Она стоит в предвратной башне, в армейской каске, на теле бронежилет ВС РФ — где только достали… Вооружена АК74, с деревянным прикладом, то есть прямо АК74, а не «М» версия, до сих пор распространённая в войсках. — Да нет, — покачал я головой. — Вот, привёл к вам двоих добровольцев, оружием владеют, в бою уже бывали, но юные, блин. — Проходите, милки! — поманила их Прасковья Вячеславовна. — Нечего у порога стоять! Игорь и Вадим прошли внутрь, а я остался снаружи. — И чего, не зайдёшь? — спросила вооружённая пенсионерка. — Нет, у меня много дел, — ответил я. — Приветы не передаю, но желаю вам всяческих успехов. Парни, удачи тут и Маркса почитывайте, пригодится. Надеваю маску, разворачиваюсь и иду обратно на кладбище. По Карташихина, быстрым шагом, поглядывая по сторонам. Отмечаю про себя, что пенсионеры и сочувствующие не снижают накала своей бурной деятельности: окна первых трёх этажей уже состоявшейся бабушкиной крепости закрыты даже не кирпичом, а бетонными плитами, дополнительно усиленными стальными балками, намертво приваренными друг к другу. Четвёртый и пятый этаж перекрыты кирпичом и железными решётками, а крыши густо утыканы арматурами с колючей проволокой, поэтому просто так зомби внутрь двора не проникнут. Ещё на крышах бетонные ДОТы с узкими амбразурами — всё делают по уму, чтобы даже токсики не смогли быстро снять стрелков. «Только зениток и миномётов не хватает», — подумал я, выходя на Шкиперский проток. — «Но зная бабушку…» Да, достанет, рано или поздно. Она из не так давно существовавшей власти умудрялась выбивать положенные привилегии, а сейчас, когда всё, вроде как, ничьё и никто не спросит… У общаги Горного университета сворачиваю налево, то есть на улицу имени Тараса Шевченко, где встречаю бродячее скопление мертвецов. — Ох, этот бой не мой… — резко разворачиваюсь я и бегу по Шевченко. Это не толпа, то есть их меньше тысячи, но больше пятисот. Нечего ловить, надо убираться побыстрее. Мертвецы меня заметили и кинулись в преследование. Особых среди них не было, но так дофига мертвецов — это слишком даже для такого, как я. — Ошибка лишь единая и ты ошибся, — произнёс я и оглянулся через плечо. Заметили, сфокусировались, бросились в погоню. В прыжке долетаю до козырька торговой пристройки ближайшей девятиэтажки и рывком запрыгиваю на неё. Далее, не тратя времени на уставившегося в окно мертвеца, прыгаю дальше и оконными карнизами взбираюсь наверх, через секунды достигнув девятого этажа. Тут пришлось прыгать на балкон, потому что от карниза до крыши оказалось далековато. С балкона я быстро и без труда забираюсь на крышу. Снимаю маску и вытираю со лба пот. «Ещё бы пускать паутину из рук — вылитый Людина-Павук…» На рубероиде крыши кто-то успел написать белой краской слова «СПАСИТЕ ЖИВЫЕ ЗДЕСЬ». Скорее всего, живых тут больше нет, военные зачищали этот район и вывели всех, кто того захотел. «Кино пересмотрели, похоже», — подумал я, пробегая по крыше к восточному краю дома. — «На вертолётах у нас выживших никто не искал, строго сухопутно. Все вертолёты были нужны для вытаскивать бойцов с особо горячих участков». Резко останавливаюсь на краю крыши и смотрю вниз. Внизу синий автобус, на крыше которого кто-то успел переночевать, разбитая о стену противоположного здания синяя японская легковушка, а ещё обилие костей у подъезда. Судя по тому, что повсюду валяются разношёрстные одеяла, это не драматическое убийство невинных гражданских, а последствия зачистки — солдаты перебили всех мертвецов в здании, а потом гражданские вытащили