Губы сжались ещё сильнее, но решительно — не брезгливо, и женщина сделала шаг вперёд, первой протянув руку: — Детектив Вудворт, здравствуйте, — голос её оказался приятным, но очень тихим — неудивительно, что за шумящей Линдой я её вовсе не расслышала. — Меня зовут Эбигейл Сонг. Я, поднявшись, слегка перегнулась через стол и пожав тонкую ладонь — холодную, даже сквозь ткань перчаток. — Здравствуйте, мэм, — кивнула я, приглашающим жестом указав ей на гостевое кресло. — Присаживайтесь. — Благодарю вас, — прошелестела она и наконец-то оказалась на «стуле-исповедальне», как поэтично именовала это место моя секретарша. Обычно за этим следовала ещё одна пауза — клиенты собирались с мыслями и духом, поскольку не каждому хватало решимости не просто прийти к частному детективу, но и сходу изложить свою проблему. Особенно этим отличались женщины. Я не торопила, позволяя Эбигейл Сонг привыкнуть, и разглядывала её уже вблизи. Сумочка, которую она положила на колени, и в которую вцепилась почти паническим жестом, была довольно дорогой — застёжки и фурнитура серебряные, логотип известного бренда тщательно начищен, вот только «язычок» молнии — отломан. Ремешок с одной стороны держится на честном слове. На самой женщине украшений также было по минимуму, и тоже, преимущественно, серебро. Подобраны со вкусом, но довольно скромные. Костюм её, из добротной шерсти, также не отличался новизной — слегка устаревший крой наводил на мысль, что приобретался этот комплект лет пятнадцать назад. И, стоит отдать мадам Сонг должное, за эти года она не набрала лишнего веса, разве только одежда бралась «с запасом», но это сомнительно… — Детектив, прошу вас, у меня пропал муж! — Эбигейл настолько внезапно прервала молчание, что я даже вздрогнула, выныривая из своих мыслей. И нахмурилась. Поиск пропавших людей, конечно, также входит в сферу моей деятельности, но… — Миссис Сонг, а почему вы не обратились в полицию? — осторожно уточнила я. — Я… — женщина начала было, но потупилась и замолкла, а затем выглянула на меня исподлобья, с обидой и горечью проговорив: — Я обращалась… Но у меня отказались даже принимать заявление! Бессознательным движением она вцепилась в ремешок сумочки и принялась яростно тот теребить. Вот и ответ — как же он так размочалился. — Вас что-то смущает в обстоятельствах исчезновения вашего мужа? — терпеливо уточнила я, доставая из кармана свой любимый «походный блокнот» и аккуратно занося туда полученные сведения — имя клиента, цель визита. — Да! — оживилась Сонг, вновь поднимая на меня взгляд и даже чуть подавшись вперёд. — Понимаете, детектив, мне вас рекомендовала одна знакомая — Дженнифер Мейерс, может быть, вы помните… Миссис Мейерс я, конечно же, помнила. Одна из самых распространённых категорий клиенток — как раз те, что стремятся выследить и наказать неверного мужа, с сопутствующим отсуживанием доли имущества. С одной стороны — таких дам довольно много и работать на них весьма выгодно, а с другой — такие дела и создают определённую репутацию «бабского детектива». Не говоря уже о том, что ковыряться в чужом личном и грязном белье совсем не то, что вызывает у меня бешеный восторг… — Да, миссис Сонг, — кивнула я. — Помню. Вы также подозреваете, что ваш супруг вам изменяет? Эбигейл неожиданно ярко зарделась и вновь отвела взгляд в сторону: — Н-нет, что вы, детектив! Мой муж ни разу за все годы брака не посмотрел на других женщин… Показалось, или в голосе скользнуло сожаление? Я заставила себя прикусить язык и не строить предположений слишком поспешно — в конце концов, некоторые женщины бывают мнительны и обидчивы. — В таком случае, миссис Сонг, расскажите мне всё по порядку, — миролюбиво кивнула я, откинувшись на спинку своего кресла и приготовившись к излияниям. — Эндрю