Но, вообще, мне стало немного обидно. Да, я не принц, это так. Но и перегибать палку не стоит. — Жень, человек просто хотел дать нам понять, что он воду на себе возить не даст, — пояснил девушке ее напарник. — И палец в рот ему класть не стоит. Так ведь, Саш? — Именно, — не стал скрывать я. — Только как-то это криво получилось. Некрасиво. — Косо, жалко, убогенько, — начала загибать пальцы на руке Мезенцева. — Не делай так больше, Смолин, а то потеряешь свое золотое место в моем сердце! — А оно есть? — изумился я. — Место? Пока да. — Сердце, — уточнил я. — А вот это можно и зачесть, — одобрительно заметил Нифонтов. — Это уже неплохая шутка. Вон, видишь, она надувается, как лягушка? Сейчас орать будет. Значит, это ты ее удачно уколол. — Чихала я на вас обоих, — с достоинством сообщила нам Евгения. — И вообще, давай займемся делом, хватит упражняться в остроумии. — Вот это правильно, — поддержал ее я. — Хотелось бы узнать, какого лешего вы меня с дачи похитили? — Если среди твоих знакомых есть ведьмак, который связан с «той стороной», то это грех не использовать в своих интересах, — без тени смущения сообщил мне Нифонтов. — Точнее — в казенных. Есть работенка по твоему профилю. — Начинающий ведьмак, — уточнил я. — Практически свежеиспеченный. И сразу хотелось бы уточнить — вы вот так меня постоянно с собой таскать станете? Если да, то, может, лучше меня вовсе зачислить в штат вашей… Э-э-э-э… Организации? — Размечтался, — фыркнула Мезенцева. — В штат он захотел! — Это была ирония, — любезно поведал ей Нифонтов. — Александр так шутит. — В каждой шутке есть доля правды, — тут же сообщил ему я. — В данном случае эта доля касается частоты моего участия в делах вашего отдела. Врать не буду, в том случае, если я прав, то перспектива так себе. Не то чтобы я был против помогать органам правопорядка, но у меня ведь и своя жизнь есть. Работа, опять же. — Не волнуйся, не будем мы тебя постоянно дергать, — успокоил меня оперативник. — Просто такая ситуация сложилась. Ну вот нужен нам тот, кто может одну душу разговорить. У нас, конечно, есть свои способы узнать необходимую информацию даже у тех, кто обитает по ту сторону бытия, но в данном случае без тебя не обойтись. А информация нужна позарез. Люди умирают, Саша. Уже четверо на тот свет отправились. Четверо. Это много. — Ну раз так, — я почесал затылок. — Тогда конечно, о чем речь. Шутки шутками, но не совсем же я урод моральный, правда? — Вот и славно, — одобрительно произнес Николай. — Тогда давай я тебе коротенечко все изложу. Неделю назад в Южном порту был убит человек. Не скажу, что в этом есть нечто удивительное, люди гибнут в нашем городе с завидной постоянностью, мегаполис же. Но, согласись, не у каждого вырывают сердце. Не вырезают, а именно вырывают, перед этим разворотив грудную клетку так, что даже меня проняло. — И меня, — добавила Евгения, не поворачиваясь к нам. — Согласен, не каждый раз, — кивнул я — А что потом? — Через два дня был убит второй человек, там же и так же, — продолжил Нифонтов. — Что примечательно — в обоих случаях само сердце обнаружено не было. — Я предположила, что это резвится гуль, — азартно сопя, сказала Женя. «Гуль». Это что-то из фэнтези. У Говарда я про этих гулей читал вроде, в «Часе дракона». И в «Сверхъестественном» они упоминались. Они то ли оборотни-каннибалы, то ли разновидность вурдалаков. Надо будет в Википедии посмотреть, как они выглядят. Новые знания лишними не бывают. — Ну да, в общем-то, похоже на гулей, но только на первый взгляд, — помолчав, продолжил Нифонтов. — Есть некоторые нестыковки. Гуль сожрал бы не только сердце, но и печень. А еще череп бы жертве вскрыл, чтобы мозгом полакомиться. Но тут ничего подобного. Меня замутило от той простоты и деловитости, с которой он говорил. А еще захотелось выпрыгнуть из машины, пусть даже она мчится полным ходом, и скрыться в жиденькой лесополосе, что мелькала за окном. А после сбежать куда подальше от этой парочки. — Как ты уже понял, двумя смертями дело не закончилось, на сегодняшний день в активе неизвестной твари уже четыре трупа. Последний совсем свеженький, датирован этой ночью. — Николай наконец проявил хоть какие-то эмоции и досадливо прихлопнул ладонями по рулю. — Самое поганое, что мы могли эту пакость прихватить нынче же ночью, если бы не одно «но». Пока мы ждали ее в одно месте, человека убивали совсем в другом. — Не поверишь, Саш, нас надул призрак, — стягивая