– Все гипнотизеры состоят на учете в КГБ. – Они со мной делиться информацией не будут. – Тогда ищи деревья в лесу. Все настоящие гипнотизеры или лечат людей, или выступают в цирке. Владение гипнозом требует постоянной практики, иначе навыки утрачиваются. Перед расставанием я еще раз поблагодарил Перфилову за предупреждение. Софья Владимировна не стала расшаркиваться в ответных любезностях, а сухо, по-деловому, поинтересовалась: – У моего друга не будет неприятностей на службе? – Он может смело забыть о сегодняшнем инциденте. – Я думаю, что напоследок нам стоит расставить все точки над «i», – мягко улыбнулась Софья Михайловна. – Это будет логично и правильно. Вы согласны? Я, не поняв, о чем идет речь, удивленно посмотрел на Перфилову. – Андрей Николаевич, чтобы вы не наводили справки, я вам сама все объясню. Эта квартира съемная, мужчина, которого вы приняли за маньяка, – мой любовник. Он женат, и я бы не хотела, чтобы его жена прибежала ко мне в «Космогонию» с разборками. – Если его жена не медиум, то она никогда не узнает о событиях сегодняшнего вечера. Я лично перед ней отчитываться не собираюсь. Софья Михайловна, я умею хранить чужие секреты. Еще раз спасибо за все! Я поцеловал Перфиловой руку и поехал в управление. Наступившей ночью мне приснилось, что я сижу в рабочем кабинете Астары. Самой жрицы в помещении не было. Вместо нее за столом сидела огромная крыса в медицинском халате и что-то записывала в конторскую книгу. – Три таблетки аспирина перед сном и одну после пробуждения, – сказала крыса, не поднимая головы. За моей спиной заскрипели несмазанные петли. Я оглянулся. В дверях стоял высокий парень без пальца на левой руке. – Цианистого калия ему выпиши, – подсказал он. Я рванул из кобуры пистолет и тут же оказался на оживленной улице. Кругом горели костры из опавших листьев. Сотни одинаковых мужчин шли по тротуару. Я стал всматриваться в их лица, но подул ветер, все заволокло дымом, и сон оборвался. 29 Седьмого ноября во время демонстрации колонна трудящихся завода «Красный металлист» остановилась напротив трибуны с областным начальством. Выкрикивая антисоветские лозунги, демонстранты развернули заранее приготовленные транспаранты: «Генерал Удальцов, найдите убийцу Лены Борисовой!», «Руководство городской милиции – в отставку!», «КПСС – к ответу за обстановку в городе!». Первым из областного начальства среагировал председатель областного совета народных депутатов Пименов. Подражая раннему Горбачеву, он сбежал с трибуны, как ледокол, пробился сквозь толпу, встал в центре колонны и обратился к массам лицом к лицу: «Найдем, накажем, разберемся!» Удовлетворенные его обещаниями, рабочие продолжили шествие. Первый секретарь обкома партии и генерал Удальцов с народом не общались. Рассматривая с трибуны размахивающего руками Пименова, оба разом поняли, что дни их сочтены и не сегодня, так завтра им придется освободить начальственные кресла. «Наступило время горлопанов и клоунов, – с огорчением подумал генерал Удальцов. – Предлагали же отменить в этом году демонстрацию, нет, захотелось Москве продемонстрировать, что у нас все еще сохраняется «единство партии и народа». Завтра во всех центральных газетах про нашу демонстрацию напишут, и тогда прощай генеральские лампасы, тридцать лет в милиции – коту под хвост!» Во время заминки у трибуны я с коллегами стоял в оцеплении у поворота на площадь Советов. Проходившие мимо нас колонны выглядели жиденькими, народу в них было раза в три меньше, чем в прошлом году, а транспарантов с лозунгами «Слава КПСС!» не наблюдалось вовсе. После окончания демонстрации нас собрал Большаков. – Расправу над нами депутаты горсовета запланировали на десятое ноября, – сообщил он. – Разбейтесь в лепешку, но найдите убийцу школьницы! – Она училась в техникуме, – уточнил я. – Да мне плевать, где она училась! – закричал начальник УВД. – Ты ее убийцу найди и приведи на сессию горсовета. Задача ясна? Я посмотрел на Малышева. Он, безучастный к происходящему, наблюдал за бегом секундной стрелки на своих наручных часах. – Если вы развязываете мне руки, то завтра я займусь Астарой, – дерзко заявил я. – Займись кем хочешь! – отозвался Большаков. – Почему завтра, а не сегодня? – недовольно спросил его первый заместитель. – Двоемыслие! – с нескрываемой иронией пояснил я. – Где я сегодня Астару найду? Она с большими боссами Седьмое ноября отмечает. В каждой газете партию в грязи полощут, а день Октябрьской революции остался главным государственным праздником. Голову сломать можно. – Хватит демагогией заниматься! – оборвал меня начальник УВД. – Запомните: или мы найдем убийцу девочки, или депутаты нас распнут на воротах горсовета. Или-или, второго не дано. На другой день я, Гера и трое его боевиков приехали к Астаре. Первым в дом вошел Гера. При его появлении посетители в приемной смолкли. Какой-то смелый старичок поднялся с места и пожал главе «Общества исходного пути» руку. – Спасибо тебе за все, Гераклион! Народ – с тобой! Мрачно посмотрев на девушек-регистраторш, Гера рывком открыл дверь в помещение с охранниками. – Эй, вы, двое! Идите за мной, – скомандовал он. Тахир и второй охранник покорно вышли на улицу. Гера жестом показал мне: «Путь свободен! Действуй». «Какое, однако, свинство творится в нашей стране! – подумал я. – Меня, офицера милиции, охранники трижды не пропускали дальше предбанника, а стоило появиться человеку с вышитым анхом на груди, как эти же самые люди безропотно бросили свой пост и пошли, куда им приказали». В кабинете Астары напротив нее сидел немолодой мужчина. Я подошел к нему сзади, похлопал по спине: – Сеанс магии окончен. Жрица устала, ей пора передохнуть. – Ты кто такой? – обернулся ко мне мужчина. Я схватил его за шиворот и сбросил со стула. – Пошел вон отсюда! – зарычал я. – Ты что, не видишь, что к жрице жрец пришел? Иди к девкам в приемную, они тебе деньги за сеанс вернут. Смекнув, что попал в неприятную ситуацию, посетитель Астары вышел за дверь. Я достал из кобуры пистолет, подошел к клетке с крысой. – Привет! – сказал я ей. – Я тебе принес свинцового аспирина. Если мы с твоей хозяйкой не договоримся, то сегодня же ты встретишься с главным крысиным богом. Крыса оскалилась, шерсть у нее на загривке вздыбилась. Филин открыл глаза и четко произнес: «Угу!» Астара за столом завопила: – Оставь моих животных, сволочь! Не смей угрожать им оружием! – Заткнись! – повернулся я к ней. Жрица вскочила со стула и хотела броситься на меня, но я тычком ладони усадил ее на место. – Астара, по твоей воле ни в чем не повинную девчонку убили, и ты думаешь, что я с тобой церемониться буду? Сразу тебе скажу: если во время нашего разговора появится запах сандала, я выволоку тебя наружу, и мы поедем на экскурсию по просторам Сибири. На своих покровителей не надейся. У входа в дом стоят парни из «Общества исходного пути», а им и на твои деньги, и на твою магию наплевать. Тебе все ясно? Астара испуганно посмотрела на меня. Я засунул пистолет за пояс, поднял опрокинутый стул, сел на него и продолжил: – Окурок, по которому ты нашла нож, выкурил я. Убийца никогда не держал его в руках. Это раз. А теперь два. Много лет назад я давал присягу сотрудника милиции. Там есть такие слова: «Обязуюсь хранить служебную и государственную тайну». Сегодня я решил нарушить присягу и выдать тебе совершенно секретные сведения. Ты читала про Мальчиша-Кибальчиша? Его приятель за бочку варенья Родину продал, а я даром под уголовную статью пойду. Итак, совершенно секретным соглашением между МВД РСФСР и МВД Узбекистана разделены зоны ответственности российской и узбекской милиции. Говоря простым языком, мы не имеем права проводить аресты на территории Узбекистана, а они, в свою очередь, не суются к нам. Если бы не это соглашение, то тебя бы давно увезли в славный город Ташкент и казнили бы там как злейшего врага одного очень уважаемого человека. Я могу помочь узбекской милиции и вывезти тебя на границу с Казахстаном. Как ты думаешь, твои земляки повезут тебя на суд или в безбрежных казахских степях живой закопают? Крыса в клетке зашипела. Я погрозил ей пальцем: – Сиди смирно, а то увезу хозяйку, и ты с голоду помрешь. Филин, скажи соседке, чтобы она рот заткнула. Тьфу, черт! У нее же не рот, а пасть? Филин вновь отчетливо сказал: «Угу!» Крыса зарычала и кинулась на птицу, но наткнулась на прутья решетки и завизжала в бессильной ярости. Астара нажала спрятанную под столом кнопку, и на клетки с ее питомцами опустилась плотная занавесь. – Вернемся к нашим баранам, – продолжил я. – У тебя есть пять минут, чтобы рассказать мне все о маньяке: кто он такой, где его искать, как вы познакомились, кто его сообщница, владеющая гипнозом. Если я буду не удовлетворен результатами нашей беседы, то прямо отсюда ты поедешь к казахской границе, а я по каналам засекреченной связи позвоню в Ташкент. Пока я отвлекался на зверей в углу, Астара успела успокоиться. Испуг сошел с ее лица, и она вновь стала загадочной и непроницаемой. – Приступим к делу! – потребовал я. – У меня мало времени, мне еще твоего дружка поймать надо. Итак, я жду… – Я не знаю, о ком ты говоришь, – холодно перебила меня Астара. – Что же, беседа не удалась, взаимодействие не состоялось. – Я поднялся с места, достал пистолет. – Одевайся, машина у подъезда. Жрица даже бровью не повела, словно я обращался не к ней, а к истукану в углу. – Крысу, я думаю, надо пристрелить. Кто о ней без тебя заботиться будет? – Не трогай моих животных! – процедила сквозь зубы Астара. – Они ни в чем не виноваты! – А девчонка, которую твой дружок убил, в чем виновата была? А женщина на стройке? Хватит болтовней заниматься, не хочешь говорить – не надо! Я все равно поймаю маньяка, а ты… – Я не знаю, кто он. – А кто знает? Я, что ли? Астара, у тебя ровно минута. – Если у нас деловой разговор, то сядь и успокойся, – предложила жрица. – Если ты пришел убить моих друзей, то стреляй, я и не такие потери в жизни переживала.