пропал два дня назад, — после короткой паузы сказала Эбигейл. — Он собирался отправиться на встречу с друзьями, за город — это обычное явление, не думайте! — но в этот раз не позвонил мне по прибытии. Эндрю всегда отзванивался мне, заботился о моём душевном покое. После смерти мальчиков… Миссис Сонг снова замолчала, но пальцы её, сжавшие ремешок сумочки так, что кожа заскрипела, были красноречивее слов. Миг поколебавшись, я встала и налила из графина воды — как раз на такой случай. Для более истеричных особ в ящике стола я держала бурбон. Женщина с благодарностью приняла стакан и осушила тот буквально в несколько глотков: — Спасибо, мисс Вудворт… — я заметила, как она скользнула взглядом по моим рукам, и мысленно усмехнулась — ну да, кольца нет. — Итак, ваш супруг пропал два дня назад. Вы знаете, куда конкретно он поехал? «За город» довольно обтекаемо, — со всей доступной деликатностью я попыталась вернуть клиентку в нужное мне русло. — Нет, к сожалению, — Сонг покачала головой. — Эндрю изначально дал мне понять, что есть вещи, в которые мне не стоит вмешиваться… — Хорошо, — кивнула я. — Расскажите мне, чем занимался ваш муж? — У Эндрю есть юридическая контора — «Сонг и сыновья», — с готовностью откликнулась Эбигейл. — Всё ли в порядке было в последнее время в его делах? — задала я самый стандартный вопрос. — Может, ему кто-то угрожал? — Нет! — испуганно помотала головой клиентка. — Я ни о чём подобном не слышала… Но мне кажется, что, если бы что-то угрожало его бизнесу — он забеспокоился бы, верно? — Вам виднее, мэм, — я слегка пожала плечами. — Я не думаю, что Эндрю кто-то угрожал, — слегка насупилась она. — У него довольно приличные клиенты и друзья. Он очень хороший специалист, мисс Вудворт! Ещё во времена учёбы в университете был самым умным… — Вы так давно знакомы? — я выгнула бровь. — Да… Эндрю старше меня на пять лет, но заприметил меня, первокурсницу, и… — Эбигейл вновь зарделась. — Я бы сказала, что он меня «присвоил», но это будет грубо. Просто и мне, и прочим стало ясно, что у Эндрю на меня серьёзные планы. — Он был груб с вами? — уточнила я. — Угрожал, быть может? На лице миссис Сонг отразилось изумление пополам с неприятием: — Нет! Боже упаси, конечно же нет! Эндрю ни разу за всю жизнь не поднял на меня руки! Даже… — она осеклась, будто слова застряли в нее в горле, и бросила мимолётный взгляд на графин. Я вновь наполнила её стакан: — Продолжайте, миссис Сонг. В этот раз воду она цедила мелкими глотками, крепко вцепившись в стакан заметно подрагивающими пальцами. — Даже когда умер Томас, — закончила она фразу и, заметив мой вопросительный взгляд, продолжила: — Томас — наш первенец. Он погиб на Иводзиме, в сорок пятом. Это стало страшным ударом для всех нас… Ларри заболел в тот же год… Негромкая речь превратилась в неразборчивую, и Эбигейл, пробормотав извинения, вытащила из сумочки платок, промокнув им блестящие от слёз глаза. Значит, Томас погиб уже в самом конце Второй Мировой, в Японии. На излёте военного конфликта, можно сказать. Довольно трагично. Я подумала, что, возможно, всё-таки стоит откупорить бурбон. — Ларри — это ваш второй сын? — дождавшись судорожно кивка, я, поколебавшись, всё-таки спросила: — Что случилось с ним? Миссис Сонг тихо шмыгнула носом и её красивое лицо на мгновение исказилось в гримасе неподдельного страдания, но она быстро взяла себя в руки. — Ларри всегда был хрупким мальчиком… У него были слабые лёгкие от рождения, и, должно быть, местный климат, да ещё стресс от потери старшего брата, — она судорожно вздохнула и опустила взгляд. — Он очень любил Томаса, мой бедный малыш. Такой светлый ребёнок был, вы не представляете! Я промолчала, усилием воли удержавшись от того, чтобы попросить Сонг не отвлекаться. Не то