волосы в «хвост», сказала Евгения. — Сволочь такая! Я ничего на это не ответил. Я офигевал от услышанного. — Жень, не беги впереди паровоза, — попросил напарницу Нифонтов. — Понимаешь, Саша, свидетелей произошедшего не было. Да оно и не удивительно. Южный порт по размеру территории как пять Люксембургов. Или даже больше. Ангары, склады — черт ногу сломит. И потом — люди, которые там работают, вообще не склонны совать нос в чужие дела. Знаешь, это как в Вегасе — что там происходит, то там и остается. В старые времена, может, и по-другому было, но последние десятилетия даже рьяных общественников перековали. — Но про покойников-то вы как-то узнали? — возразил я. — Не путай, — осадил меня Нифонтов. — Речь не о том, что там всё скрывают, в том числе и преступления. Это бизнес, Саша, никто ничем подобным заниматься не станет. Естественно, при обнаружении мертвого тела была вызвана полиция, следом за ними примчались комитетские и так далее, по процедуре, включая «труповозку». Конечно, подобные места — некие анклавы, со своими многолетними сложившимися внутренними порядками и традициями. Но это же не «Черкизон», в Южном порту работают законопослушные люди, там есть охрана, дирекция и все остальное, что должно быть. Короче — свидетелей убийств не было. Кроме одного. — Того самого призрака, который вас надул? — резонно предположил я. — Именно, — вздохнул Николай. — Его присутствие уловила Виктория, одна из наших сотрудниц. Вообще-то она у нас больше по заклинаниям, но и в других областях кое-что смыслит. Мало того — она умудрилась даже его разговорить, и он вроде как пошел на контакт, вызвался помочь. Но вот только в результате закончилось это печально. — Проще говоря — он нас поимел, — просто и безапелляционно сообщила Мезенцева. — В переносном смысле, конечно, но при этом крайне жестко. — Мы могли бы справиться с ним сами, — продолжил Николай. — У нас есть способы и заставить его говорить, и просто уничтожить, но это потребует времени. И, не стану скрывать, ресурсов. Чтобы его поймать, а после выжать из него правду, Вике придется рисовать крайне сложный каббалистический круг с символами и использовать заклинания, которые изначально противны человеческой сущности. И это при том, что она еще до конца не отошла от предыдущей беседы с этим красавцем. Просто призрак там старый, а потому сильный. Из тех, что не развоплощаются с годами, а, наоборот, матереют. Это да, это встречается. В большинстве своем неупокоенные души со временем превращаются в безликие тени, вроде тех, что я вчера отпускал на волю. Но бывают и такие, которые, напротив, как бы обретают вторую жизнь. Загробную. Как и в первом случае, в них от изначальной личности остается не так уж много, но зато выковывается новая, вбирающая в себя при этом все те скверные качества, которые были свойственны покойному при жизни. Собственно, все злобные привидения из фильмов ужасов и сериалов на мистическую тематику списаны как раз с таких сущностей. Мне про них лесовик из Лозовки много рассказывал. У него один такой призрак почти век в осиновой роще обретался, клад охранял, и попутно свинячил всем, кто попадал в зону его внимания. И так он лесному хозяину за это время надоел, что тот в результате навел на этот клад какого-то мимохожего колдуна, который зловредного призрака и изничтожил. Но если это похоже на правду, то в остальном услышанном мной как-то очень много неувязок. Чересчур. Не думаю, что так уж сложно нарисовать этот самый круг с символами. Да и кое-что другое меня смущает. — Слушай, чего-то не понимаю, — помотал я головой. — Как-то непонятно выходит. Ты же тоже можешь видеть умерших? Помнишь, на кладбище, когда мы к тамошнему Хозяину ходили? Ты черта, что у нас проводником был, зрел не хуже меня. И общался с ним. Даже сделку тогда заключил! — Так он был не против того, чтобы я его видел, — пояснил Нифонтов. — Вспомни — он сам этого хотел. И потом — это кладбище. Там действуют другие законы не-жизни, за соблюдением которых внимательно следит Хозяин. А здесь — город. Это, брат, совсем другая сказка. Тут все по-взрослому. Отмазка, признаемся, сомнительная, но при этом звучит формально допустимо. Интересно, вот зачем ему все это? Явно ведь дело не только в пресечении преступления, хотя, само собой, это имеет место быть? Может, не хочет своих коллег подставлять? Или хочет на меня еще разок поглядеть в экстремальной ситуации? Не знаю, что из этого верно. Но вписываться