Сёстры спешили на вокзал. — Саркис правильно сделал, что не стал таскать с собой сумку с деньгами. По дороге всякое могло случиться, — сказала Джулия, — но и прятать их в таком не надёжном месте тоже опасно. — У него наверное не было другого выхода. Те двое полицейских в любой момент могли догнать и задержать его. В данной ситуации вокзал оказался надёжнее банка, — ответила Жасмин. — Но теперь нам надо быть предельно осторожными. Может вместо нас кто-нибудь другой сходит на вокзал? — Кто? — Например, матушка Вануи. — Нет, — возразила Жасмин, — не надо подвергать женщину, ухаживающую за больной девочкой, опасности. Сами справимся. — Хорошо, — согласилась Джулия, — тогда давай сперва убедимся, что нет ли за нами слежки? — Как? — Я знаю как. — Где ты этому научилась? — удивилась Жасмин. — От отца. Во время войны он прошёл школу разведчиков. В детстве мы играли с ним в шпионов, и он меня научил разным приёмам. Жасмин с завистью посмотрела на сестру. — У тебя было счастливое детство! Как бы мне хотелось быть тогда с вами. — Сейчас не время ностальгировать. Настал ответственный момент, и мы должны с ним справиться. — Да, ты права. Надеюсь, за нами нету слежки? — Пока нету. А если будет, то я почувствую, — на полном серьёзе сказала Джулия и добавила, — вокзал — вот где нам надо быть предельно осторожными. — Что для этого нужно? — осторожно спросила Жасмин. — Пойдём туда когда будет многолюдно. Это во первых. Во — вторых — пойдём врозь. Одна из нас будет следить в сторонке и в случае опасности подаст условный сигнал. — Какой? — Любой. Например, подбросить вверх шляпку. — Хорошо. Что ещё? — А ещё нам надо поменять внешность и выглядеть разными. Сейчас мы очень похожи и это привлекает внимание. — Как мы это сделаем.? — Очень просто. Зайдём в парикмахерскую, пострижёмся по- разному и выкрасимся ты в блондинку, я в брюнетку. — Можно я превращусь в шатенку с чёлкой? — спросила Жасмин, — я давно мечтала об этом. — Можно. Тогда я постригусь под блондинку в каре. Чем меньше будем похожи, тем лучше. Сёстры зашли в парикмахерскую рядом с вокзалом. Через некоторое время они вышли оттуда с разными причёсками и цветами волос. Если и была между ними схожесть, то теперь напрочь исчезла. — Идём врозь, — приказала Джулия, — ты впереди, я за тобой. Ты действуешь — я страхую. Действуй чётко, уверенно, не отвлекайся, но следи за мной краем глаза. Замечу опасность — подам условный знак. Когда достанешь сумку — не открывай, а быстро ныряй в метро. Сумку повесишь на шею перед собой, придерживая обеими руками. Будем держаться отдельно, но на виду друг у друга. Так же врозь садимся в первый же подъехавший поезд. Сойдёшь там, где сойду я, и далее будешь следовать за мной. Всё поняла? — Поняла. — Шифр помнишь? — Помню. — Повтори. — 5621. — Молодец! Всё, иди с Богом. Жасмин уверенным шагом пошла к вокзалу, Джулия вслед за нею. В это время у ячеек камер хранения было полно народу. Жасмин нашла нужную камеру и осторожно посмотрела на Джулию. Та одобрительно кивнула головой. Жасмин уверенно набрала шифр. Дверца отворилась, и сумка оказалась на её шее. В следующий момент Жасмин быстрым шагом направилась к входу в вокзальное метро. Джулия осмотрелась и тоже пошла за ней. Обе сестры вошли в первый же подошедший поезд. Там было многолюдно, но Джулия тщательно осмотрела всех своим пытливым взглядом. Никого подозрительного. Поезд устремился вперёд. Буквально через две станции Джулия дала знак и быстро вышла из вагона. Сестра за нею. Тут же на перроне они сели в поезд, следующий в обратном направлении. Всё это время Джулия внимательно наблюдала нет ли за ними хвоста. По мере движения к периферии народу в вагоне становилось всё меньше, но Джулия, не переставая, пристально осматривала каждого входящего. В какой — то момент она подошла к сестре и незаметно забрала сумку. В это время поезд дошёл до конечной станции и сёстры вышли из вагона. На перроне никого не было, и Джулия осторожно посмотрела содержимое сумки. — Всё на месте, — тихо