«Так что рисуй свои графики на доске, мисс Будущий Профессор. Я сдам свои экзамены на отлично, и тебе даже в голову не придет, что в твоей аудитории учился самый высокомерный, амбициозный и умный студент во всем кампусе». По крайней мере, так его назвали, когда он сюда поступал – разве что высокомерие вслух не озвучили. Но выражение лиц у членов приемной комиссии было крайне недвусмысленным. – Я написала все на доске, – сказала аспирантка с куском мела в руке, – поскольку хочу, чтобы вы это запомнили, а если повезет, и поняли, потому что это основа всего того, что мы будем с вами обсуждать. Джон Пол, естественно, все запомнил, как только увидел. Поскольку в тех материалах, что он читал сверх программы, подобной информации не обнаружилось, ему стало ясно, что в своей «методике» она будет руководствоваться данными новейших – и, скорее всего, ошибочных – исследований. Она посмотрела прямо на него. – Похоже, вам чрезвычайно скучно и неинтересно, мистер… Виггин – так, кажется? Надо полагать, вам уже все известно об эволюционной модели общественного отбора? Великолепно. Она оказалась одним из тех преподавателей, кому требовался в аудитории козел отпущения, чтобы доказать свое превосходство. – Нет, мэм, – ответил Джон Пол. – Я надеялся, что вы меня всему этому научите. Хоть он и тщательно скрывал любые следы сарказма, это лишь добавило яда и пренебрежения его словам. Он ожидал увидеть недовольство, но она лишь повернулась к другому студенту и завела разговор с ним. Так что либо Джон Пол чем-то ее напугал, либо она не поняла сарказма и, соответственно, до нее не дошло, что он бросает ей вызов. Аудитория не представляла интереса даже в качестве арены для петушиных боев. Жаль. – «Эволюцией человечества движут потребности общества», – прочитала она с доски. – Как такое возможно, если генетическая информация передается лишь от индивидуума к индивидууму? Ответом ей стало обычное молчание студентов. Они что, боялись показаться дураками? Боялись проявить чрезмерный интерес или показаться подлизами? Естественно, некоторые из молчавших действительно были дураками, или им было все равно, но большинство жило в атмосфере страха. Наконец поднялась неуверенная рука. – Общество… э… как-то влияет на сексуальный отбор? Вроде предпочтения раскосых глаз? – Да, – кивнула мисс Аспирантка, – и хороший пример тому – преобладание эпикантуса в Восточной Азии. Но в конечном счете это несущественная мелочь, не имеющая реальной ценности для выживания. Речь о старом добром выживании сильнейшего. Каким образом может на него воздействовать общество? – Убивая неприспособленных? – предположил другой студент. Джон Пол откинулся на спинку скамьи и уставился в потолок. Неужели даже на последнем курсе им непонятны базовые принципы? – Похоже, мистеру Виггину наскучила наша дискуссия, – заметила мисс Аспирантка. Открыв глаза, Джон Пол снова пробежал взглядом доску. Ага, она еще и написала там свое имя – Тереза Браун. – Да, мисс Браун, – ответил он. – Потому что вы знаете ответ или потому что вам все равно? – Ответа я не знаю, – сказал Джон Пол, – но его точно так же не знает никто в этой аудитории, кроме вас, так что, пока вы не решите нам его сообщить вместо того, чтобы отправляться в увлекательное путешествие по миру открытий, в котором кораблем правят пассажиры, можно и подремать. Послышалось несколько удивленных вздохов и смешков. – То есть вы понятия не имеете, почему написанное на доске истинно или ложно? – Судя по всему, – ответил Джон Пол, – предлагаемая вами теория состоит в том, что, поскольку жизнь в сообществе резко увеличивает вероятность выживания, увеличивая шансы найти пару и вырастить детей, в конечном счете последующим поколениям будут переданы именно те черты, которые это сообщество укрепляют. – Да, – моргнув, ответила она. – Совершенно верно. Она снова моргнула, – похоже, он нарушил план ее урока, сразу же дав ответ на вопрос. – Но вот что мне интересно, – продолжал Джон Пол. – Если благоденствие человеческого сообщества зависит от приспособляемости, значит его укреплению способствует вовсе не какой-то один конкретный набор черт. Соответственно, жизнь общества должна поощрять разнообразие, а не узкий набор характеристик. – Это могло бы быть правдой, – сказала мисс Браун, – и в основном так оно и есть, не считая того, что существует лишь несколько типов человеческих сообществ, проживших достаточно долго, чтобы увеличить шансы выживания индивидуума. Подойдя к доске, она стерла материал, обсуждению которого только что положил конец Джон Пол, и написала вместо него два заголовка: «Племенное общество» и «Гражданское общество». – Это две модели, которым следуют все успешные человеческие сообщества, – сказала она и повернулась к Джону Полу. – Как бы вы определили успешное сообщество, мистер Виггин? – То, в котором для его членов максимально реализована возможность выживать и размножаться, – ответил он. – Если бы только это было правдой, – улыбнулась она. – Но это не так. Большинство человеческих сообществ требуют от немалого числа своих членов поведения, имеющего мало общего с задачей выживания. Очевидным примером может служить война, в которой члены сообщества рискуют погибнуть – обычно в том самом возрасте, когда они готовы начать семейную жизнь. Большинство из них умирают. Как можно