Глава 1 Впервые в жизни дом, в котором Колл вырос, показался ему маленьким. Аластер притормозил, и они вышли из машины. Хэвок выскочил следом и с лаем побежал вдоль лужайки. Аластер покосился на Колла, после чего запер двери. Не нужно было нести чемоданы, волноваться о сумках и другом багаже: Колл вернулся домой от мастера Джозефа ни с чем. «Не совсем так, – произнёс в его голове голос Аарона. – Ты заполучил меня». Колл подавил улыбку. Папа посчитал бы это странным, начни он ни с того ни с сего улыбаться, особенно если учесть, что в последнее время поводов для веселья было мало: да, мастер Джозеф и его войско было повержено Магистериумом, но какой ценой… Лучший друг Колла, Аарон, восстал из мёртвых, только чтобы вновь умереть. По крайней мере, все так думали. – Ты в порядке? – сощурился Аластер, глядя на Колла. – Тебя не укачало? Колл оставил попытки сдержать улыбку. – Я просто рад вернуться домой. Аластер неловко его обнял. – Я тебя не виню. Внутри дом тоже показался Коллу меньше. Он с трусящим за ним по пятам Хэвоком зашёл в свою комнату. Колл до сих пор не привык к обычным зелёным глазам волка, сменившим «воронки» Охваченного хаосом. Колл почесал Хэвока за ухом, и волк зевнул и забил хвостом по полу. Колл бродил по комнате, без особой цели беря в руки и кладя назад вещи. Его старая форма со времён Железного года. Гладкие мелкие камушки из пещер Магистериума. На фотографии он, Аарон и Тамара, на лицах всех троих улыбки до ушей. Тамара. У Колла засосало под ложечкой. Он не говорил с ней с того момента, как она стояла на коленях рядом с ним на поле боя перед крепостью мастера Джозефа. Тогда он почти поверил, что её чувства к нему сильны, как ему того и хотелось, но последующее молчание расставило всё по местам. Одно дело, когда ты не хочешь, чтобы кто-то умер, но совсем другое – хотеть говорить с ним после того, как он выжил. Тамара с самого начала была против воскрешения Аарона, а после того как Коллу это удалось, она не считала Аарона прежним. Если говорить начистоту, Аарон вёл себя не так, как прежде. Оказалось, что с душой, возвращённой в уже слегка разлагающееся тело, происходят странные вещи. Это может показаться смешным, но Аарон стал куда больше походить на самого себя, поселившись в голове Колла. Но Тамара не знала, что он всё ещё оставался на этом свете, и Колл, опираясь на её прошлую реакцию, пребывал в уверенности, что это открытие вызовет у неё серьёзные подозрения. Она и так уже считала Колла злым магом, ну или склонным к злу, как минимум. И Колл предпочел бы об этом не думать, потому что из всех людей на земле Тамара всегда верила в него как никто другой. «Мы всё же должны ей рассказать, ты же понимаешь». Колл вздрогнул. Аарон был с ним всё время, пока он поправлялся в больничном крыле Магистериума от последствий использования слишком сильной магии хаоса в битве с Алексом, но всё равно это нервирует, когда другой человек слышит и отвечает на твои мысли. В дверь постучали, и она приоткрылась. – Как насчёт пообедать? – спросил Аластер. – Хочешь, я устрою сэндвичи с острым сыром? Или можем заказать пиццу. – Сэндвичи были бы кстати, – ответил Колл. Аластер подошёл к готовке тщательно: растопил масло на сковороде, чтобы хлеб хорошо подрумянился, и открыл банку томатного супа. Папа Колла никогда не был великим поваром, но обед за одним столом с ним – и скармливание украдкой Хэвоку корочек – был лучше самого вкусного пира, который только мог сотворить мастер Джозеф. – Итак, – начал Аластер, после того как сел за стол и они оба приступили к еде. Томатный суп был солёно-сладким (самое то), а сырные сэндвичи в меру острыми. – Нам нужно поговорить о будущем. Колл оторвал взгляд от супа. – О будущем? – недоумённо переспросил он. – У тебя впереди Золотой год в Магистериуме. Все согласны, что ты, э-эм, узнал достаточно о магии, чтобы засчитать тебе Серебряный год. Ты пройдёшь через Врата, как только вернёшься в школу осенью. – Я не могу вернуться в Магистериум! – воскликнул Колл. – Все меня ненавидят. Аластер рассеянно откинул назад свои тёмные