьбе ее дочери, до тех пор, пока она не предложила привезти такой же и для Присси. Мисс Кристофер кивнула, сдерживая улыбку. Она знала, что безудержные восхваления пирожкам, пуншам и птифурам4 сыпались по всей округе на протяжении всех праздников, так что будущий стол обещал быть хорош без каких-либо вложений, кроме словесных. Каждая птица в приходе была откормлена именно для этого великого дня, каждое яйцо изъято, дабы быть использовано в силлабабе5 или пудинге. Еды хватило бы на целую армию, и армия должна была прибыть в Брейнли в конце месяца, дабы собственными глазами увидеть, как мисс Присцилла Лакер дает брачный обет барону Оглторпу, владельцу поместья Оглторп-мэнор в Хэмпшире и одноименного особняка на Ганновер-сквер в Лондоне. — Надеюсь, на смородину она не поскупится, — глядя в свой список, нахмурилась леди Лакер. — Я уведомила гостей, какого фарфора, серебра и хрусталя не хватает Присси. У бедняжки нет также и жемчуга. Надеюсь, ее дядя Макс намек поймет. У него четырехзначный доход, и он всегда нежно любил Присси. Само собой разумелось, что все родственники нежно любят Присси. То, что столь непривлекательная особа, как Присси, вызвала такую всеобщую привязанность, было, разумеется, фикцией, как и многое в этом доме. Безжизненная блондинка, не способная поддержать беседу, ни капли не походила на саму леди Лакер. Мать ее была сдержанной, но настолько живой, что обладала обширным кругом друзей. Кларе она очень нравилась. Ее скупость была поистине интересной странностью. Когда приходится столько путешествовать, как Кларе, поневоле встречаешь всякого рода персонажей. — Холостяки и вдовцы часто дарят драгоценности, — сказала Клара. — Полагаю, они не доверяют своему вкусу в полезных для домашнего хозяйства вещах. — От кого ждешь подвоха, так это от тетушек, старых дев. Моя собственная тетка подарила Эмили простыни и наволочки с монограммой. Графине, ты только представь! Я дала им знать, что у Присси уже собран полный комплект белья, — сообщила леди Лакер с мудрым блеском в черных глазах. — Я предположила, что им было бы удобнее отправить деньги, тогда Присси смогла бы прикупить с полдюжины веджвудских столовых комплектов6. Не намекни я им, для чего нужны деньги, они бы подсунули бедной девочке пару гиней. Незамужние кузины сэра Джеймса, сестры Снелли, прислали Присси ночную рубашку и фланелевую сорочку, которые сами же и сшили. Как будто баронесса наденет нечто подобное! — Возмутительно! — согласилась мисс Кристофер. — Они предупредили, что вряд ли смогут присутствовать на свадьбе. Для них это очень даже хорошо. Наивный наблюдатель решил бы, что Лакеры стеснены в средствах, однако Клара Кристофер знала, что это далеко не так. Сэр Джеймс был обеспечен не хуже любого другого джентльмена в округе, а вот жена его была прижимиста, как никто другой во всей Англии. Ей, как ни странно, нравились бережливость и экономия. Свадьба дочери стала для нее вызовом — сможет ли она достичь максимума изысканности при минимальных затратах. Менее предприимчивую скрягу столь нелегкая задача напугала бы, но только не леди Лакер, та была не из пугливых. Тем, кто не прожил под одной с ней крышей хотя бы какое-то время, правда открыться не могла. Мисс Кристофер, довольно проницательная особа, ничего не подозревала целых две недели. Разумеется, от нее все скрывалось с особым тщанием, поскольку она являлась кузиной Оглторпа. То, что простая кузина жениха нашла себе временное пристанище у леди Лакер, само по себе было вещью неслыханной. Даже близкому родственнику трудно было проникнуть в дом, ежели это не обещало принести хозяйке какой-либо пользы. Само собой, для такого приема имелись причины. Леди Лакер совершила вполне естественную ошибку, сочтя двоюродную сестру Оглторпа богатой. Чарльз, отпрыск семьи Лакер, все еще оставался без жены. А у мисс Кристофер, как ей дали понять, имелись отличные связи и обширный круг друзей. Несомненно, некоторые из них имели дома в Брайтоне или Бате. Предоставление же бесплатного проживания нельзя было оставить без ответа. Мисс Кристофер, называемая теперь Кларой, была сиротой, живущей с теткой, которая только-только вышла замуж и на медовый месяц отправилась в Грецию. Двадцатидвухлетняя племянница в таком романтическом путешествии не могла не стать помехой. Оглторп всего лишь упомянул о затруднительном положении Клары и немедленно получил для нее приглашение. В то время он еще не совсем укрепился в своем решении сделать предложение Присси, так что, нечего и говорить, приглашение его связало. Посему леди Лакер ничуть не пожалела о своей