Роман Маркович нахмурился. — Сам по себе склад? Это где такой? — Почему сам по себе? — хмыкнул в усы дядя Петя. — Институтский корпус на консервации и хозяйственный блок. — Он начал загибать пальцы. — Внутренний двор, гаражный бокс, склад, караульное помещение с удобствами, мастерские. Гуревич задумчиво посмотрел сначала на меня, затем на дядьку и уточнил: — Это официально всё? — Конечно! — развёл руками дядя Петя. — Все документы покажем, если к соглашению придём. И договор ответственного хранения заключим, без этого никак. Уверен, при обычных обстоятельствах прожжённый делец не стал бы и разговаривать на эту тему с бывшим одноклассником сына и его непонятным дядей, но сейчас наше предложение не заинтересовать его попросту не могло. Ну в самом деле — не искать же склад под триста пятьдесят тонн сахара через газетные объявления? Так-то можно, конечно, да только раньше такие дела исключительно по знакомству обделывались, не сказать — по блату. Вот и сработал, как пишут в детективах, «модус операнди» или «образ действий». — Смотреть надо, — озвучил своё решение Гуревич. — Да какой вопрос? — пожал плечами дядя Петя. — Есть время? Роман Маркович указал на «семёрку» и уселся за руль, мы погрузились в автомобиль следом. Дядька начал показывать дорогу, а я с немалым трудом успокоил дыхание. Всего так и потряхивало от неуместного азарта. Неужели выгорит?! Блин, ну хоть бы получилось договориться! Открывать ворота для легковушки не стали, прошли в вытянутый двор, ограниченный четырёхэтажным корпусом, хозблоком и капитальным переходом между ними, через калитку. — Это всё ваше? — уточнил Гуревич, оглядываясь. — Тут нашего ничего нет, — открестился дядя Петя. — Мы тут охраной ведаем и по поручению владельца услуги ответственного хранения оказываем. — И договор с собственником заключён? — Обязательно! Но он у главбуха, показать только завтра смогу. Гуревич кивнул и заинтересовался мотками колючей проволоки. Дядя Петя перехватил его взгляд и подсказал: — Завтра периметр затянем. Приврал, конечно, умыкнули колючки мы не так уж и много, но на ворота хватит и ещё останется — факт. Роман Маркович кивнул, и дядя Петя указал на угловой гаражный бокс. — Есть возможность машины ставить и даже ремонт с обслуживанием организовать. Окно — это караулка. И дебаркадер есть, грузить удобно. Ворота широкие… — А мастерские? — спросил вдруг Гуревич. — Где мастерские? — Идёмте! Дядька поднялся на дебаркадер и отпер дверь, повёл нас коротким проходом. — За ней, — хлопнул он ладонью по правой стене, — основной склад. Мы вошли в длинный, тянувшийся поперёк всего здания коридор, и я без подсказки щёлкнул выключателем; тогда с явственным запозданием принялись мигать и разгораться люминесцентные лампы под потолком. — Это выход в гараж! — указал дядя Петя теперь уже налево, потом нацелил палец на соседнюю дверь. — Тут туалет с душевой. Ещё один санузел в караулке. Спуск в подвал в том конце, но нам он без надобности. — А на той стороне мастерские? — поинтересовался Роман Маркович назначением четырёх широких дверей, располагавшихся на равном удалении друг от друга. — Можно посмотреть? — Сейчас ключи возьму! — сказал дядька и скрылся в караулке, вдоль узкого прохода в которую располагались клетушки туалета и душевой. Вообще планировкой отведённое нами под дежурку помещение напоминало школьную раздевалку при спортзале, единственным исключением было окно в противоположном от коридора конце. Ну и сейф никто в раздевалку бы не поставил. Дядя Петя отпер несгораемый железный ящик, засыпной и неподъёмный, по-хитрому надавил на дверцу и рывком её распахнул — что-то там внутри заедало, никак иначе открыть несгораемый шкаф не получалось. — Опять дубинку с собой таскаешь! — неодобрительно проворчал дядька, обнаружив рядом с коробкой, где хранились ключи, только один телескопический «демократизатор». — Сверху