Адриен с любопытством разглядывал плакат над рабочим столом инженера. На нем была изображена банка, заполненная рыбешками так плотно, что между ними не было видно ни малейшего зазора. Одна рыбешка, выскочив из битком набитой банки, собиралась перепрыгнуть в стоящую рядом банку, наполненную только прозрачной водой. – Как видите, мне тоже близка тема аквариумов, – сказал Крамер, показывая на «микромир». Инженер подал гостю стакан с водой, положил туда пару кубиков льда и принялся расписывать проект «Последняя Надежда». – Сто тысяч человек! Совсем немаленькая компания для одного-то корабля, – признал Адриен. – Как же вы собираетесь их разместить? – Да как обычно, в креслах. – Вы намерены запихнуть сто тысяч человек в одну ракету и посадить их в кресла на тысячу лет? Психолог напустил на себя насмешливый вид. – Вы же наверняка совершали долгие перелеты в самолете? Даже с захватывающими фильмами или книгой десять часов в воздухе – пытка… сущая пытка. Два дня просто невыносимы. А тысяча лет!.. Психолог принялся играть со своим игрушечным «микромиром». – Они смогут вставать, – продолжал свое инженер. – Сто тысяч человек? – Корабль будет большой. Там предусмотрены залы отдыха, где можно расслабиться. Никакой толкотни. Адриен Вейсс достал чистый блокнот и принялся набрасывать вчерне нечто похожее на ракету с креслами за прозрачным корпусом. – Вы не понимаете. Они же сойдут с ума. За тысячу лет в консервной банке! Как эти ваши рыбки. Незачем покидать Землю ради того, чтобы оказаться в замкнутом пространстве и набиться там как сельди в бочке. Это противоречит вашему плакату. – Мы их подготовим. Человек, кажется, ко всему привыкает. Многие монахи всю жизнь живут затворниками в монастырях. – Не сотнями же тысяч. К тому же в монастырях открываются окна, чтобы дышать свежим воздухом и смотреть на горы. В ракете с этим сложнее. – Нужно, наверно, хоть немного… верить в проект. – Да мне очень хочется верить, что первое поколение тоже «поверит в проект», только я совсем не уверен, что и второе будет на это способно. Даже монахи стали бы неврастениками, окажись они запертыми в ракете на веки вечные. – Она действительно будет огромная. В одной из своих работ вы, кажется, упоминали, что во избежание насилия между людьми каждому человеку необходимо пятьдесят квадратных метров жизненного пространства. – Спасибо, что читали мои книги. Но, гм… проблема здесь даже не в размерах, а в жизненных привычках. В первом поколении вы не сможете на всю жизнь приковать к креслам в ракете, в безвоздушном пространстве людей, проживших всю свою молодость, твердо стоя на ногах, на земле. Адриен Вейсс продолжал делать наброски. – Критиковать просто. А вы-то сами какое решение предлагаете? Психобиолог выдержал долгую паузу, дорисовывая свой корабль. – Вам угодно знать правду или вы хотите, чтобы я сделал вам одолжение? – Знать правду. – На мой взгляд, никакого решения тут нет. Сожалею. Ваш проект действительно не выдерживает критики. У вас нет ни малейшего шанса на успех. Лучше бросьте эту затею, не стоит тратить время попусту и витать в облаках. Вы хотели знать мое мнение – пожалуйста. Рад был с вами познакомиться. Он встал, надел куртку и направился к двери, но тут вдруг остановился, словно что-то забыл. – Если только… – Что «если только»? – Нет, глупости. – И все же продолжайте. – Понадобилось бы построить корабль и в самом деле громадный-прегромадный. Казалось, он говорил сам с собой. – Впрочем, нет. Этого маловато. Разве что… Ну да, в самом деле… да нет, невозможно. Если только… – Что?.. – В сущности, дело не только в пространстве – нужна искусственная