сердобольности, даже когда до нее дошло, что мисс Кристофер не просто небогата, а не имела в кармане и двух су. Первые недели визита Клары были периодом взаимного узнавания. Клара то и дело наблюдала, как остатки вина из бокалов тайком переливались обратно в графины, а уже почти пришедшие в негодность предметы домашней обстановки ремонтировались и отполировывались, дабы казаться достойными. Все это сложилось у нее в справедливое представление, насколько запущен дом. Несколько приличных старинных предметов мебели создавали богатый фон, все остальное являлось одной лишь видимостью. Никакую мебель двигать было нельзя, поскольку, ежели она сама не прикрывала облезший участок ковра, тогда ее собственная поцарапанная сторона была прижата к стене. Мейсенский фарфор, украшавший столешницы, нельзя было трогать ни в коем случае. Ежели у него не были приклеены какие-то части, тогда просто имелись сколы или царапины. Невозможно было качнуть стул без риска лишить его ножки, и даже простыни норовили расползтись под беспокойным спящим. Зато при входе в золотой салон можно было подумать, будто перед вами превосходная гостиная. Целых две недели Клара переживала о сохранности окружавших ее предметов, прежде чем поняла, что происходит. В это же самое время леди Лакер зашла в комнату Клары, когда та гуляла, и увидела, что нижнее белье ее гостьи сшито из чиненного-перечиненного хлопка. Крем для лица был куплен в недорогой лавке (так же, как и ее собственный), расчески и щетки были сделаны из самой простой кости. Все ее деньги, случайно обнаруженные на дне кожаной сумочки для драгоценностей, составляли каких-то несколько гиней. А ведь она должна была прожить у них в доме целых два месяца! Как только обе осознали эти взаимные открытия, скрытность и излишний политес в их отношениях уступили место комфортной непринужденности, свободной от какой-либо снисходительности. Еще до окончания третьей недели Клара помогла леди Лакер срезать пуговицы со старых нарядов и сэкономить на упаковке в походах по магазинам, а хозяйка посоветовала Кларе покопаться в остатках муслина в магазине тканей Данстона, купить которые можно было по существенно сниженной цене за ярд. С бережливой изобретательностью, на которую Клара была большая мастерица, воротник и манжеты, или же шейный платок, могли быть сшиты за очень скромные деньги. Клара всегда испытывала облегчение, когда в домах, где она останавливалась, ее роль становилась более определенной. Ей было неудобно считаться единственной в доме гостей, причем остававшейся на довольно длительный срок. За долгое время скитаний по чужим углам она приобрела определенную легкость в манерах, обычно позволявшую ей быстро решать эту проблему. Больше всего ей нравилось, когда к ней относились, как к члену семьи. Как правило, в тех домах, которые ей пришлось посетить, она действительно приходилась кому-то родственницей, хоть и дальней, и всегда умела найти благородный способ оказаться полезной без придания этой помощи окраски прислуживания. В этом она оставалась твердой. В свои двадцать два года она не имела намерения стать постоянной бесплатной компаньонкой какой бы то ни было престарелой тетушки или чего-то в этом роде. Она осиротела десять лет назад. Хотя родственников у нее было много, и все они жили в достатке, ее собственные родители не были состоятельны. Ей предлагали кров разные родственники, но как бы ей ни нравилось жить у тех или других, она всегда была счастлива двигаться дальше и попытать счастья на новом месте. Она думала о себе, как о вечно странствующей гостье, живущей на собранных в дорогу саквояжах. Домом для нее был дилижанс, а задним двором — дороги Лондона и Шотландии. Она слышала, что в Америке есть растение, не имеющее корней и катающееся по воле ветра по полям, и в причудливом настроении думала о себе, как о подобном перекати-поле. Ежели и в двадцать пять она все еще останется одинокой, Клара планировала найти себе работу, возможно, в качестве оплачиваемой компаньонки какой-нибудь богатой бездельницы, любительницы путешествий. Однако в настоящее время она не испытывала страха ни перед будущим, ни перед тем, что не найдет себе мужа. Мужчины ей нравились, она вела себя с ними непринужденно, и симпатия была взаимна. Она уже отклонила три предложения, что, учитывая ее неприкаянную жизнь и отсутствие состояния, было очень даже неплохо. Для себя она решила, что пока будет принимать предложения пожить у кого-то в качестве гостьи. Прежде Кларе не приходилось останавливаться в Суррее, и ей бы хотелось попасть сюда не зимой, а в более