– Конечно. Потап все отлично понял. Сопровождающий не даст ему пропасть, потеряться, заблудиться. А сам Потап не даст никому заглянуть в телеграмму. Есть свои преимущества и в законопослушности. Чтобы кто-то на почте в Герцогствах показал Армандо телеграмму? В Русине еще могли, за отдельную плату, а тут не станут. Не покажут. Даже если он на коленях умолять будет. Так и решили. Пока просим помощи у купца, а дальше будет видно. – Точно. А там и мама приедет, – кивнул Гошка. – Или Костя, – согласилась Ида. Троица переглянулась. И высокородные торы дружно поглядели на крестьянина, жома и вообще мальчишку. – Потап, отправляй бегом телеграмму. И из дома только со мной или с кем-то из слуг, – скомандовала Ида. – Переходим на осадное положение, – буркнул крестьянский сын. А что было еще делать? Рисковать детьми Ида не могла, да и собой тоже не хотела. Ей-ей, отравить негодяя кажется и то легче. И плевать на все законности! Сто раз заслужил! Анна, Россия – Ты меня поняла? – Да. – Доедешь до Брюховиц, там улица Ленина, шесть. Постучишь, скажешь, что от Леси, и заберешь сумку. Привезешь, отдашь мне. – Все и всё знали, но Олег повторял еще раз. Пусть лучше девчонка злится, а не волнуется. – Хорошо. Кира кивнула и отправилась на улицу. Вместе с сумкой. Недалеко ушла, правда. Аккурат до патрульной машины. А что? Не ехать же в эти Брюховицы на электричке? Вот еще не хватало! Да и кто бы ее одну туда отпустил… Улица Ленина? Казалось бы, центр села. Но… центры – тоже бывают разные. Вот эта улица была устроена так, что начиналась в низине. Рядом с протекающей речкой-вонючкой. Да, воняло в буквальном смысле. В деревне же не всегда бывает центральная канализация. Вот стоки и сливаются… в низины. Не нравится? Не нюхайте. А то ишь ты… чистоплюи нашлись! Сами небось тоже не розами гадють! Зато жалуются! Дом номер шесть вообще был жуткой развалюхой. Половина окон выбита, вторая ждет своего кирпича, стены некогда зеленые, а теперь обшарпанные, вонь такая, что глаза режет, огород рядом с домом зарос бурьяном по маковку… Кира даже в дверь стучать побоялась. Рукой. Ногой постучала. Раз, второй… на шестой дверь приоткрылась. – Какого… растакого? У открывшего дверь существа были определенные следовые признаки человека. А именно – штаны. Все остальное явно принадлежало крупной обезьяне. Гадкой такой, даже на вид. Рыжей, кудлатой, местами плешивой и пьяной как бы не с момента рождения. Да, еще человекообразными были тапочки. Одна. Вторая где-то потерялась. Оставшийся герой был дырявым, и Кира отчетливо видела ноготь на большом пальце неведомой зверушки. Длинный, сто лет не стриженный, темно-желтый… Точно – недавно с пальмы слез. – От Леси, – отрезала Кира. – От Ле-еси? – Она сказала что-то забрать и отвезти. – Щас. Погоди малеха. Кира осталась стоять на крыльце. И не жалела. Войти в этот дом? Только под общим наркозом. И то сопротивляться будет до конца. Долго ждать не пришлось. Кира получила небольшую спортивную сумку синего цвета и отправилась с ней в обратный путь. В ту же машину, к понятым… – Оп-па! Какие прелести при нашей бедности! – Лейкин аж своим светом светился. В сумке была бережно уложена среди старых газет какая-то белая… колбаска? – Это что? – Наркота это, наркота… – Лейкин аккуратно разрезал перочинным ножиком упаковку, подцепил на кончик пальца, понюхал, лизнул и тут же сплюнул. – Точно. – А можно попробовать? – Не разбазаривай доказательства, – отрезал Лейкин. – Поехали. Понятые с ним были согласны. Пока доедут, пока все оформят… а впереди ж еще одно интересное дело! * * * Кира отдала Олесе сумку и отступила назад. – Мы в расчете. – Зайти не хочешь? – Нет. – Ладно… тогда проваливай. – Я тебе точно ничего не должна? – Не должна. – Осмотри содержимое сумки. Иначе так и буду стоять тут в дверях. Вдруг ты потом передумаешь… Олеся скривилась, но Кира демонстрировала непреклонную решимость, и выбора у девчонки не осталось. Она расстегнула сумку, поворошила газеты, наткнулась на «колбаску», согласно кивнула. – Все, ты ее довезла. – Тогда – салют. Кира шагнула в сторону и прикрыла дверь. Щелкнул замок. Отойти Олеся далеко не успела. Даже сумку еще не положила. В дверь затрезвонили опять. Взгляд в глазок – Кира! Чего этой идиотке надо? Олеся в гневе распахнула дверь, подумав, что отрабатывать Савойская ей еще долго будет. И это было последней связной мыслью, потому что в квартиру ворвалась полиция. Кира благоразумно исчезла. Ее показания и так в деле будут, а сейчас ее присутствие необязательно.