гравитация, чтобы как на Земле. Чтобы в полете люди могли не только сидеть, но и стоять! Внутри корабля можно ходить, а внутри ракеты – только плавать. Он принялся делать новый набросок. – Надо построить огромный цилиндр, чтобы он вращался. С помощью двигателя. Вокруг своей оси. Как барабан в стиральной машине. Он нарисовал цилиндр с мотором. А внутри цилиндра изобразил ходящих человечков. – На это понадобится огромное количество энергии, а «Звездной Бабочке» не хватит электричества, чтобы запустить такой двигатель, – с сожалением заметил Ив. В дверь постучали – вошла Сатина Вандербильд со стопкой папок. Инженер взялся их просматривать, а она стояла рядом, с любопытством поглядывая на рисунки ракеты и цилиндра. – Сатина, моя помощница. Адриен предлагает воспроизвести искусственную гравитацию, чтобы уберечь пассажиров от помешательства. Молодая женщина склонилась над набросками. – Я сказал, что для этого потребуется немало энергии. – Чем больше будет корабль, тем больше понадобится солнечных батарей, – предположил Адриен Вейсс. – Чем больше батарей, тем лучше. Снаружи корабль можно обшить светочувствительными панелями. Ива Крамера поражала уверенность молодого исследователя. – Вот только жить внутри такого цилиндра не очень-то удобно, – заметила Сатина. – Наша Земля, кажется, тоже круглая, – ответил Адриен Вейсс. – Он прав. В самом деле, чем шире поверхность, тем ровнее горизонт. А когда заработает гравитация, внутри цилиндра будет как у нас на Земле. С той лишь разницей, что жить придется не «на» круглой поверхности, а «под» нею, – все больше воодушевляясь, подхватил Ив. – Как бы «под» полой Землей, – прибавил Адриен. Однако Сатина все еще пребывала в недоумении. – Полая земля, говорите? В таком случае куда больше подойдет не цилиндр, а полый шар. – Цилиндр раскрутить проще, чем шар, – заметил Адриен Вейсс. Ив уже смотрел в окно, будто увидел там, как строится новый корабль. – Придется еще раз все пересчитать в сторону повышения, – прошептал он. Сатина уже не раз слышала эту фразу – и только кивнула, понимая, что в ближайшие дни придется подключить к делу еще людей. Адриен Вейсс, со своей стороны, погрузился в изучение новых схем, словно не замечая никого вокруг. 19. Стадия кристаллизации Ложка вращалась в чашке с кофе, раскручивая каплю молока длинной спиралью, состоящей из фракций этой самой капли. Наблюдая за этим процессом, Ив Крамер вдруг поймал себя на мысли, что молоко в кофе походит на галактику во Вселенной. Все вращается. Планета. Чувства. Проблемы. То, что находится внизу, поднимается вверх. А то, что было наверху, опускается вниз. К тому же, подумал он, если долго вращаться, наверное, есть шанс встретиться с первой, исходной каплей молока. Молоко уже совсем смешалось с кофе, окрасив его в бежевый цвет. Инженер добавил сахару. Прилетела мошка – опустилась в чашку, намочила крылышки и уже не смогла взлететь. Ив подцепил ее на кончик ложки и перенес на сухое место, где крохотной букашке было удобнее обсушить крылышки, чтобы они снова ожили. «Для посадки на планету надо будет построить аппарат поменьше, большой корабль не сможет приземлиться», – рассуждал он. Над ним нависло яйцо с миром внутри. Кулон психобиолога. – Идемте скорей, – сказал он, – мне надо вам кое-что показать. В отделе перспективных разработок Адриен Вейсс представил удивленным взорам Ива Крамера и Габриеля Макнамары макет, который он смастерил за ночь. Конструкция представляла собой соединение из пяти баков для белья. Баки были разрезаны вдоль пополам, чтобы было видно, что там внутри. Адриен Вейсс, похоже, был доволен своей работой.