«Айярей Арталиа, — прочитала она имя. — Наконец-то!» Правда, судя по одинокому листку, вложенному в конверт, рассчитывать на что-то существенное не приходилось, но вдруг? Вера быстро пробежала глазами ответ вдовы Лирра Наля: та в сдержанных выражениях сообщала, что не слыхала ни о каких выдающихся свойствах связных зеркал покойного супруга, включая то, возле которого его обнаружили мертвым. Последнее могло похвастаться разве что древностью, писала Арталиа, Лирра Налю оно досталось в подарок от собирателя всяческих диковин (не иначе тот искал ходы в Созвездие или просто желал умаслить знатного покровителя, как теперь узнаешь?). — И это зеркало, — прочитала Вера, беззвучно шевеля губами, — по уверению дарителя, было создано самим Ладору, изобретателем зеркальной связи… Неужели?! Что имя совсем не то, не важно — за столько лет все перепуталось. Тем более Ладору и Ладоу звучат похоже, а пишутся… Ну, если за перо берется кто-то с таким почерком, как у Арталиа, то эту фамилию можно вовсе прочитать как Дадони! Это мелочи, а вот если зеркало впрямь было создано пропавшим изобретателем, тогда… А что тогда? «Можно предположить, что мастер и вещи, выходящие из его рук, связаны, — продолжила Вера размышлять, спрятав письмо в „тайник“, откуда его никто не сумел бы извлечь. — Насколько сильна эта связь — вопрос любопытный. Кажется, Дэр упоминал о том, что узнает вещь своей работы из тысячи и найдет среди сотен копий, почти не глядя, и говорил он об этом еще тогда, когда толком не обучился волшебству. Ладоу же был волшебником, а значит… Нет, стоп! Он же лишился тела, а бестелесные духи колдовать не могут!» Вера несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. «Ладоу и не колдовал, — подумала она, присев на бортик фонтана. В центре его возвышалась прелюбопытнейшая скульптура: юноша и девушка, застигнутые в момент страсти. Искрящиеся водяные струи скрывали от зрителя подробности, придавая сцене пикантности и загадочного флера. — Он каким-то образом шел на… зов? Запах? Как назвать подобное? Надо спросить у Дженна Дасса, он достаточно долго был бестелесным, чтобы придумать подходящее определение! Он ведь тоже ничего не может предпринять, оказавшись вне человеческого тела, однако в состоянии общаться, у него своя воля, помыслы… не всегда добрые… Очевидно, он также может видеть чужие линии силы. Если с Ладоу дело обстояло подобным образом, то дело начинает обретать хоть какие-то внятные очертания!» Могло ли это оказаться совпадением? Конечно. Старинное зеркало наверняка долго стояло у того любителя древностей, и с него в лучшем случае смахивали пыль да проверяли, не потускнела ли оправа. Ладоу мог сколько угодно метаться от одного знакомого — им самим зачарованного! — зеркала к другому, но что толку, если по ту сторону не было никого, кто мог ему ответить? Кто знает, была эта попытка первой или тысячной? Так или иначе, отчасти ему повезло: Лирра Наль услышал зов и подошел к зеркалу. Но вот почему он умер? Вряд ли от страха: магу его уровня не пристало бояться теней в зеркале! Вдобавок он был не один, Риала пришла бы на помощь, окажись в том нужда… Скончайся Лирра Наль от естественных причин, его дух не успел бы уйти настолько далеко, что ни Ханна Соль, ни сам Император не сумели его найти. Но они ничего не обнаружили… Вывод напрашивался один: к смерти императорского кузена приложил руку Ладоу, а вот зачем он это сделал, оставалось лишь гадать. Неужели пытался привлечь внимание к своему бедственному положению? Но если так, зачем оборвал каналы связи? «Чем ты думаешь? — разозлилась на себя Вера. — К моменту гибели Лирра Наля этот несчастный Ладоу обретался в Зазеркалье… да почти полторы тысячи лет! Глупо предполагать, что за это время он не повредился рассудком. А раз так, то предугадать и тем более логически объяснить его действия невозможно. Вернее, какая-то