Острые грани, обрисовывавшие фигуру в виде солнца с семью остроконечными лучами, вдавились в кожу, а я попробовала представить, что вытягиваю из него нечто, допустим, теплое. Тепло и правда согрело руку, но тут мужчина увидел, чем занимаюсь, и рванулся ко мне. В голове пронеслось: «Едва ли с Эйденом хуже…» Не успела додумать, как за плечо схватилась чужая рука, и в переход мы рухнули вдвоем. Я с криком приземлилась на нечто твердое, получив в ответ сдавленное ругательство, а ликвиадо с грохотом откатился куда-то прочь, и послышался звон упавшего медальона. Чуть привстав, безумным взглядом оглядела резкие черты лица, а также знакомые глаза, долю секунды смотревшие на меня в не меньшем шоке. Засада-а! Дернулась в попытке скатиться с тела, на котором распласталась, когда крепко сжавшая талию рука практически вытеснила из меня весь воздух. Да за какой бездной это снова Эйден?! – Тварь! Громкий возглас заставил вспомнить, что здесь еще и ликвидатор. Я конкретно опростоволосилась, очутившись меж двух огней. А все потому, что в момент переноса вздумала рассуждать, рядом с кем из них безопаснее. Едва услышав мужской голос, Эйден мигом оттолкнул меня к противоположному концу лавки и спрыгнул на пол, разворачиваясь ко второму гостю. Тот как раз поднялся на ноги, чтобы увидеть перед собой кардинала, которого столь настойчиво преследовал. Шок, отразившийся на узком лице, лучше всяких слов рассказал о неожиданности встречи. Эйден прыгнул вперед, а противник вскинул руки, и я увидела, как от магического удара заколебался воздух. Беглец резко крутанулся, уходя от удара, но его зацепило краем волны. На моих изумленных глазах рубашка на боку мужчины мигом напиталась кровью. Стихии! Что же это за удар такой? И что стало бы со мной, не впитай медальон его силу? Я сжалась в комочек у стены, молясь про себя, чтобы безумие наконец закончилось. Оба противника замерли на мгновение, оценивая шансы друг друга. У Эйдена не было возможности схватиться с магом голыми руками или застать врасплох, а тот стоял наготове, нервно облизывая пересохшие губы. Ликвидатор опять улыбался как победитель, но уголки рта заметно подрагивали. Я ждала, что он начнет насмехаться, мне этот человек показался большим любителем поиздеваться, но ликвиадо молчал. Обстановка ощущалась крайне напряженной, и было не до болтовни. Стены комнаты вдруг начали давить, а сама она почудилась слишком тесной, наполненной звуками тяжелого дыхания. Я задавалась вопросом, хватит ли у Эйдена сил ответить магическим ударом, но тот либо считал попытку заранее обреченной на провал, либо обдумывал запасной вариант. Всего за секунды, что рассуждала, ликвидатор оценил безвыходность положения противника и решил бить наверняка, вложившись в новый удар. Он развел руки на всю длину, формируя волну гораздо шире предыдущей, от которой точно было не увернуться. Я так внимательно следила, но все же пропустила момент, когда воздух всколыхнулся, а Эйден в сумасшедшем броске рванулся грудью на эту волну. Не сразу разобрала, что это был не безумный маневр. На деле мужчина кинулся к медальону, который приметил на полу. И с ходу разобрался, что это такое. Эйден упал и схватил накопитель, когда его настиг удар. Медальон сверкнул в воздухе, и стены сотряслись от мощной вибрации. Темнейшего вместе с магической вещицей протащило по полу в противоположную сторону, а ликвиадо с тем же ускорением впечатало в другую стену. И поскольку он стоял, то и приложился всем телом, после чего медленно сполз на пол и затих. Тишина, последовавшая за грохотом, оглушила. За стенкой раздалось невнятное бормотание. Я перевела взгляд на Эйдена, который опустил на пол руку с медальоном и выдохнул. Не было заметно, чтобы удар прошелся и по нему тоже. Мужчина тряхнул головой, медленно садясь, и какое-то время не двигался, склонившись к коленям. – Почему он не втянул? – прошептала, оглядывая раскуроченное пространство. Меня волна тоже не зацепила. Удивительно, она, будто мячик от щита, отскочила назад и всем весом обрушилась на создателя. Эйден расслышал вопрос. Он перевел взгляд на меня, оценил, как отлично сохранилась в укромном уголке, и напряженные плечи слегка расслабились. – Другая сторона, – отрывисто бросил он. Темнейший кардинал оперся о локоть и принялся подниматься, а мой взгляд опять приковала окровавленная рубашка. Мужчина выпрямился и задрал ткань, оглядывая бок. Я охнула, приметив рану. Кожу от первого удара содрало так, будто Эйдена на скорости протащило по земле привязанным к лексиру. Даже сейчас это место продолжало кровоточить. Опустив ткань, маг положил медальон на лавку и кивнул в сторону Арс Адо. – Это кто? – Ликвиадо, – не сообразила хоть чуточку исказить реальность, так сразу и выболтала правду. Мужчина прищурился. – В следующий раз меняйтесь местами. Так больше шансов на успех. – В каком смысле? – Эйден принялся расстегивать рубашку, когда до меня дошло. – Я не нарочно его привела! Даже не знала, что приведу. – Переходы сбоят? – криво улыбнулся маг. – Может, не сбоят, просто не разобралась, как ими управлять. Он неопределенно хмыкнул, непонятно, насколько поверив моим объяснениям. – Ты куда? – в волнении смотрела на ликвиадо, пока кардинал отправился к двери. Эйден проигнорировал вопрос и перешагнул