— Ничуть не устарели. Все диски с песнями Жасмин с Монмарта я бережно храню и слушаю. Жасмин вопросительно посмотрела на Джулию. — Да, да. Не только слушает, но и, подражая тебе, подпевает. Ты скоро в этом сама убедишься. Доехав домой, Джулия проводила Жасмин в дом отца. — Устраивайся по удобней. Комнат много, можешь выбрать любую спальню, здесь всё к твоим услугам. Отдыхай, встретимся позже. После долгого перелёта и смены часовых поясов Жасмин действительно нуждалась в отдыхе и, приняв душ, сразу заснула. Отоспавшись и отдохнув, Жасмин принялась расхаживать по дому, присматриваясь к обстановке и семейным фотокарточкам повсюду. В самом центре висели фотографии родителей Джулии 40 летней давности, когда они только познакомились. Далее были их семейные фото уже с дочкой Джулией. Но более всего внимание Жасмин привлекла старая, но качественная фотография отца в форме ефрейтора немецкой армии, на фоне крепостных сооружений французского города Кан. Фото было сделано на улице, и отчётливо были различимы лица прохожих. Отец Джулии, а звали его Мирон, смотрел в объектив молодцевато, как и подобает оккупанту и никто в нём бы не узнал забытого у фашистов советского разведчика с армянскими корнями. Жасмин пристально всматривалась в его глаза, и какая- то невидимая химия стала завлекать её. Взгляд магически притягивал, причём с какой бы стороны она не смотрела глаза и улыбка Мирона сопровождали её. «Всё- таки немецкая оптика самая качественная в мире», — резюмировала Жасмин. — Ты уже проснулась и бодрствуешь? Это Джулия пришла за своей подругой. — Пошли обедать. После обеда все сидели на скамейке у дома и пили кофе. Был чудесный калифорнийский вечер. В воздухе стоял аромат садовых цветов, и лишь пение птиц нарушало семейную идиллию. Перед сном Жасмин страстно захотелось ещё раз заглянуть в глаза Мирону. Она никогда не знала этого человека, но его взгляд всё время притягивал. Это одновременно и завораживало и пугало. В детстве она долго ждала мужчину в военной форме, но, увы, не дождалась. Вдруг Жасмин вспомнила, что в своих мечтах военный был не в форме солдата Иностранного легиона, а именно в немецкой, какая была на отце Джулии. «Он хотя и умер, но дух ещё тут и смотрит на меня через картину на стене». Утром, когда Жасмин завтракала, она увидела на стене в доме Джулии более поздний портрет её отца. Это был тот же солдат, но уже в летах. Картинка также была отменного качества и к тому же цветная. — В доме твоего отца повсюду ваши семейные фото, — заметила Жасмин. — Мы их уберём после продажи. а пока пусть повисят. — Фото твоего отца в военной форме очень впечатляющее. — Да уж в молодые годы он был эффектным мужчиной. — Я заметила — на всех фотографиях он зачем то правую руку прячет за спину. — Она у него протез. Руку он потерял во время войны и вечно стеснялся своей ущербности. В этот день погода располагала для длительных прогулок на открытом воздухе и Жасмин с Джулией решили поехать к тихоокеанскому побережью. Вдоволь насладившись морским воздухом, они пообедали в ресторане расположенном на вершине уходящего вглубь утёса, а уже вечером коротали время в одном из ближайших баров, где напились крепкого французского коньяка. Когда Жасмин под шофе вернулась домой, то почему то первым делом уставилась на изображение Мирона. — Ну, здравствуй солдатик! — заговорила она хмельным голосом, — честно говоря, я по тебе соскучилась. Может, спустишься вниз, и мы поговорим по душам? Если стесняешься своей руки, то зря. Для меня не это главное. Но солдатик оставался на своём месте и продолжал ухмыляться. — Не хочешь спускаться ко мне? А зря. Я тебя сейчас очень хочу. Ты думаешь я пьяна? Ни чуточки, просто хочу тебя и всё. Я француженка и очень ладная, а француженки любят немецких мужчин. Смотри, какая я гладенькая. Жасмин медленно разделась и встала во весь рост. Она распушила волосы вокруг плеч и ладонями приподняла груди. На мужчин этот приём действовал безотказно. Но, то были живые