Помогите себе и своим детям остаться свободными! Откликнитесь на мой призыв. Я говорю сейчас не только о винтовках, но и о любой, даже самой неприятной работе… нам ценны каждые руки! Любой, кто осмелится помогать императорским прихвостням, будет расстрелян! Любой, кто осмелится распространять лживые слухи, также будет расстрелян! Смерть торам! Да здравствует Освобождение! Ах, эта великая сила пропаганды… * * * – Пропагондон, – припечатал Пламенного жом Тигр. И, видя укоризненный взгляд Урагана, поправился: – Ладно. Пропагад. Ураган пожал плечами: – Зато работает. Уже около сорока тысяч человек в ополчении. И не все из них дурачки. Знают, как винтовку держать… Тигру оставалось только вздохнуть. У Валежного, увы, было в два раза меньше людей. Разведка – работала не хуже пропаганды. Шансы у Пламенного были. – Что у тебя по соратникам? – Примерно то же, что и у тебя. Мужчины переглянулись. Ну да… помилование – штука хорошая. Но ведь Звенигород еще не взяли! Если Валежный сможет прорваться к столице, если войдет в город, если подойдет к Кремлю… Тогда их услуги уже будут стоить не так дорого. Но все же на помилование хватит. А если Валежный ничего не сможет сделать… Тогда и им ничего делать не придется. И в сложном положении окажутся уже Тигр с Ураганом, которые поставили все на карту. И имя этой карты – Яна. Любовь? Да кто ж ее знает… Тигр поднялся, потянулся: – Ладно. Сегодня там твои люди? – Мои. – Точно не продадут? – Нет. – Тогда пошли. Ураган кивнул. Недавно его Тигр попросил об одной услуге. Жом просьбу друга выполнил, благо это было не так и сложно. Тигру хотелось побеседовать с Ильей Алексеевым. Так, чтобы никто об этом не знал. Зачем? Ну… надо! Жом Тигр и сам не знал. Вроде бы и разговаривал уже, и в допросе участвовал, но то с Пламенным. А хотелось-то самому! Чтобы с глазу на глаз, чтобы понять, что Яна в нем нашла, в этом Илье… ведь нашла же! Если сына от него родила… Если… любила? Соперник? А кто ж его знает? Тигр и сам себе бы не сознался, но чувство его называлось простейшей ревностью. * * * Камерами Алексеева не баловали. Вылечили – уже скажи спасибо, а дворцовых покоев не дождешься. Клетушка два на три, солома в углу, параша в другом углу. Все. Сиди и медитируй на кандалы. Да, последние – обязательно. А то еще голову разобьешь о стену или удавишься как… нет уж! Ценного пленника беречь надо. Тигр шагнул внутрь, даже не поморщившись от вони. Не из брезгливых. – Генерал Алексеев? Илья ответил матюгами. Куда и непреклонность делась? Ох, как же его все злило, как раздражало, как… А вы сами посидите в тюрьме с перспективой казни? И посмотрим, как у вас испортится характер. Впрочем, Тигра это не смутило. Он молча прослушал матерщину до конца, подождал еще минуту для верности – и заговорил. – Я уже беседовал с вами. Вместе с жомом Пламенным. Помните? – Помню, – буркнул Илья. – Отлично, сэкономим время. Что вас связывает с Анной Петровной Вороновой? С великой княжной Анной? – А что, прошлого раза вам маловато было? Илья спрашивал не без ехидства. Тигр пожал плечами. – Не знаю. Есть у меня такое чувство, что я упустил нечто важное. Вот и хочу еще раз с вами переговорить. Что вы теряете, кроме пары часов разговора? Илья скривился. – А что я приобретаю? – Как минимум – улучшение условий вашего содержания. Немного, но полагаю, вам тут не нравится? – вкрадчиво уточнил Тигр. Не нравилось. Илья помолчал пару минут и принялся исповедоваться. В прошлый раз Пламенного и Тигра больше интересовало другое. Приметы, внешность, та Анна или не та. В этот раз Тигру важны были отношения. Да и про Гошку Илья промолчал в тот раз. А зачем? Сказано – мертв, вот никого мальчишка и не заинтересовал. Ни Счастливого, ни Пламенного. Счастливый ему медальон ведь не показывал, просто сказал, что вот, Алексеев. И вопросов про сына не было. Илья тоже не говорил. А вот сейчас захотелось. Выплеснуть все это из себя, выговориться… – Анна… она – моя тайная жена. – Законная? – резко уточнил Тигр. Илья качнул головой. – Нет, конечно. Кто бы нас обвенчал? Анна боялась… Просто мы были вместе. И у нее был сын. От меня. – Сын? Вот этого жом Тигр не ожидал. Скажем так, биографией Яна с ним особенно не делилась, они другим были заняты. И потом не откровенничала. Да и как такое в письме напишешь? – Сын. Георгий… Сказано было так…