порог, исчезнув в другой комнате, оттуда вскоре послышались голоса. Снова чье-то громкое, но неразборчивое бормотание, восклицание, грохот, а потом к нам с Адо вдруг ввалился небритый мужик, от которого несло перегаром на всю комнату. Он схватился за притолоку, красные глаза остановились на ликвидаторе. – Как это забрался в мой дом! Вот этот? Ух, ворюга! Он нетвердым шагом приблизился к Арсу и пнул в бок. – Вот щас его к стражам отволоку. – Мужик склонился, пошатнулся, но, крепко вцепившись в щиколотки ликвиадо, умудрился даже выпрямиться. – В подворотню отволоки, – невозмутимо проговорил Эйден, вновь появляясь, – это ближе, а стражи и сами туда заглянут. – О, – пьянчужка кивнул, с натугой пятясь к двери и отдуваясь, – точно. Хоть дела с ними иметь не придется. Пускай ворюга разбирается. В подворотне ему самое место. Я еще лужу найду позловонней, гаду этакому. Злость на «вора» будто придала ему трезвости и сил, и через порог ликвидатора мужик перетащил гораздо бодрее. Слышно было, как по ту сторону стукнулся затылком Арс Адо. Эйден вернулся к лавке, застегивая на ходу новую рубашку. Я не удержалась: – Рану нужно обработать, иначе ткань присохнет. Вместо ответа мужчина бросил взгляд через плечо, покосившись на мою руку, но одеваться продолжил молча. И ладно, не буду лезть с советами. Я скосила глаза на порванный испачканный рукав, но не заметила, чтобы там проступила кровь. Позаимствованная рубашка оказалась коротковата, явно не по росту, еще и на плечах натянулась, но бок прикрыла. А мне показалось, будто проступавшие под кожей ребра стали меньше торчать. Эйден натянул поверх куртку и запустил пальцы в волосы, убирая с лица, а я представила, во что превратилась моя прическа. Ведь еще горничная укладывала. Теперь же завитые локоны вытянулись и болтались вдоль щек сосульками, заколки потерялись, а в образовавшемся на затылке колтуне запутались веточки и листья. Однако внешний вид волновал пока меньше сложившейся ситуации. Как раз наступил момент определиться с выбором, а также решить, к чьей стороне примкнуть. Ведь в обоих мирах теперь отлавливали с досадной настойчивостью. – Какое проклятие досталось мне по наследству и что даст избавление от него? – спросила, вспомнив о предложении Эйдена. – Твоя кровь нас связывает, – ответил маг, подтвердив сделанные прежде выводы. – Если избавиться от проклятия, меня перестанут преследовать? – Предполагаю, ты станешь им неинтересна. Он равнодушно пожал плечами. – Почему ты не пытаешься меня убедить? Привести доводы. Ликвиадо очень много привел. Ты со своей стороны должен заявить, будто живая я для тебя предпочтительней, не то что для других. – Сама отлично делаешь выводы, раз явилась сюда, прихватив неплохой накопитель. Предсказать наперед, как сложится, невозможно. Однако гоняться за тобой по обоим мирам меня здорово напрягает. – Тебя напрягает? У меня тоже не было желания связываться со злом во плоти! Однако готова сотрудничать, если пообещаешь не превращать меня в зомби. Мужчина изломил бровь в немом вопросе. – Ну, в деграданта. Не хочу, как другие девушки, пасть жертвой внушения и потерять собственную волю, – пояснила и мигом растерялась под его взглядом. Забывшись, зачем-то потянулась пригладить лохмы и тут же скривилась от боли. – Бездна! – Вывих, – невозмутимо прокомментировал Эйден, – или перелом. – Да ты разбираешься! – почти прошипела, инстинктивно накрыв ладонью больное место. – Подними, – велел маг. Я сделала попытку, но поднять выше определенного предела не позволила резкая боль. – И так неплохо, – огрызнулась в ответ, не желая повторения сцены с ликвиадо, – если не трогать, то вовсе терпимо. Едва ли чужие раны заботили кардинала больше собственных и заставляли проявлять сострадание, однако судя по тому, как мужчина решительно направился в мою сторону, больных спутниц он считал за обузу. Когда темнейший потянулся вперед, перед глазами живо предстал Арс, вцепившийся в плечо. Я отшатнулась и сильнее вдавилась в угол, сжавшись в комочек, а Эйден остановился. – Позволишь взглянуть? – спросил он. Я заколебалась и скосила глаза на плечо. Не так уж плохо оно выглядело и кости не торчали. Просто ушиб. – Откуда тебе отличать вывих от перелома, – начала, отвлекшись на самодиагностику, – во дворцах… Окончание фразы потонуло в оглушительном вопле. Используя момент, Эйден крепко сжал плечо и закрыл другой ладонью рот. Крик оборвался, а хруст вправляемых суставов заглушил остальные звуки в мире. Я куда-то плавно сползла, скорее всего, в беспамятство. Могла и с лавки упасть, но Эйден преградил путь бедром. – Вывих, – донеслось словно сквозь вату. Я медленно возвращалась в реальность. – А когда ты это понял? – прохрипела, коснувшись надсаженного горла. – Когда заклинание сработало. – Заклинание сработало? – в памяти тут же всплыли курсы первой помощи при кастелане. Насколько я знала, при переломе и вывихе действия разительно отличались друг от друга, и сперва следовало поставить точный диагноз, чтобы не навредить еще больше. Ошибусь ли предположив, что с заклинаниями действовал тот же принцип, ведь физиологию никто не отменял. Темная пелена перед глазами сменилась красной. – Убить тебя мало, – прошипела в ярости. – Пока не вечер, Ана, – прозвучал спокойный ответ, – еще успеешь.