– Просто не понимаю, как у него хватает наглости просить о встрече с тобой. Как ему вообще приходит в голову, что ты захочешь с ним общаться? После того, что он сделал… Фэй не ответила. Молча помешала ложечкой в своей чашке. Словно загипнотизированная, она следила за воронкой, образовавшейся в красном чае – словно водоворот, готовый поглотить все. Адвокатесса с участием положила руку ей на плечо. – Прокурор будет требовать пожизненного заключения. Никакого риска, что он получит меньше, – учитывая доказательства. После процесса тебе больше никогда не придется с ним встречаться. – Но удастся ли доказать? Без ее… – Голос изменил Фэй, но она сглотнула и продолжила, – без ее тела? – Доказательств предостаточно. К тому же тот факт, что он избил тебя… Поверь мне, ему придется провести за решеткой много лет. Фэй перестала размешивать чай, отложила ложечку на белую салфетку и осторожно поднесла чашку ко рту. Напиток обжигал язык, однако она радовалась боли. Сейчас боль стала ее лучшим другом. Боль жила в мутной воде, где Фэй прятала все свои тайны. Репортер «Дагенс индустри» Ингрид Ханссон ковыряла вилкой в тарелке с салатом «Цезарь». Фэй же довольствовалась чашкой зеленого чая. Между ними на столе стоял диктофон, на котором светилась кнопка записи. – Вы и «Ревендж» совершили невероятный рывок, – начала Ингрид Ханссон. – После развода с Яком Адельхеймом вы проделали путь от домохозяйки до генерального директора и владельца предприятия, оборот которого в этом году составил полтора миллиарда крон. В чем секрет? Поднеся чашку ко рту, Фэй отпила небольшой глоток. – Я бы сказала – упорный труд. А также знающие и активные инвесторы. – Но все началось с развода? Фэй кивнула. – Когда мы с Яком развелись, я не знала точно, чего хочу от жизни. Я создала фирму по выгулу собак, в которой работала целыми днями. А по вечерам оттачивала свой бизнес-план. – Развод был травматичным – учитывая название «Ревендж»? Вопрос был задан нейтральным тоном, однако Фэй подозревала, что это мина. К этому моменту она хорошо изучила эти игры. Хуже всех обычно оказывались журналисты, пытавшиеся изображать соратника, игравшие на симпатии. Отключив магнитофон, они сидели, охотно болтая «не под запись». Однако в мире СМИ не существует таких понятий, как «не под запись» и «а вот это не пишите». Они не знают пощады. Однако теперь Фэй научилась их использовать. Закинув ногу на ногу, она сцепила пальцы на коленке. Теперь Фэй могла позволить себе дорогой гардероб – это ее униформа, ее доспехи. Роскошная одежда создавала образ власти и успеха. Сегодня она выбрала пиджак от «Изабель Марант» и юбку от «Шанель». А вот блузку купила на распродаже в «Зара». Ей нравилось смешивать разное, а не одеваться с головы до ног в дизайнерскую одежду. – Травматичный? Нет. Но тяжелый, как и все разводы. – Как бы вы охарактеризовали ваши отношения сегодня? – У нас есть дочь, мы прожили бок о бок более десяти лет. И теперь, когда «Компэр» станет котироваться на бирже, я предполагаю купить парочку акций. – Вот как? – Да, я участвовала в создании предприятия на самом раннем этапе. Ясное дело, сейчас я готова его поддержать. Ингрид Ханссон вытерла рот салфеткой. – Так что ж, название «Ревендж» не имеет никакого отношения к разводу? – спросила она. – До меня дошли слухи, как вы подавали эту идею инвесторам. Фэй рассмеялась. – Всякая хорошая продукция начинается с хорошей истории. Потом эти истории становятся крылатыми и распространяются по социальным сетям со скоростью света. Не буду утверждать, что это было некстати. Более того, это отличная бизнес-идея – найти некий общий фактор, объединяющий большинство женщин. Ингрид кивнула и перевела разговор на прибыль, финансовый отчет, завоевание международного рынка и престижные рекламные премии, которые фирма «Ревендж» получила за свой маркетинг. А также задала