передать готовность умереть до того, как оставишь потомство? Для тех, кто обладает данной чертой, это наименее вероятно. – Но только для мужчин, – заметил Джон Пол. – В армии служат и женщины, мистер Виггин. – Их крайне мало, – сказал Джон Пол, – поскольку черты, свойственные хорошим солдатам, намного меньше распространены среди женщин и столь же редка их готовность отправиться на войну. – Женщины яростно сражаются и готовы умереть ради того, чтобы защитить своих детей, – возразила мисс Браун. – Именно – своих детей, а не сообщество в целом, – ответил Джон Пол. Он импровизировал на ходу, но дискуссия его заинтересовала, так что он был не прочь поддержать сократовскую игру в вопросы и ответы. – И тем не менее женщины формируют самые крепкие общественные связи, – сказала она. – И наиболее жесткие иерархии, – кивнул Джон Пол. – Но они действуют методами убеждения, а не принуждают кого-то силой. – То есть вы хотите сказать, что общественная жизнь способствует агрессии со стороны мужчин и цивилизованному поведению со стороны женщин? – Не агрессии, – ответил Джон Пол, – но готовности пожертвовать собой ради некоей цели. – Иными словами, – сказала мисс Браун, – мужчины верят в сказки, которые рассказывает им общество, и им этого вполне достаточно, чтобы умирать и убивать? А женщины – нет? – Они верят в них достаточно, чтобы… – Джон Пол замолчал, вспоминая то, что было ему известно о различиях полов. – Женщины должны быть готовы растить сыновей в сообществе, которое может потребовать их гибели. Так что верить в сказки приходится всем – и мужчинам, и женщинам. – И одна из них состоит в том, что женщины незаменимы, а мужчины – расходный материал? – Во всяком случае, до определенной степени. – И почему вера в подобные сказки полезна для общества? – обратилась она с вопросом ко всей аудитории. Ответы последовали достаточно быстро, поскольку студенты, по крайней мере некоторые, следили за их разговором: «Потому что даже если умрет половина мужчин, все женщины так же смогут размножаться», «Потому что это дает выход мужской агрессии», «Потому что нужно защищать ресурсы сообщества». Джон Пол наблюдал, как Тереза Браун фиксирует и анализирует каждую реплику. – Отказываются ли сообщества, понесшие ужасные потери в войне, от моногамии или позволяют большому числу женщин жить без шанса оставить потомство? – Она привела пример Франции, Германии и Британии после кровавой Первой мировой войны. – Является ли мужская агрессия причиной войн? Или мужская агрессия – черта, которую сообщества вынуждены поощрять, чтобы выигрывать войны? Существует ли общество благодаря агрессии, или агрессия благодаря обществу? – (Джон Пол понял, что это ключевой момент излагаемой ею теории, и вопрос ему понравился.) – И каковы ресурсы, которое вынуждено защищать сообщество? – наконец спросила она. «Еда, – отвечали студенты. – Вода. Кров». Но похоже, она ждала вовсе не столь очевидных ответов. – Все это, конечно, важно, но вы упустили самое существенное. К его собственному удивлению, Джон Пол вдруг обнаружил, что ему хочется дать верный ответ. Он даже не ожидал, что у него возникнет подобное желание на уроке какой-то аспирантки. Он поднял руку. – Похоже, мистер Виггин считает, что знает ответ. – Она посмотрела на него. – Утробы, – сказал он. – Как общественный ресурс? – уточнила она. – Как сообщество, – ответил Джон Пол. – Женщины и есть сообщество. – В том и состоит великая тайна, – улыбнулась она. Со стороны других студентов послышались протесты – мол, большинство сообществ всегда возглавляли мужчины, а к женщинам относились как к собственности. – Далеко не все мужчины, – ответила мисс Браун. – К большинству мужчин относятся как к собственности в намного большей степени, чем к женщинам. Женщин почти никогда не воспринимают как расходный материал, в то время как на войне это случается с тысячами мужчин. – Но все равно правят мужчины, – возразил какой-то студент. – Да, – кивнула мисс Браун. – Правит горстка альфа-самцов, прочим отведена роль орудий. Но даже правители знают, что самый жизненно важный ресурс сообщества – женщины, и любое сообщество, которое хочет выжить, вынуждено тратить все свои усилия на основную задачу – дать женщинам возможность размножаться и растить детей, пока те не станут взрослыми. – Как насчет сообществ, где избирательно абортируют или убивают детей женского пола? – настаивал студент. – В таком случае эти сообщества решили вымереть, разве не так? – заметила мисс Браун. В аудитории началось замешательство, послышался ропот. Модель выглядела интересной: в сообществах, где убивают девочек, меньше женщин достигнут репродуктивного возраста и, соответственно, им намного сложнее будет поддерживать высокую численность населения. Джон Пол поднял руку. – Просветите нас, мистер Виггин, – предложила мисс Браун. – Я только хотел спросить, – сказал он. – Разве избыток мужчин не может быть преимуществом? – Вряд ли настолько важным, – ответила мисс Браун, – поскольку подавляющее большинство человеческих сообществ – особенно тех, что просуществовали дольше всего, – проявляет готовность отправить в расход мужчин, а не женщин. К тому же убийство младенцев женского пола увеличивает пропорцию мужчин, но уменьшает их абсолютную численность, так как женщин, которые могли бы их родить, меньше.