благоприятный сезон. И теперь она радовалась предстоящей свадьбе, поскольку та развеет скуку ограниченной компании и немногочисленных развлечений. — Раз уж делать нам нечего, давай-ка, Клара, начнем подписывать карточки для свадебного стола, — предложила леди Лакер. — Те карточки, что я купила у книготорговца. — Они в библиотеке. — Комментировать «покупку» карточек Клара не стала. Только дюжина из них была куплена, а гостей за столом ожидалось под сотню. Остальные восемьдесят с лишним были вырезаны из белого картона. — Где-то был список гостей. Сегодня мы просто подпишем для них карточки, а как их рассадить, решим позже. — Список тоже в библиотеке, вместе с карточками. Пройдем туда? — предложила Клара, обрадованная подвернувшемуся достойному занятию. Вскоре дамы устроились за письменным столом со списками, карточками, чернильницами и перьями. — Ты возьми этот лист, а я возьму другой, — сказала леди Лакер, вручая Кларе список с именами. Эта опытная скряга, леди Лакер, использовала чистые листы только для писем. Для таких вещей, как списки, она пользовалась оберточной бумагой, разглаженной утюгом. Ее разбавленные чернила сделали имена еще более неразборчивыми. Взглянув на список, Клара почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Имя удивительно походило на «Аллингкот». Но этого не может быть. Здесь же не написано «лорд Аллингкот». Здесь написано «Б. Аллингкот». Как только сердце успокоилось, Клара с невозмутимым видом спросила: — Кто этот Б. Аллингкот, мэм? — Мальчик моей сестры Пэг. Лорд Аллингкот из Бреймора. Ты с ним знакома? — Леди Лакер не выказала удивления. Она уже не раз удостоверялась, что, несмотря на свою бедность, Клара была знакома со всеми и гостила в половине домов Шотландии и Англии. На лице Клары не проступило ни капли румянца. Она ответила ни мало не дрогнувшим голосом: — Я встречала его однажды на домашнем приеме у Беллингемов. — Очень может быть. Он много разъезжает по всяким приемам. Мы надеялись, что после смерти отца, когда к нему перешел титул графа, он успокоится, но он упорствует в своих привычках. Однако сомневаюсь, что он приедет на свадьбу. Вроде его мать упоминала, будто бы он едет в Шотландию. Но подарок он, разумеется, пришлет. Он так любит Присси. — Сделать ему карточку, на всякий случай? — вежливо поинтересовалась Клара. Ее трепещущее сердце успокоилось. За эти полминуты в ее голове пронеслись мысли о новой встрече, бурных ухаживаниях и предложении руки и сердца, но ничто из этого быстротечного романа не отразилось ни на ее лице, ни в ее голосе. — Нет смысла тратить карточку. Просто не вычеркивай его имя из списка. На протяжении всей дальнейшей работы взгляд Клары то и дело возвращался к этому имени, выделявшемуся благодаря тому, что оно не было зачеркнуто. Лорд Аллингкот… Из глубин памяти вырвались спящие там воспоминания. ГЛАВА 2 С Аллингкотом Клара познакомилась пару лет назад, на домашнем приеме у Беллингемов, где ставили любительскую постановку «Бури»7. С того времени Аллингкот мог встретить сотню дам и с десятками из них флиртовать, как флиртовал с ней самой у Беллингемов. Особых комплиментов тогда удостоилось ее новое платье из розовой тафты, то самое, что она хотела надеть на свадьбу, только теперь вокруг лифа и манжет оно было украшено кружевом. Кружева на юбках были не для нее. Пришлось бы нашить их многие ярды, а через какую-то пару недель те превратились бы в грязные лохмотья. Клара подумала, как было бы хорошо, если бы по приезде он не узнал это платье, а еще лучше, если б не узнал ее саму! Но он, скорее всего, вообще не приедет. С того памятного приема у Беллингемов Клара больше ни разу не столкнулась с Аллингкотом, но, как ни странно, то и дело о нем слышала. Казалось, они посещали одни и те же места, но, к сожалению, в разное время. Даже далекая Шотландия, где она несколько раз гостила у своей тетки, также оказалась у него на пути. Создавалось впечатление, будто он столь же неприкаянный скиталец, как и она сама… только еще хуже. По-видимому, имея свой собственный дом, он умышленно лишал себя семейных связей и путешествовал просто-напросто из каприза. Часто в письме от своей недавней хозяйки Клара читала, что вскоре после ее отъезда там появлялся Аллингкот. Столь постоянные упоминания этого имени сохраняли образ Аллингкота у нее в памяти удивительно живым, хотя она и без того полагала, что забыть его не удастся. Она даже подозревала, что слегка в него влюблена. Ей пойдет это на пользу! Богатый землевладелец, да к тому же граф, вряд ли сочтет нищую перекати-поле подходящей для себя партией.