волосы. – Скорее всего, уже не так сильно. Ты снова герой. Папа Колла был во многих смыслах прекрасным отцом, но ему всё ещё предстояло серьёзно поработать над деликатностью. – Как бы то ни было, тебе осталось проучиться всего год. И раз мастера Джозефа больше нет, он обещает быть спокойным. – Коллегиум… – Тебе не обязательно поступать в Коллегиум, Колл, – возразил Аластер. – И я считаю, что тебе и не стоит. Теперь, когда Аарона не стало, ты единственный творец. Они попытаются использовать тебя, но никогда не будут тебе доверять. Ты не сможешь жить жизнью обычного мага. Колл подумал, что едва ли у мага – вообще любого – может быть обычная жизнь. – Что же я буду делать? Пойду в колледж? – Я в колледже не учился, – заметил Аластер. – Мы можем уехать, попутешествовать немного, отец и сын. Я могу научить тебя своему делу, откроем где-нибудь бизнес. Например, в Калифорнии. – Он зачерпнул ложкой суп. – Я хочу сказать: нам придётся сменить имена. Избегать Магистериум и Ассамблею. Но это будет стоить того. Колл не знал, что на это ответить. Прямо сейчас мысль, что ему больше не придётся иметь дел с Ассамблеей, с их мнением о творцах и ненавистью к Константину Мэддену, Врагу Смерти, чья душа жила в теле Колла, казалась заманчивой. Но… – Слушай, я должен тебе кое в чём признаться, – сказал Колл. – Аарон не ушёл насовсем. Аластер обеспокоенно нахмурил брови. «Упс, – произнес Аарон. – Надеюсь, он не слетит с катушек». – Что ты имеешь в виду? – осторожно спросил Аластер. – Я имею в виду, что он всё ещё в моей голове. В смысле, он живёт внутри меня, – выпалил Колл. «Тебе совсем не обязательно ему об этом рассказывать». Что в случае с Аароном было весьма спорным утверждением, учитывая его недавнее заявление о необходимости разговора с Тамарой. Аластер медленно кивнул, и у Колла будто гора свалилась с плеч. Реакция папы была многообещающей. Может, у него есть идеи, как им быть дальше? – Это правильный подход, – наконец произнёс Аластер. – Ты очень хорошо со всем справляешься. Горе – это тяжело, я знаю по себе. Но главное – помнить человека, который нас покинул, и… – Ты не понимаешь, – перебил Колл. – Аарон говорит со мной. Я слышу его. Аластер покивал. – После смерти твоей матери я иногда тоже так себя чувствовал. Будто я могу практически слышать, как Сара ругается на меня. Особенно в тот раз, когда ты ползал во дворе и наелся земли, пока я на что-то отвлёкся. – Я ел землю? – спросил Колл. – Это укрепило твой иммунитет, – с напускной уверенностью заявил Аластер. – Ты в полном порядке. – Может, и так, – согласился Колл. – Но не в этом дело. А в том, что Аарон правда, на полном серьёзе внутри меня. Аластер положил руку ему на плечо. – Я знаю, что так оно и есть. И у Колла не хватило духу продолжить этот разговор. Ночью, накануне отъезда из дома ради предстоящего последнего года обучения в Магистериуме, Колл лежал без сна в постели, рассечённой полосой белого лунного света. В собранной сумке ждала своего часа тёмно-красная форма Золотого года. В памяти всплыл образ Алекса Страйка в такой же форме, уверенного в себе и в окружении друзей. Теперь Алекс мёртв. Колл был рад этому. Алекс убил Аарона и получил по заслугам. «Колл, – прошептал Аарон. – Не думай об этом. Тебе просто нужно пережить завтрашний день». – Но все будут ненавидеть меня, – возразил вслух Колл. Да, его отец считал иначе, но сам Колл был в этом почти уверен. Может, он и вышел из последней битвы на стороне добра и спас Магистериум, но по-прежнему оставался обладателем испорченной души Константина Мэддена. Хэвок заскулил и ткнулся носом в ладонь Колла, после чего попытался залезть под одеяло. Это выглядело мило, когда он был маленьким, но лежать со взрослым волком в кровати было откровенно опасно, даже после того как он перестал быть Охваченным хаосом. «Хэвок, перестань», – подумал Аарон, и Хэвок вскинул голову и заморгал. «Он меня слышит!» – обрадовался голос в голове. – Тебе кажется, – проговорил Колл. В дверь постучали. – Колл? Ты разговариваешь по телефону? – спросил Аластер. – Нет! – крикнул Колл. – Это я… Хэвоку.