Очнулся на газоне, когда кто-то из соседей Фролова потеребил за плечо с вопросом: «ты живой вообще?». Я что-то выдавил из себя и кое-как взгромоздился обратно на лавочку. Потом вышел Андрей, начал разбираться, но никто ничего не видел, даже я сам. Кто именно меня приложил, так и осталось загадкой. — Точно кто-то из братвы Кислого! — заявил в итоге Фролов. — Суки! Я только рукой махнул и поплёлся домой. Налил в ванну холодной воды, замочил в ней перепачканную кровью ветровку, умылся сам. Потом завалился спать. И всё бы ничего — не убили и не покалечили даже, но расквашенный нос до предела осложнил общение с Зинкой. Если разобраться, помириться с подругой не вышло именно из-за него. Вроде ерунда, но после драки в кафе показываться на глаза девчонке с разбитым лицом не хотелось, и я ограничивался звонками по телефону, а всерьёз разобидевшаяся на меня Зинка разговаривать упорно не желала. Ну а к тому времени, когда спал отёк, на меня навалилось столько неотложных дел, что стало просто не до налаживания личной жизни. Вот перебесится, тогда и поговорим. В остальном же конец сентября напоминал бег внутри беличьего колеса. После учёбы ехал собирать мебель или таскать мешки с сахаром из новых партий товара, дальше шёл либо в качалку, либо в боксёрский зал, ну а остаток дня занимался всякой ерундой: читал книги, смотрел кабельное, разбирался с высшей математикой, будь она неладна. Выходные тоже ничем не порадовали, из замкнутого круга рутины вырвался уже только в октябре. Ну ещё бы! Первое число! Ваучеры выдавать начали! Именно по этой причине я прихватил с собой в институт паспорт, а после учёбы вышел на две остановки раньше, намереваясь заглянуть в сберкассу и получить причитающийся мне от государства приватизационный чек. Вот только покинул я троллейбус на «Диете» совершенно напрасно — к входу в банк вытянулась длинная очередь граждан, желавших урвать свой кусочек народного хозяйства в числе первых, и торчать тут час или даже два не было никакого желания. Плюнул и отправился домой пешком, благо сегодня заметно потеплело; Ишукова с утра по радио обещала, что воздух прогреется до пятнадцати градусов, и с прогнозом не обманула. Что такое осень? Под песню ДДТ, которая уже месяц звучала буквально из каждого утюга, я двинулся к блошиному рынку, и почти сразу кто-то ухватил со спины за рукав олимпийки. Едва удержался, чтобы не пробить в развороте, но как-то совладал с рефлексами, отмахиваться не стал и лишь быстро отступил в сторону. — Чё такое?! — рыкнул на невысокого мужичка в потёртом пиджаке. Тот продемонстрировал пустые ладони. — Э, успокойся! — Чё надо? — Ты же с Демидом, да? Я присмотрелся к мужичку, узнал в нём одного из скупщиков золота, которых осадил, не дав вмешаться в разборки Демидова с Кислым, и кивнул. — Ну и? — Вы же нас защищать подрядились и левых отсюда гонять, так? Меня в договорённости никто не посвящал, но, если в том разговоре и прозвучало слово «подрядились», так это барыги подряжались платить за крышу. С другой стороны, защиту им наверняка пообещали, и я спросил: — Наехал кто? Мужичок покачал головой. — Нет, какие-то левые пацаны ваучеры скупают, а до вас не дозвонишься! Бардак! Я пропустил претензию мимо ушей и пожал плечами. — Ну скупают — и что с того? Вы же по золоту работаете! — Мы всё берём! Скупщик указал на пыльный «запорожец», и точно — к уже фигурировавшим на картонке значкам доллара и дойчмарки чуть ниже слов «золото и награды» чёрным маркером дописали «ваучеры». «Купим ваучеры», ага… Я затевать разборки с непонятными «пацанами» не собирался и пообещал вызвонить Демида, но мужичок лишь досадливо поморщился. — Да звонил я ему уже! Не застал! — и он указал на крыльцо сберкассы. — Вон один из них! Самый здоровый и борзый! И ситуация мигом заиграла новыми красками: на крыльцо вышел покурить Рома. Если разобраться, то удивляться тут было совершенно нечему. Ну куда ещё могли пойти мои друзья-товарищи скупать для Гуревича ваучеры? Самое очевидное же место! Я поморщился и с нескрываемым сомнением проворчал: — Так они внутри работают, а ваша остановка… От возмущения скупщик аж слюной брызнул. — Здесь всё наше! — Вашего тут ничего нет! — Мы договаривались… — Помолчи! — оборвал я скупщика, тяжко вздохнул и спросил: — Ты сейчас чего от меня хочешь? Мужичок поиграл желваками, но в бутылку не полез и уже без лишней экспрессии потребовал: — Шуганите их отсюда, чтобы не возвращались! И ваучеры заберите! Не фиг делать, в чужих местах сливки снимать! — Успокойся! — потребовал я. — Шугануть — не проблема. А вот если отжать купленные ваучеры — уже беспредел получится. Тут надо с Демидом разговаривать. — У нас конкретная договорённость была! Теперь заднюю включаете, да?! — Базар фильтруй! — нервно огрызнулся я. — Ты с этими пряниками говорил? Предупреждал, что это ваше место? Скупщик кивнул. — Они меня на хер послали. Ой, как плохо. Мало того, что пацаны демидовской бригаде дорогу перешли, так ещё и не по незнанию, их в известность об этом поставили заблаговременно. Тут хорошо если просто скупленные ваучеры заберут, могут навалять и даже на счётчик поставить. И я не прикрою, на мне самом долг висит — пусть не денежный, но от этого ничуть не менее реальный. — Почём ваучеры берёте? — спросил я, прервав слишком уж затянувшееся молчание. — А что? — На вопрос ответь! — От трёх тысяч начинаем предлагать. — А верхняя планка? — Четыре с половиной. — Скупщик округлил глаза. — Так ты хочешь, чтобы я у них ваучеры выкупил?! Я кивнул. — Почему нет? Они отсюда валят и не возвращаются, а все ваучеры тебе сдают. И все довольны. Мужичок задумался, затем покачал головой. — Им больше трёх не дам. — Слушай, не наглей, а? Тебе разборки нужны? — Да это шестёрки, сразу видно! Пехота! — Да без разницы! Возьмёшь по четыре с половиной. Тебе убытков никаких — наоборот, пока жопой сиденье давил, они всю работу сделали. — Но… — Убытков никаких! — веско произнёс я. — А за твои прибыли никто разборки устраивать не подряжался! — Ты чего мне руки выкручиваешь, а? — Кто тебе руки выкручивает? Сам цену озвучил, за язык никто не тянул! Не нравится такое решение, давай Демида дождёмся. Только смотри, сам себя не перехитри. Свалят — ничего не заработаешь. Скупщик глянул на меня с неприязнью, потом махнул рукой. — Чёрт с тобой! Но отдают пусть всё. Внутри их Жора их пасёт, он точное количество скажет. Я мысленно выругался и двинулся к сберкассе, гадая, какую цену установил на ваучеры Гуревич и сколько чеков пацаны успели скупить. Но пусть даже и сработают в минус — это не страшно. Лучше так, чем Демид претензии предъявлять начнёт. В следующий раз умнее будут. Романов уже докурил сигарету, но с крыльца не ушёл, стоял и глазел на очередь. Моего приближения он не заметил, и когда я негромко произнёс: — Саша, делаем вид, будто незнакомы, — натурально вздрогнул и обернулся ко мне с вполне естественным удивлением.