чтобы я была бездушным и чёрствым чудовищем — я видела, что женщина страдает неподдельно и искренне сочувствовала её горю, пускай и не могла его полноценно понять. — Он умер через три года, — Эбигейл сама справилась с чувствами. — Воспаление лёгких. Это стало очень сильным ударом для нас с Эндрю… Особенно для Эндрю. Значит, Ларри умер в сорок восьмом. Но почему тогда Сонг до сих пор носит траур? Семь лет — немалый срок… Почти любая печаль перемелется. Или это она от безнадёжности уже и своего мужа похоронить успела? — Почему? — навострила я уши, бездумно протянув руку к портсигару, но вовремя поймала это движение и вопросительно уставилась на клиентку. Я знала, что вентилятор работал плохо — всё никак руки не доходили починить его, и мне совсем не хотелось потерять клиента из-за удушья оного. Но мозг требовал дозу никотина, и кто я такая, чтобы ему отказывать? Однако Сонг равнодушно махнула рукой и, вновь промокнув слёзы, тяжело вздохнула: — Понимаете… я — женщина. Мать. Моё горе — объяснимо. А Эндрю… Полагаю, вы знаете, как трудно мужчинам даются эмоции. Особенно боль, — она сокрушённо покачала головой. — Эндрю замкнулся. Он… он начал пить. Страшно, по-чёрному. Молча. Я горевала о моих мальчиках, и в этом находила утешение, а Эндрю искал его на дне бутылки. И однажды… Однажды он просто исчез. Я, успевшая вытащить сигарету и даже прикурить, замерла, приподняв брови: — Простите, что? Вы хотите сказать, что он уже пропадал раньше? Сонг невозмутимо кивнула: — Да, через год после смерти Ларри, как раз в один из моментов ясности. Я, признаться, думала, что он взял себя в руки, но… Он отправился в Тибет, представляете? Позже он сказал, что ему нужен был покой и душевное равновесие. Я глубоко затянулась, размышляя, что дело принимает довольно интересный оборот. Дано: почти пасторальная картина. Муж, жена, двое детей. Но вот идиллия даёт трещину — война забирает старшего сына, а следом болезнь уносит и младшего. Мало что так ранит людей, как необходимость хоронить собственных детей. Стресс, алкоголизм… и поиски «просветления», или за чем там ещё люди уходят в далёкие от цивилизации места? Нестандартное решение, стоит признать. Интересный тип, этот Сонг… Я проследила за тем, как ниточка сизого дыма лениво потянулась вверх, быстро растаяв в воздухе под медленным и мерным движением лопастей вентилятора. Почему Тибет? Если Сонг воспылал жаждой духовности, почему не обратился к христианству? Если мне не изменяет память, Тибет — а, точнее, одна из гималайских вершин, Кайлас, является священным местом аж для четырёх восточных религий, но католицизм к ним, само собой, не относится. — Итак. После года запоя ваш супруг внезапно отправляется в Тибет, — подытожила я, протянув руку в сторону, чтобы сбить пепел. — Когда он вернулся? — Примерно через пару лет, — с готовностью откликнулась Эбигейл. — И, знаете, он совершенно изменился! Стал таким спокойным, сдержанным… Вот! Снова отведённые в сторону глаза, снова этот печальный тон. — Но что-то было не так, миссис Сонг. Что? Она слегка прикусила нижнюю губу, теперь уже заметно избегая визуального контакта: — Иногда мне казалось, что он… слишком сдержан. Будто чужой человек. Очень вежливый и обходительный, да, но совсем не тот Эндрю, которого я знала! У него всегда, знаете, был очень красивый и сильный голос. Эндрю так красиво говорил — заслушаешься. На выпускном он читал речь, и, клянусь, прослезились почти все! — Сонг бросила на меня быстрый взгляд. — А после возвращения он словно утратил некую искру. Понимаю, это звучит глупо… — Нет, миссис Сонг, не звучит, — положив сигарету на край пепельницы, я продолжила делать заметки в блокноте. — Значит, изменился после своего продолжительного отсутствия. Он связывался с вами в эти два года?