логика в его поступках наверняка есть, только человеку со стороны она не очевидна». Поставить себя на место того, кто угодил в такое заточение и провел в нем долгие годы, возможно, наблюдая за чужой жизнью с той стороны зеркала, Вера не могла. Попыталась было, но вышло неважно. Пожалуй, в такой ситуации, перепробовав все доступные способы для возвращения в реальный мир, но не добившись успеха, она хотела бы только одного — разбить зеркало и закончить жалкое существование! Но вот беда — духу это не под силу, остается только сгорать от зависти, злости и отчаяния, глядя на живых, даже не подозревающих о своем счастье быть свободными… «Он может только обрывать каналы связи, — продолжила она размышлять. Большая яркая бабочка села ей на плечо, расправила крылья, подставляя их солнечным лучам, и Вера замерла, чтобы не спугнуть живую драгоценность. — Зачем он это делает? В приступе ярости из-за того, что и на этот раз не удалось достучаться до кого-то? Или чтобы никто не сумел проследить его путь?» Эти два предположения на первый взгляд противоречили друг другу, но все же… «Вероятно, поначалу он не заметал следы. Тогда Ладоу еще надеялся, что его смогут отыскать… — Вера посмотрела на бабочку, и та сложила крылья, словно в знак согласия, затем снова раскрыла, и они сверкнули зеркальной синевой. — Знать бы, стало убийство Лирра Наля — а я почти уверена, что это именно убийство, — первым или нет? Или Ладоу оборвал связные каналы именно потому, что понимал: смерть кузена Императора непременно станут расследовать? Одни вопросы, а ответов нет!» Еще одна птица стрелой мелькнула в воздухе, спугнув бабочку, и Вера схватила послание от отца. «Жду на девятом нижнем уровне», — гласило оно, и Вера вскочила на ноги. Там, внизу, Научное собрание было в разы больше, чем снаружи: предки закопались очень и очень глубоко. Без магии вырубить ходы в толще скалы смогли бы разве что подземники, но и у них на это ушли бы долгие годы. Волшебники, однако, справились очень быстро (хотя, несомненно, привлекали подземников в качестве консультантов), и теперь нижние этажи Собрания поражали воображение случайных посетителей. Были там сводчатые коридоры (выбраться из которых без провожатых не представлялось возможным), просторные залы, бесконечные лестницы и подъемники, и даже свой внутренний дворик с фонтаном — точной копией верхнего. Там хранились древние фолианты и опасные артефакты вроде зеркала с заключенным в нем Дженна Дассом, там работали над проектами, о которых не следовало знать посторонним… Сотрудники, по слухам, не выходили оттуда не то что сутками, а даже и годами. Почему нет, если подземный городок устроен со всеми удобствами, даже искусственный свет ничем не отличался от солнечного, а мастерские иллюзии позволяли погулять по лесу, не поднимаясь на поверхность? Вера слышала, что помимо двенадцати известных нижних уровней есть еще несколько, но туда даже Императора допустят не вдруг. Так это или нет, проверить она не могла, разве только сама занялась бы научной деятельностью и постепенно получила допуск в святая святых Собрания… Правда, ей не слишком хотелось убивать время на такое занятие. Может быть, когда-нибудь попозже, ближе к старости… Забавно было думать об этом: там, в прежнем мире, до пенсии ей оставалось лет двадцать — вроде бы много, а на самом деле и глазом моргнуть не успеешь, как время пролетит. Вот только там женщине пенсионного возраста взять и сменить род занятий, а тем более податься в науку хоть и возможно, но не так-то просто. А здесь… пока до старости доживешь, успеешь двадцать раз заняться чем-то новым, и никто не станет смотреть на тебя косо, мол, возраст не тот… Можно, на крайний случай, сменить имя, как это сделала Риала, и пожалуйста — ты снова молодая, подающая надежды волшебница! Уже за одно это Вера готова была любить этот