несколько вопросов о личных инвестициях Фэй, в первую очередь в недвижимость, которые мощно способствовали приросту ее состояния. Фэй охотно делилась информацией и советами. Ей нечего скрывать. Во всяком случае, в финансовом плане. Спустя полчаса интервью подошло к концу. Ингрид Ханссон покинула офис Фэй в старинном доме на улице Биргер-Ярлсгатан. Стоя в оконной нише и позволив себе недолгую передышку, Фэй задумчиво разглядывала журналистку, идущую по улице. Когда карусель завертелась, все стало происходить с головокружительной скоростью. Три года, прошедшие с момента развода, превзошли самые смелые ожидания. Фирму «Ревендж» ждал гигантский успех – он оказался даже больше, чем Фэй могла мечтать. Она недооценила ту пробивную силу, которую могли обрести ее рекламные кампании и продукция. Женщинам очень понравился ее подход к делу, и уже через полгода универмаги во Франции и Великобритании закупили лицензии на продажу товаров «Ревендж». В США она только что подписала контракт с одним из крупнейших дистрибьюторов. Важнейший прорыв товарного знака произошел благодаря Инстаграму. Влияние Паулины Дафман, Ольги Никлассон и их подруг – законодательниц мод – на умы молодых женщин оказалось сильнее, чем она могла надеяться. Для сотен тысяч женщин нового поколения по всей Швеции они стали новым идеалом. Софи Лорен, Мэрилин Монро и Элизабет Тейлор XXI века. Все, что было у них, мечтали носить и другие женщины. Все, что они покупали, бежали покупать другие. Будучи послами «Ревендж», они написали у себя на страницах вдохновляющие тексты про girl power[17], разрекламировали продукцию, как нельзя лучше соответствовавшую феминистским течениям в Швеции. Фирма «Ревендж» заявила о себе на редкость вовремя. В минуты припадков тихого цинизма Фэй задавалась вопросом, какой феминистский посыл заключался в фотографиях в бикини, где хорошо тренированные ягодицы были направлены прямо в камеру, или в рекламе чаев для похудения. Однако Крис сурово ответила ей, что иногда приходится довольствоваться тем феминизмом, который предлагается на данный момент, и что путь к успеху не бывает идеально прямым. В целом же в Сети полно знаменитых мужчин, выкладывающих фото своего обнаженного торса и рекламирующих белковые коктейли. Так в чем же разница? Созданный ею интернет-магазин, где был специальный форум, на котором женщины могли поделиться своими историями о том, как они отомстили своим мужьям, едва справлялся с лавиной спроса. На форуме образовалось море рассказов. Каждый день появлялись новые – похоже, им не было конца. Другим решающим инструментом оказался Фейсбук. Там они могли адресовать свои объявления как раз той целевой группе, которую хотели охватить: сознательным, высокообразованным женщинам. Эти покупательницы обладали необходимыми ресурсами, чтобы платить более высокую цену. Поначалу все продажи шли через Интернет. Когда настала пора универмагам Ирены Арнель включить «Ревендж» в свой ассортимент, Фэй поняла: нужно придумать что-нибудь этакое, чтобы закрепить успех и налет мистики, созданный в Сети. Обратившись к дюжине артисток, писательниц и актрис, она попросила каждую создать дизайн своей собственной упаковки. С полной творческой свободой. И при поддержке гигантской рекламной кампании в соцсетях. Потом все это продвигалось под магическим заголовком «Ограниченный выпуск». Молодые женщины выстраивались в очереди у дверей универмагов, чтобы купить ту продукцию «Ревендж», на которой их кумиры изобразили свой посыл сестринской солидарности. Неожиданно фирма вышла на новые целевые группы. В своем крошечном ограниченном сегменте им удалось создать ощущение революции. У двери послышалось покашливание Керстин. – Сегодня ты забираешь Жюльенну в четыре. – До того назначены какие-то встречи? – Нет, ты ведь просила дать тебе сегодня немного свободного времени после