Что будет дальше? Она знала. Дальше будет обыск. Найдут наркотики, причем много, а согласно УК РФ, симпатичной статье номер двести двадцать восемь, за это много чего интересного положено. И мамочка не отмажет. Конечно, Олеся будет орать, что это все виновата Кира. Но тут уж – простите. Все в курсе, полиция с самого начала в деле, и развалить его не удастся. Так что… грязи на земле меньше будет. А это уже неплохо. Кира это понимала. Все будет хорошо, все обойдется, и она останется чистенькой. Но… вот в данный момент она сидела на заднем сиденье джипа, крепко обнимала Анну (а Боря обнимал обеих своих женщин) и ревела так, что самой страшно становилось. Истерика накатила. И в то же время – радость. Вот это и есть семья, ее семья. Когда можно прийти с любой проблемой, и тебя поймут, поддержат, когда ты доверяешь людям рядом с тобой, когда знаешь, что тебя не ударят в спину. Это и есть оно. Настоящее. Не хватало только Георгия, но малыша Анна решила оставить дома. С Розой Ильиничной. Нечего ему по области и городу несколько часов мотаться. Она тоже была рада, что все разрешилось. И все будет хорошо. А уж как был рад Борис… Особенно тому, что Кира обнимала Анну. Его семья. Его родные, любимые и близкие. То, ради чего стоит жить. И кстати, надо бы съездить, подать заявление. Лично он за законный брак. Чтобы все видели, что Анна – его жена! И никому он свое сокровище не отдаст… Здесь и сейчас Борис Савойский считал себя очень везучим и счастливым человеком. Глава 9 И нежным румянцем окрасилась речь Русина, Володимирская область – Кабан. – Счастливчик. Прости – Счастливый. Никон только рукой махнул. Ясно же, оскорбить его не хотели. Мужчины обменялись рукопожатиями. – Слышал о том, что натворили негодяи-бывшие в Хормельской волости, – лицемерно произнес жом Кабан, названный так не только за сходство с геральдическим зверем. Ой нет… И глубоко посаженные глазки, и сломанный в четырех местах, неудачно сросшийся нос, и поросшие обильной рыжей шерстью руки и грудь… Это – внешнее. А вот внутреннее намного интересней. Кабан – одна из самых опасных зверушек в лесу. Недаром их очень любили рыцари. И в виде окорока, и на щит налепить, и на знамени вышить. Кабан очень быстр, хоть так никогда по нему и не скажешь. Очень умен, силен, злопамятен… даже не так. Он вообще обладает отличной памятью. И поверьте, не просто так данного жома прозвали Кабаном. Означенной зверушке еще и было чему у него поучиться. Безжалостности, жестокости, коварству… Броневой знал, кого отправлять навстречу Счастливому. Сам Броневой занял более важную позицию, на подступах к Звенигороду. А жому Кабану, одному из лучших своих командиров, внятно объяснил его задачу. Обаять Никона. Заключить союз. И – да! Подставить союзника под удар. При этом не забывая, что Никон тоже далеко не дурак. И что идет на них Валежный, который не отличается ни добротой, ни терпением. Вешать будут всех. Кабан внял, проникся и радовался Никону, как родному. Никон так не радовался, подозревая подвох, но выбора все равно не было. Поодиночке их сожрут. А вот в связке появлялась возможность отбиться. Оставалось выяснить, кто будет командовать. Но и тут у Кабана были четкие инструкции. Это среди исполнителей дураки встречаются. А на высших постах их не бывает. Их съедают. – Жом Никон, вами командовать, что воду в решете носить. Никон кивнул. Ну да, подозревал он Кабана, подозревает и подозревать будет. И в каждом приказе будет искать подвох. А значит – промедление. На войне это часто равносильно проигрышу. Опять же, своих людей Никон постарается под удар не подставлять. И опять – проигрыш. – У нас тут город Володимир, – ткнул пальцем в карту Кабан. – Ну да… – Вот смотри. Эту позицию займу я. Эту – ты. И обороняться будем, как сами захотим. Главное – не пропустить врага к городу. Никон задумчиво смотрел на карту. Он подошел с юга, вот его и поставили южнее Володимира. Кабан встанет севернее. И передвигать части не придется. Это удобно. А в чем подвох? Вроде как позиция вполне удобная, лишних проблем возникнуть не должно, тут и пролесок есть, и холмы, и лощины – обороняться удобно. Железная дорога чуть поодаль, то есть с ней тоже проблем не будет. Нет подвоха? Не верится. Но и прицепиться не к чему. Разве что у Кабана рядом с лагерем проходила ветка узкоколейки. А у Никона нет. Но ему та колея два раза не нужна! Нормальный бронепоезд по ней отродясь не пройдет, а дрезина или чего там еще… Да тьфу, три раза… – Ну… давай так. – Если мой участок фронта проломят, вы придете на помощь. Если наоборот – я приду. – Согласен. – Вы свои идеи среди освобожденцев не продвигаете, я среди ваших ничего лишнего не говорю. – Опять согласен. Условия были более чем выгодными. – Больные, раненые есть? Никон скривился. Штурм того чертова переезда ему в кошмарах аукался. – Есть… – Их в город, в лазареты. Что с патронами? – Много не бывает. – Часть дам, часть купить придется. – Сколько? Торговались мужчины долго. Орали с громадным удовольствием. Шлепали ладонями по столу, обзывали друг друга, но сговорились. Сто тысяч патронов Никон получал бесплатно. Еще пятьсот – за пятьдесят тысяч золотом. Благо такая сумма у него была.