Лучшее время /19 апреля 2022 года, г. Санкт-Петербург, Смоленское православное кладбище/ Копать-копать-копать. Нутром чую, что я близок! — Ох… — хватаюсь за трос и поднимаю короб с землёй. Взбираюсь по лестнице, отцепляю короб от троса и несу его на край кладбища, где высыпаю землю и вновь возвращаюсь к яме. Углубился я солидно, где-то на пять метров, но чувствую, что в одиночку буду возиться ещё долго. Если следующие три, нет, четыре метра не дадут хоть какого-то результата, начну искать спецтехнику. В городе точно должно быть много бесхозного оборудования, которое можно и нужно использовать, чтобы прорыть себе путь в царство мёртвых… — Ай, зараза! — наткнулся я штыковой лопатой на очередной камень. — М-м-м, терпеть не могу! В очередной раз пришлось расширять стенки, чтобы высвободить валун и придумать способ его извлечения на поверхность. Гружу землю в короб, поднимаю и тащу к месту сброса. Три ходки — валун освобождён и готов к извлечению. Шатаю его, дёргаю, он неохотно поддаётся, вытаскиваю его и помещаю в короб. С одной стороны — это тяжело и долго, но с другой стороны — так освобождается неплохой кусок пространства. Как вообще эти камни здесь оказались? Гор рядом с Питером нет… В раннем детстве смотрел какую-то программу по ОРТ, где говорилось о том, что в доисторический период камни переносились ледниками в самые неожиданные места, поэтому этот может оказаться обломком одного из таких. Но это не точно, потому что смотрел давно и детская память могла исказить воспоминание. Хотя тут Балтика практически утыкается в город, поэтому не буду удивлён, если сюда натаскало кучу камней отовсюду. Слышу снизу какой-то едва ощутимый потусторонний гул. Значит ли это, что я слышу зов царства мёртвых? Ложные воспоминания, дарованные маской, напоминают мне, что Тесей, то есть я, слышал нечто подобное во время своего первого визита — это журчание вод Океана… Это значит, что я копаю не туда, потому что если провалюсь в воду, то бесславно сдохну, ведь из Океана не вынырнуть — это все знают. — Проклятье, — произнёс я и с усилием бросаю лопату. — Потрачено впустую время. Взбираюсь по лестнице и вижу, как лопата медленно тонет в земле. С полуосознанным матерным выкриком карабкаюсь по лестнице и чувствую, как она тоже медленно погружается в землю. — Что за жалкая гибель?.. — спрашиваю я себя, когда осознаю, что не успеваю. — Нет! Не бывать тому! Отталкиваюсь от падающей лестницы вправо и руками впиваюсь в рыхловатую почву. Никаких звуков падающей почвы, но зато я чувствую воздушную тягу сверху, словно что-то толкает меня вниз. Эх, надо добраться до следующей лестницы, если не хочу подохнуть. С силой втыкаю пальцы в почву, перемещаясь вверх и влево. Пять метров вверх, и я хватаюсь за лестницу. Опускаю взгляд и вижу, что внизу, в провале, синяя вода. Паршиво. Взбираюсь по громко скрипящей лестнице и оказываюсь на поверхности. Смоленское кладбище сохраняло тишину, но я сразу понял, что не один тут. Медленно оглядываюсь по сторонам. Вокруг могильные плиты и надгробия, лица и имена прошлого, каменные ангелы, деревья, запах сырости и затхлости. Скольжу взглядом по надгробиям и чуть не пропускаю странность. — Ух ты, неожиданно, — пробормотал я, извлекая из ножен палаш Мученика Кассиана. Между двух надгробий, изуродованных какими-то вандалами, стоял настоящий кабан. Упитанный, с жёсткой чёрной щетиной по всему телу, чёрными зенками и парой длинных клыков. Вдоль спины у кабана проходит этакий ирокез из седой щетины. — Бибоп, ты ли это?.. — тихо спросил я. Если прикидочно, весит эта тварь где-то около трёхсот-четырёхсот килограмм, а ростом в холке где-то почти полтора метра. Здоровая тварь, стоит в ничего не выражающей позе, будто перед ней каждый день из земли вылезают вооружённые типы… Что-то решив для себя, кабан взрыл землю передним левым копытом и без промедления бросился в атаку. Стою неподвижно, ожидая лучшей возможности для противодействия. Эх, будь у меня копьё… Когда до столкновения осталось чуть больше метра, ухожу вправо, даже не пытаясь полоснуть кабана палашом. Почти полутонная тварь пролетела мимо, а затем рухнула в яму. Видимо, кабанчик не подумал об этом. — В добрый путь! — подскочил я к яме и помахал падающему в Океан животному. Что с ним будет дальше? Утонет в Океане, а затем его тело прибьёт к берегам. — Нужен новый план… — снимаю я маску и утираю пот со лба. — Для начала нужно определиться, над какой именно частью царства мёртвых я сейчас нахожусь… Жаль, что