— Благодарю, — кивнул Керр и вышел, увлекая за собой «подчиненных». Вера готова была ручаться: задолго до вечера каждого из них попытается расспросить кто-то из домочадцев и слуг Эдора. В этом смысле Керр поступил правильно, дав им время до завтрашнего дня… С другой стороны, о явлении дознавателей с завещанием мог узнать и Зазеркальщик, и что он предпримет, оставалось только гадать. И не подходить к зеркалам без большой на то необходимости! * * * В комнатах, как и следовало ожидать, ничего неожиданного не обнаружилось. Зеркала — самые обычные, небольшие и довольно старые, — были надежно и как подобает занавешены светлыми покрывалами. Кровати (Вера попрыгала на каждой проверки ради) мягкостью не отличались, но по сравнению с походной постелью казались императорскими ложами. Большим удобством Эдор похвастаться не мог, но следовало делать скидку на то, что Вера привыкла к роскоши, а здешние обитатели наверняка считали замок уютным и благоустроенным. Ну, в окна, по крайней мере, не сквозило… — Как ночевать будем, госпожа? — спросил Керр, зайдя в спальню и удостоверившись, что никто не подслушивает. — По своим комнатам, — ответила она, разглядывая тонкую резьбу на старинном комоде. На первый взгляд рисунок изображал какое-то шествие, а если приглядеться как следует, можно было рассмотреть разнузданную оргию. — Хорошо, что они не на разных этажах и даже не в разных концах коридора… — А если кто-нибудь заглянет ночью на огонек? — Так ты потуши свет-то, не приманивай горничных, — фыркнул Лио. — А кто другой как заглянет, так и выглянет… Народу тут полным-полно, это факт, но сильных волшебников я не засек. Ран, а ты что скажешь о родне? — То же самое: сильных волшебников среди них нет. Но я почти не знаю племянников — вдруг они могут удивить? Да и многих слуг я прежде никогда не видел. — В любом случае, — заключил Керр, — дежурства распределяются как обычно. Госпожа… — Нет-нет, Цеви Таш — приличная девушка и не даст себя скомпрометировать, — отозвалась Вера. — Никто не должен видеть, как из ее комнаты выходит какой-нибудь дознаватель! — А то, что мы все сейчас собрались вместе, ее не компрометирует? — Так ведь еще не ночь на дворе, это во-первых. Во-вторых, ты, господин Рами, сейчас инструктируешь подчиненных, меня в том числе, и расспрашиваешь о первых впечатлениях… Кстати, почему ты этого не делаешь? — Еще не успел, — проворчал он, — но могу изложить эти самые впечатления хоть сию минуту. — Сделай милость. — Наш приезд определенно оказался сюрпризом, — начал Керр, — и это по меньшей мере странно. — Полагаю, после визита магов моего отца и Мирайни новых гостей они не ждали. — Кто «они», госпожа? Слуги? На момент гибели супругов Эдор никого из родни в поместье не было! И в любом случае их больше занимало собственное горе… — Ближе всех жил Ларт, — подал голос Ран. — Но до его дома не меньше полутора-двух суток пути по хорошей дороге. А по нынешней распутице, да еще с дамами — они точно не верхом ехали, я видел кареты в сарае, — намного дольше. Остальным — тем более. Даже если они выдвинулись сразу, как только умерли мои братья, что само по себе нереально, все равно должны были прибыть совсем недавно. — Буквально вчера-позавчера, — кивнул Лио. — Посчитать несложно. Дату смерти мы знаем, когда тут и у родни побывали волшебники господина Гайяри и господина Мирайни — тоже… — То есть на раздумья и общение у них времени не было. — Да, однако у Ланга откуда-то имеются письменные распоряжения тетушек, которые неплохо бы проверить на подлинность, — заметил он. — Нет, я бы не стал строить подозрений на этом факте, — покачал головой Ран. — Отец был крайне предусмотрителен, а потому давно постановил, что Ларт как старший наследник должен представлять интересы сестер, буде что случится. Потому как, сами видите, с ними даже связаться проблема. А уж дожидаться писем можно неделями. — Хочешь сказать, эти распоряжения не вчерашним днем