– Расшвырялся! Ох… Смех сыпался колкими льдинками, падал с потолка снежной крупой… – И шубу хорошо бы, – буркнула Анна. Может, она и призрак, или вообще – душа, но ведь холодно! Хелла закатилась еще пуще. – Грозовик, ты проиграл! Они сделали свой выбор! Они – мои! Бог, который и так не был особенно приветливым, вовсе уж помрачнел. Правда, молниями больше не швырялся. Оно и правильно. Что Яна в своем мире, что Анна в ее мире насмотрелись… Их таким было не удивить. После голливудских блокбастеров они еще и сами могли что-то посоветовать в плане спецэффектов. Страх? А чего бояться? Они уже умерли, и умерли – правильно. Отдав жизнь свою за други своя. Может ли быть во вселенной смерть почетнее? Бог тем временем решил перейти к конструктивному диалогу. И еще сильнее сдвинул брови. Яна даже задумалась, не поменяются ли они местами. – Хелла, ты знаешь законы. Погибшие в битве – мои. – Девочки сделали свой выбор. – И все же они должны быть моими. – Нет! – Ни фига! Анна и Яна высказались одновременно. Бог качнул головой: – Что ж. Посмотрим, как у вас дела? – Это мой дом, – напомнила Хелла. – Сделай ты, – не стал спорить Грозовик. Хелла медленно, словно обрисовывая контур чего-то невидимого, но большого, провела в воздухе круг рукой. Поднялась снежная завеса, спрессовалась в нечто плотное – и перед богиней возникло громадное ледяное зеркало. Побежала трещинка, поделила его на две половины, и девушки увидели – себя. Вот Анна лежит на полу, и к ней прикладывают какие-то штуки. Кажется, дефибриллятор? Что-то она такое в фильмах видела… Рядом с ней Борис. Он крепко прижимает к себе Киру и Гошку. И дети ревмя ревут, уткнувшись в его грудь. Вот Яна. Тигр стоит над ней на коленях, прижимает тело женщины к себе, баюкает, словно куклу… и подойти к нему никто не решается. – М-да… Хелла смотрела на это недолго. Картинка так и оставалась застывшей, словно время здесь не двигалось. Теперь пробрало и девушек. – Вот блин! – высказалась Яна, которая была и посмелее, и вообще излишней религиозностью не страдала. – Я думала, он не будет так переживать. Ничего ж толком и не было… Ведь и правда. Что было-то? Несколько дней вместе. Несколько ночей. Ну и парочка писем. По меркам двадцать первого века постель даже не повод для знакомства. А тут вот как все серьезно оказалось у человека… – Я знала, что моим будет больно. Но надеялась, что не так, – тихо поддержала Анна. – И даже сейчас – не о себе. О других, – подвел итог Грозовик. Хелла опустила голову. А потом подняла лицо, и глаза богини сверкнули невыносимым серо-стальным блеском. – Грозовик, я этого сделать не могу. Но… если я дам тебе часть своих сил? Ты… ты вернешь их обратно? Ошалели все. И люди, и бог, который явно не ожидал такого предложения. – Ты… ты готова даже на это? – Готова, – решительно согласилась Хелла. – Понимаешь, я надеялась, что будет… я развлекалась. А получилось иначе. Есть вещи, которые надо делать. Даже богам. Грозовик ненадолго задумался. Посмотрел в зеркало, где по-прежнему отражалась застывшая статичная картинка. – Ты заберешь назад свой дар. – Заберу. – И у меня тоже будет условие. Если я верну девушек в их миры, я потребую с них первого сына. – ЧТО?! – рявкнула Яна, шагая вперед. Эт-то что еще за е-мое? Отдай мне то, чего дома не знаешь?! Ребенка моего захотел?! Да я тебе… Выглядела девушка так решительно, что Грозовик покачал головой: – Не в жертву. Но так же, как вы, ваши дочери и другие дети будете посвящены Хелле, ваши первые сыновья будут посвящены мне. – Третьи, – надавила голосом Хелла. – И трон они наследовать не должны. Грозовик качнул головой: – Я не собирался забирать у тебя Русину. Это уже невозможно. – А нам сколько рожать-то придется? – возмутилась Яна. – Шестерых? – Есть возражения? – сдвинул брови Грозовик. Анна подергала Яну за рукав. – Яна, двоих-троих, это же немного… – Немного? Яна возмутилась абсолютно искренне. Двоих-троих – это НЕМНОГО?! Да она пока одного родила, озверела! Это ж сначала ты ребенка делаешь, стараешься, потом вынашиваешь, потом рожаешь, потом хотя бы год выкармливаешь, потом еще в себя приходишь… сколько получается? Три года из жизни в лес! Минимум! Так-то, может, и больше. Это мы считаем, когда роды прошли легко, когда ребенок нормальный и здоровый, когда… да нет числа тем допущениям. А если, к примеру, муж – козел? Который то на работе, то с друзьями, то у него внезапно важные дела образовались? И ты одна с ребенком мучаешься? Тут для психической (да, психологи тут отдыхают, тут уже психиатр нужен) реабилитации и десять лет мало! Тигр? Э-э-э-э-э… а чем в данном вопросе тигры от козлов отличаются? Полосками? – Можешь остаться здесь, – «щедро» предложила Хелла. – Рожать не придется. Гарантирую. Яна вздохнула. Потом еще раз. – Ладно… простите, пожалуйста. Если вы боги, то должны понимать. Я, когда боюсь, всегда кусаюсь. Как надо посвящать ребенка? – Никак. Хелле в ее святилище. А мне… когда ребенку будете нарекать имя, назовите Глебом. Я пойму и приду. Девушки переглянулись. – Я согласна, – тихо сказала Анна. – Спасибо… – Вы понимаете, что сейчас вы могли бы попасть в мои чертоги? А если проживете свою жизнь, умрете в своей постели, то пойдете к Хелле?