обеда. – Да, точно. Спасибо. – Увидимся вечером дома, – сказала Керстин и закрыла дверь. Казалось, она сегодня в напряжении – Фэй задалась вопросом, в чем дело. Потом вспомнила – в обед Керстин навещала Рагнара. После таких визитов она всегда была не в духе. Когда Фэй спрашивала, зачем она продолжает туда ходить, Керстин отвечала: «Несмотря ни на что, я его жена. Я хожу туда, чтобы сотрудники не начали звонить мне. Кроме того, мне доставляет удовлетворение видеть его лежачим. Беспомощным. Но я всегда представляю себе, как однажды положу подушку ему на лицо и буду держать, пока он не задохнется». Фэй снова взглянула в окно. По улице несся оживленный поток машин. Оставалось не так много времени до октября, когда фирма «Компэр» после многочисленных разговоров и догадок будет зарегистрирована на бирже. Тогда можно будет перейти ко второй части плана. После нескольких лет упорного труда все будет зависеть от того, насколько успешно ей удастся в ближайшее время все провернуть. Взяв сумочку, в которой лежал недавно купленный ноутбук, Фэй вышла из офиса. В галерее магазинов «Стюрегаллериет» нашла кафе, где бо́льшую часть посетителей составляли учащиеся близлежащих гимназий, прогуливавшие уроки. Она рассеянно слушала их разговоры – кто-то обсуждал, какую сумочку от «Гуччи» желает себе на день рождения, а кто-то жаловался, что придется ехать на Рождество с родителями на Мальдивы: «Там же совершенно нечем заняться!» Заказав кофе у равнодушной официантки, Фэй уселась за столик в углу, открыла компьютер и подключилась к Wi-Fi. С момента рождения Жюльенны у Яка не менялся пароль. За все годы их совместной жизни он менял его всего два раза. К тому же бывший склонен к ностальгии… По крайней мере, всегда таким был. Первые документы на «Компэр» были сохранены в виде pdf-файлов на его адресе gmail. Но, чтобы она могла войти туда, требовалось, чтобы пароль оставался таким же, как в его компьютере: Julienne2010. Поднеся белую кофейную чашку к губам, Фэй заметила, что руки у нее дрожат. Все, что она делала в последние три года, делалось ради этого момента. Теперь все зависело от того, остался ли Як верен своим привычкам, поленился ли поменять пароль. Вписав буквы и цифры в поле, она нажала на кнопку «подключиться». Неверный пароль. Она попробовала еще раз. Неверный пароль. Фэй подавила яростный вопль. Этот гад все же сменил пароль! С грохотом захлопнув крышку компьютера, она встала и вышла из кафе. Что теперь делать? Ей позарез нужно проникнуть в его почту. Десять минут спустя Фэй вернулась в свой офис. Едва она вошла в двери, как с неба посыпались первые капли дождя. Керстин вопросительно посмотрела на нее. Фэй отрицательно покачала головой. – Попроси Ниму зайти ко мне, – сказала она и поспешила в свой кабинет. Нима, тощий субъект с бледным лицом и волосатыми руками, был компьютерным специалистом «Ревендж» – начисто лишенный социальной компетенции, но гений и светоч во всем, что касалось IT. Повесив пальто на вешалку, Фэй ждала его, сидя за своим письменным столом. Пару минут спустя он, появившись в дверях, спросил: – Нужна моя помощь? Фэй улыбнулась. – Проходи, – сказала она, сделав жест в сторону стула для посетителей. Нима сел, нервно вертя пальцами. – Что-то сломалось? – Вовсе нет, – ответила она с обезоруживающей улыбкой. – Напротив. Мне нужна твоя помощь в одном деле. Это глубоко личное. – О’кей. – Речь идет о моей дочери Жюльенне. Она получила в подарок компьютер, и меня тревожит, не заходит ли дочь на неподходящие страницы. Хочу контролировать, что Жюльенна на нем делает. Я, знаешь ли, настоящая квочка – все время волнуюсь за свое чадо… Нима кивнул. – Понимаю. – Можно ли что-нибудь сделать? – Какого рода информация тебе нужна? – Ее пароль от Фейсбука и все такое. Как тут не волноваться – там дети могут общаться с кем попало, а они так наивны… Нима наморщил лоб.