глянь, — посоветовал я и хлопнул по крышке сейфа. Дядька приподнялся на цыпочки и лишь после этого углядел лежавший у стены деревянный цилиндр примерно в половину локтя длиной; со стороны тот в глаза нисколько не бросался. — Ну и на кой ты её там держишь? — спросил он, — Толку от дубинки в сейфе? Пока его отопрёшь… — Пришёл на смену — достал. — А мне и доставать не надо. Дядька отмахнулся, вышел в коридор и отпер ближайшую мастерскую. Распахнул дверь и обвёл рукой пустое помещение. — Каждая по сто квадратных метров примерно. И в крайних отдельные подсобки обустроены. — Вот это, наверное, даже интересней будет, — задумчиво пробормотал Гуревич. — Вы их сдаёте? — Мы ничего не сдаём, — напомнил я. — Услуги ответственного хранения оказываем. — Но я смогу их использовать? Дядя Петя явственно озадачился и кинул на меня быстрый взгляд, не дождался подсказки и взял инициативу на себя, со всей уверенностью подтвердив: — Сможете! Гуревич дошёл до соседнего помещения, пришлось отпирать и его. — Есть какие-то ограничения по весу? — До двух тонн на квадратный метр, — сообщил я, припомнив бормотание Бориса Ефимовича. — Двух мастерских должно хватить, но ещё требуется помещение для фасовки… — Для фасовки? — насторожился дядя Петя. — Объект режимный, нечего тут посторонним шастать. Мы же не в аренду площади сдаём, а на хранение товар принимаем! — Либо так, либо никак! — отрезал Гуревич. — Мне отдельное помещение для фасовки сахара искать неинтересно! — А она нужна вообще? — усомнился я. — Нужна, Серёжа! Нужна! — умерил меня Роман Маркович. — Ты давно в магазине был, почём там сейчас килограмм сахара? Я задумался, и на помощь пришёл дядя Петя. — По девяносто последний раз брал, — сообщил он нашему потенциальному клиенту. — Вот! — многозначительно произнёс Гуревич, прошёл в мастерскую, под потолком в противоположной стене которой протянулся ряд зарешёченных окошек, и голос его загулял по пустому помещению. — Расфасованный по килограмму сахар я по восемьдесят-восемьдесят пять сдам, а на развес или тем более мешками на рынке уже дешевле продавать придётся. А оптовые перекупщики и того меньше дадут. А это всё недополученная прибыль! Дядька тягостно вздохнул. — Слишком сложно для меня! То ли дело в СССР было! Всё просто и понятно: советский сахар стоит рубль! Романа Марковича это высказывание явственно покоробило, и я решил продемонстрировать собственную осведомлённость. — Да чего тут сложного? Купить на товарной бирже подешевле, продать подороже. Главное денег на предоплату найти… Гуревича мои слова откровенно рассмешили. — Эх, Серёжа-Серёжа, если б всё так просто было! Я в июле сахар по сорок пять тысяч за тонну на Пермской товарной бирже заказывал. А было предложение на девять тысяч дешевле. Екатеринбургский «Корунд» предлагал. И контракт у них с воинской частью на закупку имелся, не подкопаешься. Но вот смутило меня это предложение, не стал рисковать. И знаешь что? Их в мошенничестве заподозрили и сделку заморозили. А ты прикинь, какие это потери с нашей-то инфляцией? То-то же! Дядя Петя досадливо крякнул и махнул рукой. — Ладно, фасуйте здесь. Но абы кого запускать не станем, только проверенных людей. И чтоб без чехарды! А товар отдельно хранить придётся, иначе мы за сохранность отвечать не будем. Помещения с сахаром опечатаем, вынос мешком — под роспись доверенным лицом. У нас материальная ответственность, иначе никак! Гуревич оглядел напоследок мастерскую и вышел в коридор. — Тогда и мебель здесь собирать станем, — решил он и уточнил: — Какие условия? — Пятьсот рублей за квадратный метр в месяц, — на голубом глазу выдал дядька. — Сколько?! Да это грабёж средь бела дня! Больше ста рублей даже не просите! Но нашла коса на камень, ответил дядя Петя ничуть не менее экспрессивно: — Да у нас полная ответственность! Кто ещё такие условия предложит?! — Какая там ответственность? Что с вас взять можно?