мужчины, а это замершее изображение. — Ну, как знаешь, — разочаровано произнесла Жасмин, и ушла под душ. Протрезвев после душа, она вернулась обратно, и уже смеясь над тем, что вытворяла недавно, одела ночную сорочку и полезла в постель. «А вдруг его дух и правда тут витает и видел, что я тут нагишом вытворяла на пьяную голову?». Выпитый коньяк и горячий душ сделали своё дело, и даже смена часовых поясов не смогла помешать Жасмин быстро заснуть. Но как только кора мозга уснула, подкорка вылезла наружу. — Зря ты передо мной голышом красовалась, — сказал солдатик с картинки. — Это почему же? Моё тело всегда мужчинам нравилось. — А я не мужчина. — Тогда кто? — Твой отец! Жасмин в ужасе вскочила с постели. Было два часа ночи. В Париже был самый разгар дня, а тут за окном темень непролазная. К тому же загремел гром, и вспышка молнии на миг озарила портрет ухмыляющегося Мирона. Жасмин быстро накрыла его полотенцем. Снаружи начался сильный ливень, и крупные капли дождя гулко застучали по крыше дома и окнам. Жасмин юркнула в постель и с головой укрылась одеялом. Шум грозы уменьшился, и она успокоилась и вновь закрыла глаза. Ей очень захотелось, чтобы сон продолжился, а вместе с ним продолжилась такая долгожданная встреча с заявленным отцом. Ведь она не успела его расспросить, как это случилось, что у них Джулией одинаковый отец. Но у людей не бывает заказных снов, и потому как бы ни силилась Жасмин продолжения не получилось. Наоборот — вместе с непогодой нагрянула новая беда — волчица — бессонница, а это похуже ночных кошмаров. Темнота давила, шум грозы имитировал разные звуки, и казалось, что в доме кроме неё ещё кто — то находится. Жасмин оделась, зажгла повсюду свет и опять уставилась на портрет. — Так значит ты мой отец? — выговорила она, — наверное этим и объясняется то магическое воздействие, которое исходит от тебя. Вполне возможно, что в Кане вы с матерью сотворили меня, а теперь вот смотришь с довольной ухмылкой. Мира и Мирон — какая сладкая парочка! Тут Жасмин вспомнила, как её мать всю жизнь осторожничала в общении с мужчинами, чтобы, не дай Бог, лишний раз не залететь. — Так почему же с тобой у неё осечка вышла? Либо ты ей очень понравился, и она потеряла голову, либо… Договорить Жасмин не успела. Заскрипел замок входной двери, и на пороге появилась встревоженная Джулия. — Господи! Как ты меня напугала. Я увидела среди ночи свет и подумала, что в дом пробрались воры. — Всё нормально. Просто смена часовых поясов не даёт мне уснуть нормально. — Может мне побыть с тобою до утра? — Нет, не беспокойся. Гроза уже утихла и я снова усну. Как только Джулия ушла, Жасмин быстро вернулась к изображению Мирона. — А вообще — то я рада, что вы так удачно снюхались. Получилось плодотворно. Ведь родилась я. Сказав так, Жасмин окончательно успокоилась, легла обратно в постель и уже проспала до утра. Рано утром первым делом она достала свой фотоаппарат и щёлкнула изображение Мирона. — Если ты действительно мой отец, то тебя должна узнать моя мать, — заключила Жасмин. Вдруг её лицо осенила догадка. Жасмин живо оделась и пошла в дом напротив. — А давайте я тебя сегодня постригу — заявила она после завтрака. — А ты умеешь стричь? — удивилась Джулия. — Конечно, умею. Не забывай, что я была много лет певицей и всюду разъезжала с искусной парикмахершей. Вот у неё и научилась. — Ну что же. Я как раз намеревалась постричься после поездки. Джулия уселась поудобней, и Жасмин принялась стричь. — Может тебя и под блондинку покрасить? — спросила Жасмин, когда работа была готова. — Но так мы будем совсем похожи, да и краски сейчас нет под рукою. — Ну как знаешь. Под светлыми волосами легче прятать седину. Я же вижу как она у тебя прёт. — Это после смерти мужа так обильно проявилась. В это время в комнату зашла Элен и, увидев красоту, которая навела на мать Жасмин, сказала: — Я тоже хочу, чтобы меня постригли так стильно. — Элен! Неудобно певицу заставлять работать парикмахером, — возразила Джулия.