тела на улицу, надеясь, что их кто-то заберёт. Но никто не забрал, поэтому трупы стали пищей для других мертвецов и свихнувшихся животных. Выглядываю с южной стороны крыши и вижу, что мертвецы меня потеряли и разбредаются по окрестностям. Тактика рабочая, если жертва спряталась в каком-нибудь мусорном баке или подъезде — высока вероятность напороться на неё чисто случайно. Но я-то на крыше, поэтому не очень умные мертвецы теряются в догадках, куда я мог подеваться. Они почти никогда не смотрят наверх… Достал сигару, срезал кончик лезвием кинжала и раскурил её мощнейшей зажигалкой, которую впору использовать как оружие самообороны. Я долго думал о своём оружии, размышлял о способах улучшения положения дел с экипировкой. С ближним боем всё отлично, потому что у меня есть превосходные образчики вооружения, а ещё я сам по себе мощное оружие. Кинжал Рагнара «Кровавого клинка» — это не совсем мой тип оружия. Втихаря подкрасться, воткнуть лезвие в чью-то спину — это не моё. Надо будет, буду делать и так, но специально строить вокруг этого свою тактику не стану. Потому что это подло, бесчестно, а ещё не так уж и просто, как кажется. Надо думать, как подлый мокрушник, а этому нужно учиться… Палаш Мученика Кассиана — вот это вещь, достойная такого воина как я. Он обоюдоостр, как обычный меч, но баланс его смещён ближе к рукояти, что делает его более удобным для колющих ударов, но и рубить он может, за счёт большой массы. Обычному человеку имеет смысл сражаться им с коня, но я — не обычный человек. Сплав отличный, точно не простая сталь, а ещё «редкий» потенциал, что предполагает очень высокое качество и эффективность. Ну и инфразвуковые удары ещё чем-то могут помочь… Броню надо достать какую-нибудь «необычную» или «редкую», а то нынешняя пусть и неплоха, но звёзд с неба не хватает. Шлем ещё нужен хороший, а в идеале к нему наплечники, наручи, поножи, щит… Гляжу на город, размышляю и мечтаю, курю сигару. Спешить мне сейчас некуда, никому теперь ничего не должен, кроме Илюхи и Ани, которых пообещал себе вытащить из царства мёртвых. Там время идёт несколько иначе, это мне известно из знаний от маски. Если они пошли дальше, преодолев Стикс, то придётся постараться, чтобы найти их, а если остались на берегу, то надолго я в царстве мёртвых не задержусь. В общем, успех предприятия не зависит от спешки. Вытаскиваю из подсумка личный оберег «Защитник», в котором осталось два заряда из пяти. Наверное, надо бы найти или выменять ещё пару-тройку таких, чтобы меня не пристрелили как собаку. — Мужчина, вы чего здесь? Вы как здесь? — раздался откуда-то слева женский голос. Оборачиваюсь и смотрю на выглядывающую из люка черноволосую голову. Карие глаза смотрят на меня с опасением, потому что эта женщина точно не ожидала, что кто-то поднимется на крышу и будете сидеть на ней, покуривая сигару. Это не говоря о моём странном прикиде. — Отдыхаю я здесь, — ответил я, пыхнув дымом. — Забрался. — Но как? — спросила женщина удивлённо. — И зачем? — Вскарабкался по оконным карнизам, — пожимаю я плечами и выпускаю колечко дыма. — Захотелось… Отворачиваюсь обратно и по-турецки сажусь на рубероид. Странная беседа, наверное. Женщина явно не знала, как себя вести в такой нетипичной ситуации. Решив что-то для себя, она вылезла из люка и прошла пару шагов. Стоит, переминается с ноги на ногу. — Ты чего вышла-то? — спросил я. — У вас нет еды? — спросила она вместо ответа. — Есть, — ответил я и продолжил курить сигару. Повисла пауза, в ходе которой я наслаждался отличным видом на