мир, хотя по сравнению с прежним, уютным и привычным, он мог показаться опасным и непредсказуемым… «Не о том ты думаешь, — одернула она себя. — У тебя дело не раскрыто! Хм… К слову, если получится на этот раз, я всегда могу открыть частную практику. Полная конфиденциальность для клиентов, обнаружение опасных артефактов и проклятий… чем не занятие? Надо узнать, есть ли здесь частные сыщики… Не может ведь не быть? А раз так, вполне можно присмотреть себе подходящую нишу на тот случай, если вдруг надоест ректорствовать… Но это потом. Сперва — Зазеркальщик!» — Что ж, Дженна Дасс, посмотрим, долго ли ты будешь запираться! — прошептала она и шагнула в прохладу подземелий. Глава 18 — Надеюсь, напоминать тебе о мерах предосторожности не нужно? — встретил ее Ханна Соль. — Отец, я не собираюсь очертя голову бросаться в пасть голодному варлаху, — ответила Вера. — Я хочу всего лишь поговорить с нашим заключенным, и желательно наедине. Не возражаю, если кто-то станет подслушивать под дверью, за портьерой, где угодно, лишь бы вне поле зрения и… хм… обнаружения Дженна Дассом. — Полагаешь, он даже в нынешнем состоянии способен засечь постороннего? — Почти уверена, поэтому хочу свести к минимуму такую возможность. Я намерена сделать вид, будто проникла к зеркалу без спроса, — улыбнулась Вера. — Дженна Дасс знает обо мне достаточно, чтобы поверить в это. Конечно, это сработает, только если никто из охранников не обмолвился при нем, что ожидается мой визит. — Они вовсе к нему не входят, — ответил Ханна Соль. — Ну что ж… Если ты полагаешь, что так шансов разговорить его больше, — действуй. Кстати, где твои Гайя? — Ждут в большой приемной. Зачем мне брать их к Арлису? У него в кабинете и вдвоем развернуться сложно. — Изволь захватить с собой. Пускай будут поблизости, — не терпящим пререканий тоном произнес Ханна Соль. — У вас достаточно мощная связка, и случись что, они должны успеть прийти на помощь. — Мне понимать твои слова так, что сам ты со мною не пойдешь? — осведомилась Вера. — Я уже вышел из возраста, в котором не зазорно греть уши под дверью. Предпочту подождать в соседнем кабинете. — Ты забыл сказать «только не наделай глупостей», — не удержалась она. — Ты не сможешь, — улыбнулся он. — Единомоментно защиту с зеркала не снять, это почувствует охрана и пресечет твои поползновения. Ты, я надеюсь, не собираешься громить Собрание? Ну а раз так, мне не о чем беспокоиться. Вера только вздохнула. — К слову, что интересного поведал Арлис? — добавил Ханна Соль. — Ничего особенного, — солгала она. — Если в народе и бродят какие-то байки о зазеркальном чудовище, то они, прости за каламбур, явно не нашли отражения в серьезных исследованиях. — Вот как… Что ж, в таком случае не тяни время и отправляйся к нашему собственному плененному чудовищу. — Нашему? — невольно удивилась Вера. — А ты как думала? Ты изловила преступника, запечатала, и, хоть предоставила для исследования Научному собранию, он остается твоим трофеем. Но не слишком обольщайся на этот счет, — поднял руку Ханна Соль, явно заметив искру интереса в глазах дочери. — Не забывай: поскольку ты незамужняя девица, то я, твой отец, могу предъявить права на любые твои приобретения и изыскания. И то, что я этого не делаю без веских на то оснований, не означает, будто ты можешь идти против закона. — Спасибо, что напомнил, отец, — вежливо сказала она. — Ты не хотел бы предъявить право на кресло ректора школы Примирения? А то у меня от него седалище ноет — очень уж жесткое! С этими словами она предпочла ретироваться, потому что Ханна Соль мог вспомнить и о том, что волен наказать незамужнюю дочь, а как он может это сделать, гадать не хотелось. «Проклятые нравы! — подумала Вера, пробежав пару лестничных пролетов и вызвав Гайя. — Повезло Соль Вэре: кто другой мог бы попросту запереть ее в башне, подавить линии