писаны? — уточнила Вера. — Думаю, сестры дали их Ларту еще при жизни отца. Вполне вероятно, сразу после замужества, раз уж Ланг сказал, что они подтверждены мужьями. — В общем-то, разумный ход, — согласился Керр. — Замужним дочерям и так не слишком много причитается, а если они еще и не объявятся вовремя, то и вовсе рискуют остаться ни с чем. Правда, братец тоже может их надурить, но раз они рискнули оставить ему доверенность, значит, рассчитывали на его порядочность. — Или просто не думали, что родители умрут так рано, — добавил Ран, — и полагали эти бумаги чем-то вроде отцовской прихоти. Для сестер нет никакой разницы, подписать или нет, а ему спокойнее. — Ну и это тоже, конечно… — А народу прибыло не так уж много, — заметил Лио, — если судить по количеству карет и лошадей. Очевидно, только твои племянники, Ран. Кое-кто — с небольшой группой поддержки в виде матерей или сестер… или жен. Вряд ли даже слуг брали сверх необходимого, рассчитывали на здешних. — Мне тоже так показалось, — кивнула Вера: он подтверждал ее измышления. — Зачем остальные? — пожал плечами Ран. — В наследство вступит Ланг, прочие засвидетельствуют, а женщины… Да, вы правы: тетушки проследят, чтобы все было в порядке, а заодно постараются… гм… — Взять на память что-нибудь ценное? — пришла она на помощь. — Ну да. Матушка любила красивые вещи. У нее было много украшений, и я сомневаюсь, будто все они упомянуты в той описи, что приложена к завещанию. Там перечислены только по-настоящему дорогие, старинные, но у нее ведь и от безделушек современной работы шкатулки ломились! — И муж не возражал против такого расточительства? — удивился Лио. — Напротив, с удовольствием дарил ей новые и новые драгоценности, — ответил Ран. — Тетушкам — я имею в виду родных дочерей — тоже. Он считал, что это вполне разумное вложение средств. — Как по мне, покупать землю намного выгоднее, и она не лежит мертвым грузом, — проворчал Керр. — Ее хоть сдать можно, все какие-то деньги… Даже если сам не хочешь заниматься хозяйством. — Не думай, что Эдор Сатт пренебрегал этим, — сказала Вера. — Там один перечень владений два листа занимает. Большая часть из них бросовые, но я соотнесла их с картой… — Дайте угадаю! — перебил Лио. — Вскоре там пройдет либо императорский тракт, либо еще что-нибудь построят, а тогда эти земли можно будет продать за порядочные деньги! Казна дает честную цену, если выкупает частные владения под государственные нужды, ведь так? — Именно! Одним словом, на возделывателя пашен отец Рана не тянул, но вот оценить ближайшие перспективы и дешево купить подходящий участок вполне мог. И, думаю, если посмотреть записи в реестре земельного управления, окажется, что занимался он этим не первый год с изрядной для себя выгодой. — Как будто это что-то постыдное… — хмыкнул Керр. — Вовсе нет. Я веду к тому, что Эдор Сатт неплохо вел дела, — сказала Вера. — Либо у него был башковитый управляющий. — Ран, что скажешь? Водился тут такой зверь? — Управляющих было трое как минимум, — ответил тот, поразмыслив, — но вряд ли кто-то из них думал за отца. Сколько помню, он вечно гонял их туда и сюда с поручениями, распекал, вразумлял, но никого не выделял особо. — Жаль, — искренне сказала Вера. — Как просто бы все обернулось, окажись злодеем управляющий, решивший завладеть богатствами хозяина! — Я бы не стал отбрасывать такую версию, — заметил Керр. — То, что Ран не помнит такого человека, еще ничего не означает. Может, тот появился после его отъезда? Или просто оставался в тени? Вряд ли Ран вникал в дела отца. — Это верно. Кто бы мне позволил? — Проверим. Но мы отвлеклись, — подняла она руку. — Я говорила о том, что наследники, похоже, не ждали никаких сюрпризов. — А завещание господина Эдора стало для них большой неожиданностью… Ран, а ты о нем знал? — спросил он. — Откуда? — удивился от. — Повторяю, со мной ничем подобным не делились, а в последний раз я разговаривал с