– Не надо, пусть спят. Я починю. Лара вступила в неравную схватку с одеждой, пытаясь без опоры засунуть обе ноги в штанины. Вскоре она уже висела вверх тормашками. – Починишь? – удивился Доран. – Да, и ты мне поможешь, – заявила она, застегивая молнию. – Конечно, люблю, знаешь ли, перед завтраком затеять крупный ремонт, – пробубнил он. Вот и еще один сюрприз в копилку. Кто эта девчонка? Он ведь совсем ничего о ней не знает: ни где она учится, ни на кого, ни даже сколько ей лет! – Ты учишься на инженера? – Типа того. – Лара указала на прикрученный к полу ящик, в котором лежали ее приобретения с аванпоста: – Достань набор инструментов и идем в машинное отделение. Они поплыли по коридорам, точно пьяные рыбы, отталкиваясь босыми ногами от стен. Доран попробовал завести разговор, но в итоге узнал только, что они одногодки – Ларе тоже восемнадцать, – она недавно закончила школу и теперь летит в Пограничье на практику. Что за практика, не уточнялось. Разумеется, она лгала. Ни одна девица восемнадцати лет не отправилась бы учиться на окраины космоса без сопровождения. Но Доран не стал выпытывать правду. Если Ларе хочется рисковать шеей в необжитых местах – ради бога. Они добрались до нижнего уровня корабля и включили свет, но он не особо помог Дорану разобраться, что к чему. Половина комнаты была грузовой, с большими привинченными к полу ящиками, а вторую половину отделяли три раздвижные металлические двери. – Если это машинное отделение, то где же двигатель? – Их несколько, – пояснила Лара. – Их изолируют, чтобы в случае возгорания вся система не изжарилась. – Она указала на первую металлическую дверь. – Слышишь шум? Доран кивнул. – Там аварийный движок. Он отвечает за кислород и тепло, без которых нам не прожить. Обычно есть еще и запасной генератор. Если топливо вдруг закончится, мы сможем вручную накрутить достаточно воздуха, чтобы продержаться, пока кто-нибудь не откликнется на сигнал бедствия. Доран промолчал, но, по его мнению, на сигналы бедствия откликались только идиоты. Так ведь можно нарваться на всяких отморозков, которые тебя ограбят, продадут или убьют. Или все сразу. Он знал, что пираты включают аварийные маячки, заманивая сердобольных жертв. Умные путешественники придерживаются девиза «Ничего не вижу, ничего не слышу» и не суют нос в чужие дела. – Здесь главный двигатель – Лара указала на среднюю дверь. – Он выключен, иначе нам понадобились бы затычки в уши. – Затем махнула на последнюю: – А нам туда – там все вспомогательные системы, навигация, электричество. В общем, все корабельные примочки и навороты. – Примочки и навороты? Скорее, резинки и палочки от мороженого. Лара нахмурилась, когда мимо ее носа прокурсировали хлопья ржавчины. – Ну ладно, согласна. Наверное, стоило выбрать другой корабль. Оттолкнувшись от ступенек, она проплыла вперед, и Доран устремился следом. Потребовалось совершить несколько непростых маневров, но они все же добрались до нужной двери и задвинули ее в стену. Их накрыло теплым порывом статики, в ноздри ударил запах масла и пыли. Доран чихнул так сильно, что аж отлетел назад. Ухватившись за дверной косяк, он с интересом уставился на разнообразные механизмы, вмонтированные в стены. Чего тут только не было, но все покрывали слои смазки и грязи, а трубки и лампочки от времени потемнели и потускнели. Внутренности корабля вполне соответствовали внешнему виду – за ними не ухаживали, но заставляли работать на износ. – Ну хоть мотыльков нет, – заметила Лара и подлетела к какому-то квадратному устройству, напоминающему климат-контроль. От одного вида