инструмент пропал, конечно, но взамен за потери времени и ресурсов я получил недвусмысленное доказательство того, что это всё не бред, не фальсификация, а реальность. Сомневаюсь, что кто-то раньше имел шансы найти царство мёртвых, ведь под Питером копали и поглубже. Думаю это всё проклятая маска и образ Тесея. Но дырка в земле, ведущая к Океану — это уже объективная реальность. Кабанчик не даст соврать… — Нехорошо будет, если кто-то не увидит яму и провалится прямо в царство мёртвых, — произнёс я задумчиво. Вновь оглядываюсь по сторонам и нахожу взглядом служебное сооружение, расположенное вдалеке, почти у края кладбища. Иду по дорожке, меж могильных камней, прохожу мимо памятника героям-финляндцам, встречаю по пути пару мертвецов, рывших чью-то могилу руками. Два коротких укола палашом, и о них можно забыть. «Чувствуют запах разложения из могил, хотят добраться…» — подумал я с неодобрением. В служебном сооружении, оборудованном небольшим двориком для готовых могильных плит и стройматериалов, нахожу несколько деревянных табличек. Ещё взял яркую оградительную ленту и четыре колышка. Маркер у меня есть, поэтому пишу на каждой табличке: ГЛУБОКАЯ ЯМА. НЕ ХОДИ. Хотелось ещё написать что-то вроде «ПОРОШОК УХОДИ», но это здоровски понижает серьёзность предупреждения, поэтому, ну его. Возвращаюсь к яме и втыкаю таблички с двух сторон, чтобы было сразу видно. А то есть большая разница между падением в обычную могилу и в Океан подземного мира. Оградив яму яркой лентой, решил, что сделал для спасения шастающих по кладбищу идиотов всё от меня зависящее. Теперь мне нужна топография… Сам вспомнить не могу, поэтому нужно обратиться к интернету. Вытаскиваю телефон, нажимаю на кнопку питания — ничего. Дважды жму на экран — ничего. Разрядился, сука… — М-м-м, мать… — изрекаю я и решительно направляюсь к выходу из кладбища. Надо обзавестись портативным аккумулятором, а то Айфон Тринадцатый что-то не вывозит, даже тихо лёжа в подсумке. — И вы ещё, проклятые! — воскликнул я на выходе из кладбища. Группа из сорока мертвецов двигалась по улице Беринга, в направлении местной «Четвёрочки». Интересно, владельцам было нормально продуктами питания рядом с кладбищем торговать? Десять минут спустя, от мертвецов остались лишь изрубленные тела, а настроение моё упало ещё сильнее, потому что я перестал ощущать даже крохотные приливы могущества. Полагаю, обычные мертвецы окончательно перестали быть хоть сколько-нибудь релевантными для увеличения моего могущества. Но только моего ли? А что, если речь идёт ещё и о масках? Это следует проверить, но сначала — зарядка телефона. Сталинка из кремневого цвета старого кирпича, с побеленным когда-то давно фундаментом, стала моей целью. Окна, преимущественно, со стеклопакетами, но в паре-тройке квартир встречаются олдскульные деревянные рамы. У бабули тоже были деревянные, когда я ещё был обычным парнем, только-только приехавшим в Питер. Но потом появились деньги и я затеял грандиозный ремонт, включающий также и установку двухкамерных триплексных стеклопакетов. Захожу в первый подъезд, выбранный мною по причине выломанной двери, и прислушиваюсь. Тишина. Тишина бывает обманчивой, потому что надо всегда помнить, что некоторые мертвецы предпочитают бездеятельно лежать, а не бессмысленно шататься по квартире. Мне только телефон зарядить, поэтому захожу в первую же квартиру, пронумерованную римской «I» и оснащённую бронзовой ручкой в виде орлиной головы — это же Питер, детка. Здесь почти как в Казахстане — без понтов совсем никак. Вроде просто позолоченная римская циферка и искусная штуковина вместо ручки, а сразу говорит о том, что человек с задумкой и каким-то образованием. Ну или фанат Римской империи, таких у нас тоже хватает… В прихожей аккуратно, никто не собирал вещей, куртки висят, обувь на полочках стоит. Содержимое квартиры меня изначально не интересовало, поэтому я прошёл на кухню, где всё было прибрано, но слегка пыльно, нашёл розетку и подключил Его Величество Айфона Тринадцатого к питанию. Уже не будет новых моделей… Уже никто не будет в сети жалобно ныть, что каждый год выпускаются мало отличающиеся от предыдущих модели Айфона… Никто не напишет глумливо или не скажет едко, что ровно в полночь дня старта продаж новой модели обладатели предыдущих объявляются позорными лохами… А сколько осталось моему куску пластика, жадно поглощающему электричество из сети? Официалы говорили, что пять-семь лет. Бог с ними, прошло пять-семь лет — что потом?