— Ну, Лещинская уже находилась в доме. Уборщица. Эта всегда к семи утра приходит. Лестницу драила, когда я на пост заступил. А потом только техник приходил, сигнализацию проверял. У нас каждые полгода проверка. Когда ж он появился? Где-то без двадцати десять, что ли. — Техник был знакомый? — Нет, новенький. Мальчишка совсем. К нам всякий раз другого присылают. Миссис Бестиги и Лула были еще дома, так что я провел его на третий этаж, показал, где панель управления, и он взялся за дело. Я ему показываю, где щиток, где тревожные кнопки, а тут Лула выходит. — То есть ты своими глазами ее видел? — Ну да, она мимо открытой двери прошла. — Поздоровалась? — Нет. — Ты же говоришь, она всегда здоровалась. — Видать, не заметила меня. Вроде торопилась. Ехала больную мать навестить. — Откуда ты это узнал, если она с тобой даже не заговорила? — Из судебного следствия, — четко сказал Уилсон. — Проводил я, значит, техника наверх, показал, где что, и на пост вернулся, а когда миссис Бестиги ушла, впустил его к ним в квартиру, чтобы он и там систему проверил. В принципе, я ему был не нужен — расположение щитков и тревожных кнопок во всех квартирах одинаковое. — А где же был мистер Бестиги? — Да он на работу чуть свет уехал. Каждый день в восемь утра отчаливает. Трое работяг, в касках и желтых жилетах, в облепленных грязью сапогах, вошли в кафе и направились к соседнему столику: под мышкой у каждого была газета. — Сколько времени тебя не было на посту, когда ты сопровождал техника? — В квартире на третьем этаже минут пять пробыл, — сказал Уилсон. — В двух других — по одной минуте, не более. — Во сколько уехал техник? — К полудню время шло. Точней не скажу. — А ты уверен, что он вышел из здания? — Ну да. — Кто еще приходил? — Покупки какие-то из магазинов доставили, а вообще-то, к концу недели поспокойней стало. — То есть начало недели выдалось беспокойным? — Ну да, тут такая суматоха поднялась — Диби Макк должен был из Лос-Анджелеса прилететь. Люди из фирмы звукозаписи так и сновали туда-сюда: квартиру номер два подготовить к его приезду, холодильник набить и все такое. — А ты не помнишь, в тот день что именно из магазинов доставили? — Пакеты для Макка и для Лулы. И розы… Я помогал парню их наверх затащить: букет во-о-от в такой огромной вазе привезли. — Уилсон широко развел свои большие руки, изображая размер вазы. — Мы розы эти на столик взгромоздили в прихожей квартиры номер два. Потом их полицейский своротил. — Ты сказал, что ему нагорело. От кого? — Розы-то для Диби Макка мистер Бестиги заказал. Как прознал, что вазу раскокали, прямо вызверился. Орал как маньяк. — Во сколько это было? — Еще полицейские тут оставались. Пытались жену его допросить. — Мимо его окон только что пролетела женщина и разбилась насмерть, а он устроил скандал из-за испорченного букета? — Ну да. — Уилсон пожал плечами. — Он такой. — Дибби Макк — его знакомый? Уилсон снова пожал плечами. — Этот рэпер вообще заходил к себе в квартиру? Охранник помотал головой: — Из-за всей этой заварухи он в отель поехал. — Сколько времени ты отсутствовал, когда помогал затаскивать розы в квартиру номер два? — Ну, пять минут, самое большее десять. После этого с поста не отлучался. — Ты упомянул пакеты, доставленные для Макка и Лулы. — Ага, от модельера какого-то. Рядом Лещинская была, я ее послал разнести их по квартирам. Для него одежду привезли, а для нее — сумочки. — Ты можешь поручиться, что каждый, кто вошел в вестибюль, потом вышел? — Ну да, — сказал Уилсон. — Они все в журнал записаны. — Как часто меняется код входной двери? — После гибели Лулы мигом сменили, потому как половина лондонской полиции его знала, — сказал Уилсон. — А до этого за три месяца, что Лула в этом доме жила, ни разу не меняли. — Можешь назвать старый код? — Девятнадцать шестьдесят шесть, — отчеканил Уилсон. — Тысяча девятьсот шестьдесят шестой, чемпионат мира по футболу. «Они думают, что все закончилось». [10] — Ну да, — подтвердил Уилсон. — Маклауд эти цифры терпеть не мог. Требовал, чтоб сменили. — На момент смерти Лулы сколько народу могло знать код? — Не так уж и много. — Курьеры? Почтальоны? Газовщик? — Эту публику мы сами впускаем, не отходя от стойки. Жильцы обычно кодом не пользуются — мы их на мониторе видим и сразу дверь открываем. Кодовый замок лишь тогда нужен, когда на посту никого нету: бывает, отойдешь в подсобку или поможешь пакеты наверх занести. — У каждой квартиры свои ключи? — Ну да, и своя отдельная сигнализация. — Лула, уходя, ставила квартиру на сигнализацию? — Нет. — А бассейн и тренажерный зал? Они тоже под сигнализацией? — Нет, просто под замком. У всех жильцов есть ключи от бассейна и спортзала. И еще от входа в подземный гараж. Эта дверь тоже под сигнализацией. — Сигнализация была включена? — Без понятия, меня там не было, когда ее проверяли. Наверное, была включена. В то утро техник все устройства проверил. — А ночью все эти двери были заперты? Уилсон растерялся: — Не все. Дверь в бассейн была открыта. — Не знаешь, кто-нибудь в тот день плавал в бассейне? — Не припоминаю. — Сколько же времени он стоял нараспашку? — Без понятия. До меня Колин дежурил. Он должен был проверить.