придется. И должок, повторюсь, за мной, да и полезен этот Нифонтов мне в будущем может быть. Мало ли как оно повернется? И, если уж совсем честно, у меня внутри появился некий азарт, до того мне совершенно несвойственный. Я, как и всякий порядочный клерк, давно усвоил простую истину: «Не суйся в мутные темы, если не хочешь найти на свою задницу проблемы. Ну или делай это за большие деньги, заранее оформив „шенген“». Больших денег мне никто никогда не предлагал, а потому я никогда не лез в дела, от которых пахло риском, нестабильностью и возможными проблемами. Здесь три этих запаха сплелись в один мощный аромат, причем самого главного компонента, который мог бы подвести под это предприятие хоть какое-то логичное обоснование, здесь не было. Проще говоря, я нарушал все правила, по которым жил последние годы. И мне отчего-то это даже нравилось. Может, дело в том, что это все было настолько не похоже на то, как я жил раньше? — А от меня-то что требуется? — задал вполне резонный вопрос я. — Эй, приятель, кто-нибудь дома есть? — перегнувшись через сиденье, постучала мне по лбу Мезенцева. — Нам надо, чтобы ты вытряс из тамошней нежити все подробности произошедшего. И я говорю не о том, кем он был до смерти и прочих пикантных подробностях его бытия, а о том, что он видел за последнюю неделю. Уверена, этот поганец все знает. — Редкий случай, — заметил Нифонтов, сворачивая на развязку, ведущую на МКАД. — Нечасто в том потоке сознания, который, как правило, льется из моей напарницы, проскальзывает хоть что-то рациональное. В принципе, все верно. Что знает по этому делу он, должны знать мы. — И как вы себе это представляете? — совсем уж опешил я. — Мне что, брать призрак за грудки и трясти, пока он не выложит все правду? — Понятия не имею, — как-то даже весело ответил мне Нифонтов. — Кто из нас ведьмак — ты или я? Может, так, может, как-то по-другому. Главное — результат. Надо это дело пресекать, и срочно. Четыре одинаковые смерти — это почти «серия», скоро в Южном порту будет не протолкнуться от наших коллег и, что хуже, от журналистов. Работать будет положительно невозможно, потому все надо закончить быстро, лучше всего — сегодня. Плюс еще один нюанс — кто бы это ни был, действует он нагло, не сказать — бездумно, а значит, останавливаться и не подумает. И если следующей жертвой станет журналюга или кто-то из наших, вой поднимется до небес. — Ровнину еще после третьей смерти кто-то звонил «сверху», — добавила Евгения. — Он очки после этого разговора постоянно с носа снимал и усердно тер тряпочкой. Те уже блестят, как у кота шарундулы, а он все трет и трет. — Вот, — назидательно произнес Нифонтов. — Значит — плохо дело. Значит, присели ему на мозг неслабо. Ровнин. Это их начальник, я помню эту фамилию, ее тогда на кладбище тамошний служитель упоминал. — В общем — думай, — посоветовал мне оперативник. — Или покемарь маленько. Время есть, нам стоять теперь — не перестоять. Это да. Мы влипли в пробку на МКАДе, которая, как известно, не имеет ни начала, ни конца. Потому что эта дорога кольцевая. Кстати, мне мой родитель рассказывал, что в бытность свою юношей, то есть каких-то три десятка лет назад, он частенько шастал из родного Теплого Стана в сопредельный Мосрентген, который славился красотой проживавших там девушек. Так вот, он пересекал МКАД туда-обратно, даже не вертя головой по сторонам. Тогда по нему проезжали три машины в час, не более. И никаких тебе «отбойников», надземных переходов и всего прочего. Благословенные времена. Самое забавное было в том, что, поразмышляв над причудами недалекого прошлого, я и в самом деле уснул. Физический труд на воздухе и неслабые эмоциональные всплески сделали свое дело. Когда я проснулся, МКАДа за окном машины уже не было. Зато наличествовали сумерки, а также какие-то ангары, краны и прочая экзотика, которую в мегаполисе можно увидеть не всегда и не везде. Мы прибыли в Южный порт. Глава 5 — Приехали? — поинтересовался я, зевнув. — Проснулся? — повернулся ко мне Нифонтов. — Как раз вовремя. Кофе хочешь? У меня еще полтермоса этого дела имеется. — Нет, — помотал головой я. — Не любитель. Чайку бы выпил с удовольствием, а кофе не люблю. Он горький. Пью по необходимости, но сейчас не тот случай. — Если исходить из подобных вкусовых пристрастий, то ты и водку любить не должен, — заметила Евгения. — Она тоже не сильно вкусная. — Так я и не люблю, — потянулся я. — И коньяк не жалую.