устье Большой Невы. Никаких тебе катеров, кораблей и яхт — спокойствие на воде. В городе уже не стреляют, ничего не взрывается — идиллия. Умерший город тонул в гнетущей кого-то тишине. Кого-то, но не меня. Мне, после всего того, что я уже пережил в ходе этой свистопляски с зомби-апокалипсисом, слышится в этой тишине именно покой. Что-то, что наступает после агонии… — Угостите едой? Хоть какой-нибудь? — нарушила тишину женщина. Молча стягиваю рюкзак и извлекаю оттуда две банки говяжьей тушёнки и ставлю их на рубероид. — Может, помочь чем-нибудь? — спросила женщина, никак не решающаяся подойти поближе. — Почему ты не ушла со всеми, когда была возможность? — спросил я у неё. Аккуратно стряхиваю пепел с сигары и смотрю на женщину. Она уже потеряла вес, это видно по слегка мешковатой одежде, до сих пор красится, видимо, для мертвецов. Возраст где-то ближе к тридцати пяти. Ростом около метра шестидесяти. Лицо какое-то то ли кавказское, то ли азиатское, то ли индийское. Не разобраться, что у неё за национальность. — Не доверяю военным, — вздохнула она. — Тогда мне тоже не доверяй, — произнёс я, вновь отворачиваясь. — Состоял в ополчении, пока всё окончательно не скатилось в пропасть. Но зря ты им не доверилась, сейчас была бы еда, безопасность на острове. — Знаю я вашу безопасность… — с нотками презрения процедила она. — Тебя как звать? — поинтересовался я, вновь обращая на неё свой взгляд. — Ария, — представилась женщина. — Без шуток? — спросил я с лёгким недоверием. — Без шуток, — устало вздохнула женщина. — А тебя как зовут? Захотелось как-то юморнуть, назваться Эддардом, Тайвином или Человеком, но она, вроде как, не Арья, а Ария. Да и как-то грубовато будет. — Дмитрием меня зови, — произнёс я. — Верещагин, да? — спросила Ария. Всё-таки, какой она национальности? Имя мне ничего не говорит, это вообще может быть советское имя, тогда как только людей не называли. У меня в селе жило целых два человека, которых звали Мэлсами, а одного вообще Солдатханом. Ха-ха, когда последний переехал в казахстанскую столицу, представлялся всем Солом. Вообще, он сделал неплохую карьеру на корпоративах как тамада… Интересно, жив ли сейчас? — Оказывается, я был очень известен в Питере… — вздыхаю я с некоторым сожалением о том, что всё это теперь в прошлом. — Я видела тебя по Ютубу, — произнесла Ария. — Там в комментариях писали, что ты тот тип, что резал зомби саблей в первый день. В белой маске и в костюме Наполеона. — Да, было дело, — кивнул я. — Ты забирай консервы — свежие. — А самому не надо разве? — настороженно спросила Ария. Вот сижу, размышляю насчёт её национальности и ничего на ум не приходит. Не с Кавказа, это точно. Хотя, может… Блин, прямо озадачил меня этот вопрос. Спрашивать невежливо, но интересно, м-мать… — Не надо мне, — покачал я головой. — Достану в городе чего-нибудь в любом случае. — Спасибо тебе, Дмитрий, — улыбнулась Ария и подошла. Взяв консервы, она испуганно отскочила, когда я вновь стряхнул пепел с сигары. Вообще, не надо стряхивать пепел, это неправильно. Учу тут детей нехорошему, подаю дурной пример. Пепел должен опадать с сигары сам, для этого изобрели атласные лацканы на смокингах — чтобы пепел не поганил дорогой костюм, а беспрепятственно падал на землю. Но я курильщик сигаретный, поэтому просто не могу заставить себя не стряхивать пепел. По этому вот характерному признаку знатоки легко отличают всяких wannabe, делающих вид, что они потомственные курильщики сигар. — А ты не местная? — спросил я. — Неа, — покачала головой Ария.