силы и держать так, чтобы не навредила себе и окружающим. А он ей потакает во всем…» Что правда, то правда: Ханна Соль не наказывал младшую дочь всерьез даже в детстве, а потом… Потом ей влетало, но обычно словесно. Наверно, он тоже с трудом представлял, как можно посадить взрослую дочь под замок или выпороть (а такое практиковалось в провинции). А может, и опасался: дар истинной ведьмы непредсказуем, так вот обидится всерьез и проклянет… У Соль Вэры проклятия легко слетали с губ, и вряд ли Ханна Соль хотел рисковать: в приступе обиды дочь могла наградить проклятием не только его, но и всю семью! — Госпожа? — объявился из-за поворота лестницы Лио. — Звали? — Нет, вам почудилось, — фыркнула она. — Идем за мной, по дороге расскажу, что вам нужно делать… Выслушав ее, Керр по привычке с силой потер переносицу, оставив на ней красный след, и сказал: — Запретить вам что-то, госпожа, не в нашей власти, но все-таки ведите себя с этим типом поосторожнее, прошу! — Если бы ты знал, сколько раз я слышала эту фразу, то пожалел бы меня и не стал повторять, как птица-говорун, — ответила Вера. Они как раз спустились в обширный зал, откуда вело шесть коридоров. — Нам туда. С охраной проблем не возникло: если они и были удивлены неожиданным распоряжением допустить дочь Правого полумесяца к зачарованному зеркалу, то вида не подали, что Веру как нельзя более устраивало. — Будьте настороже, — сказала она Гайя. — Но не вздумайте вломиться, если я не позову! — А почему, вы полагаете, у нас может возникнуть такое желание? — удивился Керр. — Вдруг мы с Дассом перейдем на повышенные тона и примемся сыпать проклятиями? — пожала плечами Вера и толкнула тяжелую дверь. Металлические накладки на ней вспыхнули сложными узорами, которые угасли один за другим, — это работала система безопасности. Распутать такую вязь возможно, но времени это займет предостаточно (Вера прикинула, что у нее, без привычки к такому делу, уйдет несколько часов). Вторжение успеют обнаружить, даже если дерзкий тип ухитрится обезвредить обычную стражу, чтобы заниматься заклятиями на двери без помех. «Хорошо, что мне не нужно заниматься такой ерундой», — подумала она и вошла в зал. Дверь бесшумно закрылась за ее спиной и — Вера знала — вспыхнула по контуру тускло-золотым огнем, когда вновь активировались защитные системы. Зал казался просторным за счет высокого потолка и полумрака, скрадывающего размеры помещения. Так-то он был не больше Вериного кабинета в школе Примирения, но можно было представить, будто тени скрывают уходящую вдаль анфиладу. Зеркало на львиных лапах стояло прямо напротив входа. Чуть поодаль Вера увидела удобные стулья — видимо, сотрудники Собрания настраивались на долгую беседу, но с этим не сложилось. Не пригодился им и стол с письменной машинкой — Вера невольно улыбнулась, увидев здесь свое «изобретение»… — Дженна Дасс, ты дома? — громко позвала она, и под сводами откликнулось эхо. — Ау! Молчание было ей ответом. — Невежливо так встречать гостей, — сказала Вера, жестом подозвала к себе стул и уселась на него, закинув ногу на ногу. Она была в брюках, как обычно, и выглядело это весьма вызывающе по местным меркам. — Ну же, свет мой, зеркальце, скажи, как тебе… хм… существуется в этом застенке? Зеркало оставалось пустым и мертвым. Гладкая блестящая поверхность не отражала ровным счетом ничего и напоминала затянутый бельмом глаз слепца. — Говорят, ты замкнулся в гордом молчании и отказываешься общаться с кем бы то ни было, — продолжила она. — А ведь тебе предлагали послабление режима в обмен на сотрудничество… Неужели не нашлось ничего, что могло бы тебя заинтересовать? Например, молодое, полное сил тело, в которое ты мог бы вселиться, покончив с этим жалким прозябанием в виде бесплотного духа… При необходимости всегда можно подыскать подходящую кандидатуру, тебе ли не знать!