Его окутывала аура властности, такая же заметная, как кроваво-красный пояс на его тунике. Сотрапезники проявляли почтение, чуть склонив головы, что было нетрудно, поскольку размерами главарь превосходил всех в зале. Демаркус оказался гороподобным. Упершись гигантскими кулаками в стол, он сканировал толпу проницательными глазами, предупреждавшими, что его не обделили не только мускулами, но и мозгами. Лицо пирата, обрамленное длинными прядями каштановых волос, когда-то, наверное, было красивым. Но теперь шрамы и шишки испещряли кожу, высушенную солнцем и так туго обтягивающую кости, что становилось невозможно определить его возраст. Темные глаза Демаркуса замерли на Соларе и расширились, вспыхнув неподдельным интересом. – Лара, – позвал он, поднимаясь с места. Затем рубанул по воздуху рукой, и все мужчины без слов испарились. Демаркус все той же рукой указал на стул рядом с собой и разродился неожиданно очаровательной улыбкой. Покупаться на которую Солара не собиралась. Сжав губы в тонкую линию, она села. – Спасибо. Для меня большая честь разделить с вами ужин. – Нет, это честь для меня. – Демаркус опустился рядом, изучая ее татуировки, и, как и охранники недавно, уважительно кивнул и вскинул бровь: – Кража в особо крупных и сговор в столь юном возрасте? – Я беру, что хочу, – заявила Солара, оторвав ломоть хлеба. – Как и все мы, не так ли? – Точно. Забыла, где нахожусь. Какое-то время Демаркус молча ее разглядывал: – Что ты сперла? – Трамвайные защитки, – призналась она, не видя смысла скрывать правду. – Для продажи на черном рынке. – Ты училась на механика? Солара кивнула: – Тем и промышляю. – Полезный навык, – задумчиво протянул Демаркус. – Слышал, ты починила дверь шлюза. Мы с ней несколько недель мучились. – Пустяки. – А еще ты боец. – Указательным пальцем он очертил контур ее скулы. – Кто ж тебя разозлил, птичка? Солара отстранилась и посмотрела ему в глаза: – Последний, кто коснулся моего лица без разрешения. Демаркус от души рассмеялся, что, возможно, растопило бы ее сердце, не удерживай он ее на корабле, полном уголовников. – Огонь-девка, мне нравится. Можешь не опасаться приставаний с моей стороны. На борту полно на все согласных баб. – Насадив кусок мяса на нож, Демаркус демонстративно его поднял. – Знай же, я забочусь о своих людях. Вдоволь еды, справедливая дележка добычи, личные койки. Если присягнешь мне на верность, через пять лет сможешь набрать собственную команду. – Я не собираюсь вступать в Братство. – А если я подслащу сделку? – Это ничего не изменит. – Поощрительная премия? Солара покачала головой. – Но мне нужен механик! – посетовал Демаркус. – Неужели мне никак тебя не убедить? – Ваше предложение лестно, но меня устраивает моя жизнь. – Жаль. – Он откусил кусок мяса и проворчал: – Потеря для меня. Потом они ели в тишине, пока к столу не подошли два парня и не попросили Демаркуса уладить имущественный спор. Оба утверждали, что мертвый сосед обещал каждому из них свой лазерный пистолет, но письменного завещания не оставил. Парни положили на стол по монете и попросили босса «объявить вызов», что бы это ни значило. Наклонившись, Демаркус прошептал Соларе на ухо: – Что скажешь, птичка? Как бы ты поступила на моем месте? Она притворилась, будто изучает спорщиков, тем временем стараясь не показать Демаркусу, как напрягается от его близости. – Забрала бы пистолет в свой арсенал. Или продала бы, а деньги пустила на нужды экипажа. Он упрекающе поцокал языком: – Вещаешь как политик Солнечной Лиги. Где твое воображение? – А что сделаете вы? – спросила Солара. – Закон для таких случаев один. Они будут сражаться за пистолет, тип борьбы выберу я. – Демаркус посмотрел на парней: – Длинными палками в антигравитационной комнате. Победит тот, кто останется в сознании. Соперники поклонились, положили на стол еще по монете и ушли. – Ты ведь мало знаешь о пиратских законах? – догадался Демаркус. – Вообще ничего, – признала Солара. – Это способствует власти личности над группой. Так сильнейшие поднимаются на вершину, а слабаки вымирают. Этим мы и отличаемся от Солнечной Лиги. Мы поддерживаем порядок, не угнетая. Когда мой босс стал слабым, я вызвал его на бой. Теперь он работает на кухне, а я заправляю Братством в этом квадранте. – Только в этом? А как же остальные? – В каждом свой главарь, и мы не лезем на чужую территорию. Предпочитаем цивилизованное общение. – Цивилизованное, – повторила Солара. – Звучит как-то скучно для пиратов. – Возможно, но в нашем правосудии есть здравый смысл. Ты можешь сказать то же самое о Солнечной Лиге? – Демаркус провел пальцем по татуировкам на ее руке. – Для нас твои метки – знак почета, ведь они доказывают, что ты не боишься следовать собственным правилам. Ты бы преуспела здесь. Заработала бы такие богатства, которых большинству смертных и во сне не увидеть. Не желая поощрять его, она молчала. Демаркус завел руку за шею, расстегнул золотое ожерелье, прежде скрытое под туникой, и опустил его на стол, чтобы Солара могла оценить тонкую работу мастера и ослепляющий блеск украшения. Она никогда не видела настоящего золота – по крайней мере, не так близко, – и пальцы чесались от желания к нему прикоснуться. – Ну же, – подтолкнул Демаркус. – Оно не кусается. Солара заметила надпись на латыни, выгравированную на металле. – Что тут сказано? – Это один из наших самых древних догматов. Ну разумеется. У преступников наверняка куча законов. Демаркус подбадривающе кивнул: – Примерь.