крошечной комнатенки легкие Дорана сжались, и он остался снаружи. – Я подожду здесь, все равно ведь пока не нужен. Кивнув, Лара сорвала корпус гравитеха, покопалась в проводах и вскоре нашла проблему. – Надо заменить сцепки. – Дело плевое? – Пять минут максимум. Но я не стану включать гравитацию, пока команда не проснется. Уронить всех на пол – не лучший способ пожелать доброго утра. Доран рассмеялся. Странное ощущение, чужеродное. Он даже задумался, когда его в последний раз что-то веселило. – Подай самый маленький гаечный ключ, – попросила Лара, а получив инструмент, зажала его во рту и зарылась в гравитех. Но распущенные волосы все время падали на лицо, путаясь с проводами. Лара зарычала и пробурчала сквозь зубы: – Помоги. Заходить в коморку не хотелось, но Доран загнал страх поглубже, проплыл вперед и собрал ее распущенные волосы в хвост. А затем не удержался и потер кончики между большим и указательным пальцами. Пряди были очень мягкими, будто жидкий бархат. Лара вздрогнула, когда он случайно коснулся ее кожи, и Доран увидел, как по ее шее побежали мурашки. Она выплюнула гаечный ключ: – Щекотно. – Прости. Доран попытался скрутить волосы в узел, но они оказались слишком гладкими, чтобы удержаться в прическе. Он смутно помнил, что уже так делал – гладил девушку по волосам, и ему нравилось. Но он никогда не прикасался к чему-то столь же шелковистому. Возможно, потому что его девушка повредила свои волосы, без конца перекрашивая их в яркие оттенки розового. Доран моргнул и словно наяву увидел лицо девушки, такое прекрасное, что оно вряд ли принадлежало смертной. Гладкие локоны цвета жевательной резинки укрывали ее плечи и ключицы и заканчивались где-то над безупречной округлой грудью. Остальное тело тоже впечатляло. Доран вспомнил, что с этой красоткой он развлекался даже в лифте – настоящий подвиг, учитывая его клаустрофобию. – Кажется, у меня есть девушка с розовыми волосами, – ухмыльнулся Доран. Лара фыркнула: – Да, я ее знаю. Розовые волосы и черная душа. Умеешь ты выбирать подружек. – О, кто бы говорил, преступница. Сорвавшиеся с губ слова запустили цепочку событий. Лара развернулась к Дорану, вырывая волосы из его рук. Их округлившиеся глаза встретились. И Доран все вспомнил. Будто пелена спала – он совершенно ясно увидел свое прошлое. Его звали Доран Майкл Сполдинг из Хьюстона, штат Техас – настоящий Техас, а не поддельная терраформа во втором секторе. У него когда-то был брат-близнец с таким же лицом. Но мальчик умер при пожаре, и Дорана до сих пор мучили кошмары. Развод его родителей, Ричарда Сполдинга (владельца «Топлива Сполдинга») и Элизабет Кресс-Сполдинг, стал самым скандальным во вселенной. В итоге мать убралась черте куда, решив, что воспитание нелюбимого сына не стоит усилий. Доран до сих пор ее ненавидел, но скучал по ней гораздо сильнее. Он вспомнил, что на шоколад у него аллергия, а любимая еда – жареные зеленые бобы. И самое главное: он не слуга! Схватившись за стену, он отодвигался прочь от Солары – вот ее настоящее имя, – пока не оказался за пределами коморки. Такое расстояние ради ее же блага. В крови кипела ярость, и не было достаточно жуткого слова, чтобы описать, как именно Доран хотел бы расправиться с этой… – Доран, выслушай меня, – прошептала Солара. – Не смей указывать мне, что делать. – Не успела она подлететь, как он захлопнул дверь, запирая ее внутри. – Больше никогда. Солара ударила ладонями по металлу. – У меня не было выбора! – крикнула она достаточно громко, чтобы Доран услышал ее с другой стороны. – Ты собирался бросить меня черте где!