доложила она сестре, — поехали обратно. Они вошли в пустой вагон. — Можешь устраиваться рядом, — скомандовала Джулия, и Жасмин уселась близко к сестре. — Куда сейчас? — спросила она. — В банк. Надо быстро избавиться от этой налички. — В какой? — На вокзальной площади я видела огромную вывеску HSBC. Туда и пойдём. — Мы даже не знаем какая здесь сумма? Будем пересчитывать в банке? — спросила Жасмин. — Не желательно. Джулия снова заглянула в сумку и достала оттуда записку. «Дорогие мои. Если вы читаете ещё и это письмо, то значит деньги при вас. Быстро положите на счёт в иностранный банк. Сумма мною подсчитана. Вот она. Я взял оттуда на лечение Ашхен и себе на дорогу, но это отнюдь не повлияло на её шестизначность. После банка возвращайтесь в отель и не покидайте его пределы, пока не поступят от меня новые указания» — Сестра! Мы с тобой миллионеры! — с восторгом, полушёпотом произнесла Джулия и крепче обняла сумку. — Надо ещё до банка дойти. — Дойдём. Говорю это тебе как разведчик. Основные напасти уже позади. В банк они зашли вместе и вместе же подошли к окошку. Были оформлены два вклада поровну, на одинаковые суммы. — Положи в сумку побольше рекламных буклетов банка — велела сестре Джулия. — Это ещё зачем? — Для маскировки. Сумка на выходе должна выглядеть такой же пузатой, как и на входе. Уже сидя в гостиничном номере Джулия размышляла. — А ведь получается, что теперь мы имеем теоретическую возможность кинуть Саркиса. — В каком смысле? — В смысле делёжки золота. Саркис принимал самое активное участие в этом деле. Не будь его, нам не удалось бы достать кувшины со дна озера. Потом он, изрядно рискуя, превратил золото в наличку, а под конец был вынужден сбежать из страны неизвестно куда, оставив нам всё. Ты не считаешь, что получилось не справедливо? Жасмин лукаво посмотрела на сестру. Стало ясно, что она что то от неё скрывает. Надо сказать, что в Стамбуле моя мать и тётка поселились в отдельных номерах и мой отец остался с матерю на ночь. Не трудно догадаться, что эту ночь они провели также бурно, как в последнюю в Ване, а на утро, пока тётя Джулия спала, отец повёл мою мать в место, которое кроме Стамбула существует ещё, наверное, в Лас-Вегасе. Вы, наверное, догадались, что это за место? Там за определённую мзду им узаконили любовные отношения и выдали соответствующий документ. Моя мать никогда не была замужем. Выросшая без отцовского внимания, под пятой феминистки матери, она к мужскому полу также относилась прохладно, с пренебрежением. Но, встретив Саркиса, мать в свои 45 лет, наконец, окунулась в омут настоящих любовных страстей, и в этом была целиком заслуга такой уникальной личности как мой отец. Зарегистрировал ли мой отец так впопыхах свои отношения с возлюбленной, преследуя цель связать её с собой финансово? Вопрос обоснованный и вполне имеет право на существование. Но как потом он мне рассказал — в этот момент им двигало исключительно чувство безграничной любви. До Жасмин у отца было много женщин и молодых и не очень, и потому нельзя было его считать неопытным юнцом. Тридцать с лишним лет — для мужчины это тот возраст, когда женщине трудно ввести его в заблуждение ни обхождением, ни внешностью. Но именно мою мать он полюбил практически с первого взгляда. Его внутренний голос в тот момент подсказал, что Жасмин та женщина, смотреть на которую, слушать её голос и общаться с нею он захочет всю свою оставшуюся жизнь. И это несмотря на существенную разницу в возрасте, характеры и даже языковые проблемы. Внутренний голос не подвёл моего отца. Как ни сильна была у моей матери неприязнь к мужчинам, Саркис перевернул в её душе всё вверх дном, и тому отличное доказательство моё появление на свет. Уж, как ни сопротивлялась Жасмин идее заиметь детей, но природный инстинкт материнства после встречи с моим отцом даже в её 45 лет сработал безотказно… Жасмин показала сестре документ, свидетельствующий о её союзе с Саркисом. — Поздравляю тебя, сестричка. Жаль, что вы провернули это дело без меня.