отцом, когда господин Гайяри спрашивал его, не задолжал ли я чем-нибудь своему роду. И это было, мягко говоря, не вчера и даже не на прошлой неделе. — Зуб даю, они подозревают, что он мог что-то отписать тебе, даже если ты не намерен возвращаться в лоно семьи, — ухмыльнулся Лио. — Не отписал же. — Неправда, там есть упоминание о личных вещах, — напомнила Вера. — И место хранения указано. Так что будь уж любезен, как огласим завещание, забрать свою собственность. Может, конечно, там какая-нибудь ерунда вроде вышитого платка или пряди волос, но мало ли… — Иной платочек может оказаться вещицей пострашнее заколдованного зеркала, — пробормотал Керр. — Неужто сказок не помните? — Помню, конечно. Что и говорить, легенды тут были жутковатые, ну да где они другие? Чего стоила одна легенда о девушке, заточенной в темнице (по разным версиям — злой мачехой, ревнивым возлюбленным или просто каким-то чудовищем, ожидавшим выкупа). Год за годом она в кромешной темноте, чтобы не сойти с ума, вышивала лоскут от своей рубахи собственными волосами. Должно быть, без волшебства не обошлось: вряд ли можно на ощупь продеть волосок — вначале золотой, а к концу жизни вышивальщицы уже серебряный — в переплетение нитей основы, создавая тонкий узор, да еще украсить рукоделие жемчугом и бриллиантами, в которые превращались слезы несчастной. Платок был так хорош, что слуга, явившийся накормить пленницу и обнаруживший ее мертвой, не отдал его господину, а спрятал и носил при себе. Волшебная вещица не раз выручала его; вскоре слуга покинул хозяина и недурно зажил. Девица, являвшаяся ему во сне, чтобы нашептать верное решение или предупредить об опасности, ничуть его не смущала… До тех самых пор, как этот человек не надумал жениться. Предметом его воздыханий сделалась знатная девушка, которую не отдали бы невесть за кого. Платок выручил хозяина и на этот раз — придал ему вид заморского вельможи, который без труда завоевал сердце красавицы. Может, обман так и не вскрылся бы, не заподозри та неладное (и как знать, не нашептал ли ей об этом обиженный дух, вне всякого сомнения обитавший в платке) и не попроси у жениха подарить ей самое дорогое, что только у него есть. Он и подарил… И проснулся поутру тем, кем был на самом деле, — ловким пройдохой без единой монеты в кармане. Чудом ему удалось унести ноги из дворца невесты, и с тех пор никто больше о нем не слышал. Девушка же, поговаривали, после исчезновения жениха сделалась немного странной: не один слуга видел и слышал, как она разговаривает с кем-то, а войдя в покои, не заставал там гостей. Так или иначе, в свое время ей нашелся хороший муж, с которым она прожила долгую жизнь… А вот куда подевался вышитый платок, неизвестно. Согласно одному варианту легенды, девушка сожгла его, отпустив несчастный дух на волю, согласно другому — оставила при себе и передала дочери, а та — своей дочери… Так или иначе, следы его затерялись, но никто не знает, не отыщется ли в бабушкиной шкатулке усыпанный жемчугом и бриллиантами златотканый платок с серебряной каймой… — Вот завтра соберем всех, — постановила Вера. — Огласим завещание, выслушаем возражения… Тогда, может быть, что-то станет понятно. А пока… Ран, ты ведь еще не забыл, как выглядел дом? После ужина прогуляйся, посмотри, не покажется ли тебе что-нибудь странным. — Лучше не стоит, госпожа, — заметил Керр. — Иначе это он сам покажется странным! С чего бы императорскому дознавателю посреди ночи шастать по дому? Даже если мы приехали расследовать дело, действовать должны среди бела дня, не скрываясь. Зачем бы? — Тоже верно… Но выйти из комнаты и случайно заблудиться, наткнуться на слугу, велеть принести что-нибудь и как бы невзначай расспросить о том о сем вы можете, — утвердительно сказала она. — Попробуем, госпожа. Нам еще ужин должны подать, вот и повод… — Я бы на это особенно не рассчитывал, — сказал Ран. — Отцовские слуги всегда умели держать язык за зубами.