Из-под фильтра послышалось приглушенно-испуганное: – Капрал Лев. – Лев? – задумчиво протянул Трэш. – Какое грозное имя. Да, с таким именем ты и должен последним оружие бросать. Капрал Лев, это ведь твой пост? Покосившись на лапу, направленную на кресло перед пультом, капрал кивнул: – Да, мой. – Прекрасно. Присаживайся, Лев. Пока тот выполнял указание, Трэш, бегая взглядом по другому пульту, протянул руку, раздавил когтем предохранительное стекло, после чего потянул укрытый за ним рычаг рубильника. Прекрасно. Уцелевший персонал мчится в убежища, а автоматизированные системы уничтожения Трэш только что отключил. Дальше надо повторить процедуру с другим рубильником, открыв все уцелевшие двери. В общем, форпост можно считать захваченным. То, что гарнизон почти не понес потери, ничего не значит. Это ведь только начало. Люди смотрели на Трэша с таким ужасом, что на разумные мысли в головах места не оставалось. Но пара взглядов ему не понравилась. Даже защитные маски не скрыли то, что эти операторы чересчур внимательно следят за действиями монстра. Конечно, им страшно, но соображают они, по-видимому, вполне здраво. Мысленно назначив их первыми кандидатами на заклание, Трэш обернулся к капралу: – Лев, мне надо провести разговор на общей частоте. И на всех резервных частотах. Одновременно на всех. Давай, начинай. И шифратор не включай, я буду говорить открытым текстом. – Я понял. Одну минутку. – Не торопись, капрал. У тебя есть целых десять минут. А может, и пятнадцать. Мои ребята должны протянуть сюда провод, быстрее у них вряд ли получится. Форпост захвачен, но это и правда только начало. Уже много чего сделано, но дел все еще невпроворот. Глава 35 Напрягая связки, чтобы говорить понятнее, Трэш произнес: – Вызываю Гнездо. Повторяю, вызываю Гнездо. – Гнездо на связи. Назовитесь, – прозвучало в динамике, примотанном к ушному отверстию на манер наушника. – Называйте меня Форс-мажор. – Назовитесь. Корреспондент Форс-мажор неизвестен. Перейдите на частоту двенадцать и используйте скремблер. – Парень, ты что, на голову больной? Я тот самый Форс-мажор, из-за которого твои командиры разбрасывают атомные бомбы. Так что никуда я не пойду. Я здесь останусь. А вот ты сходишь за этими самыми командирами. Мне нужен самый главный. Хочу ему кое-что сказать. – Оставайтесь на связи. – Останусь, останусь. Я сильно не тороплюсь. Спустя секунд тридцать из динамика послышался другой голос, чуть посолиднее: – Гнездо на связи. – Я, кажется, ясно сказал, что буду говорить только с самым главным, – ответил Трэш. – Ты не самый главный. Он, конечно, блефовал, но, будучи знаком с системой, был уверен, что так быстро с высшим руководством его связывать не станут. Собеседник на блеф купился и врать не стал: – Я дежурный офицер. Я передам генералу все, что вы скажете. – Я сам передам генералу то, что хочу ему сказать, – парировал Трэш. – Кстати, вы в курсе новостей? Так получилось, что я теперь самый главный на территории седьмого форпоста. Власть поменялась. И тут много ваших людей. Сейчас один из них подаст голос. Эй! Капрал Лев! Представьтесь дежурному офицеру базы! – Я капрал Лев, – проблеял оператор, косясь на коготь напротив своей шеи. Лапой, которой принадлежал коготь, управлял Трэш. Издали управлял, сидя в водостоке под железнодорожной насыпью, в паре километров от форпоста. Но это не мешало ему контролировать ситуацию. – Капрал Лев, доложите дежурному офицеру обстановку на объекте, – сказал Трэш. Тот, чуть оживившись, начал сыпать сведениями: – Сэр, седьмой форпост захвачен. Это зараженные. Управляемые зараженные. Двое из них сейчас в главном зале, рядом со мной. Ими управляет очень большой измененный. Я о таких никогда не слышал. Точное количество нападающих неизвестно. Но их много. Повторяю, их замечено много. Все дежурные тоже рядом со мной. Остальной персонал в убежищах. Но я не уверен, что туда успели добраться все наши. – Стоп, капрал Лев, – перебил Трэш. – А теперь скажите дежурному офицеру, что делают зараженные, которые сейчас рядом с вами. – О!.. Матерь божья! О, господи! Сэр! Тварь только что сорвала маску с лейтенанта Корса! Сэр, у лейтенанта руки связаны проволокой, он не может ничего с этим сделать! Сэр, база заражена! Лейтенант дышит местным воздухом! – Помолчи! – рявкнул Трэш и вежливо продолжил: – Эй, дежурный офицер. Я буду убивать их одного за другим. Я остановлюсь только тогда, когда со мной станет говорить главный. – Но он сейчас не может выйти на связь, – изменившимся голосом ответили с базы. – Жаль, – вздохнул Трэш и добавил: – Капрал Лев, четко и ясно объясните дежурному офицеру, что только что случилось. – С… сэр. Эта тварь… этот зараженный… Он только что снял маску с сержанта Ивона… а до этого с лейтенанта Корса. Трэш продолжил: – Ивон и Корс дышат свежим воздухом. Я еще многих могу заставить им подышать. А все потому, что ваш главный не хочет со мной поговорить. Как видите, его застенчивость вам дорого обходится. – Одну минуту, – напряженно ответил дежурный офицер. – Я пытаюсь вас связать. Качественную связь не гарантирую. Я делаю все, что возможно. – Делай, делай, мы в тебя верим, – одобрил Трэш. – Но ты сам сказал, что справишься за минуту. За язык тебя не тянули. Если не успеешь, кому-то придется присоединиться к Ивону и Корсу. Офицер уложился в сорок с небольшим секунд. Успел. Не пришлось трогать никого, кроме той парочки, которую Трэш изначально определил первыми кандидатами на избавление от защитных масок. – Говорит генерал Милош. Это действительно я, прекратите убивать заложников. – Это не заложники, это мои пленники. А я никакие конвенции не подписывал и могу делать с ними, что угодно. Да и разве это смерть? Вашим людям, генерал, при любом раскладе светит новая жизнь. – Чего вы хотите? – Я слышу знакомый шум. Это похоже на авиационный двигатель, – ответил Трэш. – Вы летите на вертолете. И я догадываюсь, куда. Похвально, что не отсиживаетесь в тылу. Но вам придется развернуться. Никто не должен приближаться к филиалу. И ничто. – Я вас плохо слышу. Чего вы хотите? Каковы ваши требования? – Все вы прекрасно слышите, – вздохнув, сказал Трэш. – Вы одновременно и со мной говорите, и слушаете ваших людей, которые заперты в убежищах. Решили вытащить их, да? А как же те, которых я держу в зале управления? Ну да, там всего лишь несколько человек из дежурной смены, ими можно и пожертвовать. Я понимаю. Но вы, генерал, напрасно не слушаете, что я вам говорю. То, что я говорю, надо выполнять. Вы не выполнили. Этим самым вы только что убили половину своих людей. Я о тех, которые сейчас в убежищах. – О чем вы? – продолжал гнуть свое военный. – Чего вы хотите? – Я уже сказал, чего хочу, – ответил Трэш. – Но вы не хотите меня слушать. Ну что же, послушайте своих людей. Тех, кто сидят в убежищах. Им ведь там ничего не грозит, не так ли? На самом деле грозило. Еще и как грозило! Но никто об этом даже не подозревал. Кроме Трэша. Убежища в форпостах создавались с таким расчетом, чтобы вероятные противники не смогли туда проникнуть за час и тем более быстрее. Ни развитые зараженные, ни аборигены не в силах быстрее расправиться с многослойными броневыми плитами и решетками, перекрывающими входы. Чтобы обойти преграды, придется сокрушить несколько метров прочнейшего железобетона, местами дополненного стальными листами. В общем, все устроено надежнее, чем в хранилищах некоторых уважаемых банков. За час должно подоспеть подкрепление с главной базы и соседних форпостов. А ударная авиация способна подтянуться куда быстрее. Даже близкий подрыв тактического ядерного боезаряда не должен навредить убежищу. Кластер можно залить тереном в несколько слоев, смертоносный аэрозоль тоже не доберется до укрывшихся людей. Трэш все это знал и предвидел, что на каком-то этапе гарнизон форпоста попытается закрыться в убежищах на нижнем уровне. При этом в его распоряжении останутся лишь те люди, которых он застанет в зале управления. Именно захват этого поста просто обязан запускать процедуру эвакуации. И он не стал препятствовать внешникам бросать посты. Пускай без помех собираются в местах, которые считают безопасными, и потом докладывают по автономной связи, что у них все прекрасно. Руководство ведь должно поверить и на основании этой информации принять решение. Решение нелегкое. Они должны постараться уничтожить Трэша и его стаю, несмотря на риск, которому подвергнется захваченный персонал. Это нормально. В гарнизоне форпоста около сотни человек. В зале управления живыми захвачено девять. Из них двоих уже нельзя считать полноценными заложниками. Остаются семеро. Ими, конечно, жертвовать не хочется, но ради спасения почти сотни – вполне приемлемая математика.