— Может, лучше тебе спинку потереть? — предложил я. — Или веником отшлёпать? — Иди! — потребовала девчонка и, противореча самой себе, стоило только сдвинуться с места, стрельнула вниз глазами и спросила: — У тебя всегда этот… крючок торчит? — Когда ты рядом — всегда. Зинка прекратила укрывать ладошкой треугольник курчавых завитков внизу живота, опустилась передо мной на колени и двумя пальчиками взялась за торчавший колом член. Миг набиралась решимости, потом осторожно потянула вниз и, освободив от крайней плоти головку, округлила в непритворном изумлении глаза. — И вот это ты хочешь в меня засунуть? — охнула она. — И засуну, — подтвердил я. — Не бойся, тебе понравится. — Дурак! — с выражением произнесла девчонка, но с колен не поднялась и более того — обхватила мой детородный орган уже всей ладошкой, стиснула его в кулачке. — Твёрдый! — хихикнула она и спросила: — Так мама всё правильно говорила: совсем плохо бедненькому, да? — Ты как маленькая! Если твёрдый — это не плохо, а вовсе даже хорошо, — пошутил я и невольно осёкся, когда Зинка слишком уж резко повела кистью вниз. Прежде эту часть мужского организма она могла видеть разве что на репродукциях картин, в схеме-разрезе учебника биологии, да ещё у младшего брата в его голоштанном возрасте, вот и переусердствовала, желая воочию разглядеть детали. Но даже так мысль незаконченной я не оставил и почти без запинки выдавил из себя: — И ты легко можешь убедиться в этом прямо сейчас… Ответ нисколько не воодушевил. — Ничего-то сегодня Серёженьке не обломится! — вздохнула девчонка, но пальцев при этом не разжала и даже стиснула их ещё сильнее; аж пульс начал отдаваться. Я сглотнул и спросил: — И почему же? — А ты презерватив не взял, — с удивительной непосредственностью заявила Зинка и подняла взгляд своих серых глазищ. — А если соврал и всё-таки взял, то я ещё и обижусь! — И, продолжая всё так же взирать на меня снизу вверх, Зинка стала легонько подёргивать кулачком. — Ну так что, Серёжа, — взял? — Нет, — чистосердечно сознался я. — Хороший мальчик! — улыбнулась конопатая чертовка, бросила буравить меня пристальным взглядом и начала водить рукой уже куда спокойней и размеренней. И пусть действовала она при этом неловко и неумело, зато очень старательно. Потом спросила: — Мне кажется или он у тебя ещё больше… набух? Серёжа, я всё правильно делаю? Так и должно быть? А то девчонки в школе какие только глупости не болтали… Ёлки зелёные! Ещё б ему не набухнуть! — Всё хорошо! — коротко выдохнул я, боясь спугнуть Зинку. Но волновался напрасно — ту не на шутку увлекло знакомство с особенностями мужской анатомии, она и не подумала остановиться и от усердия даже закусила нижнюю губу. — Чупа-чупс? — с намёком произнёс я. — Совсем, что ли?! И думать забудь! — непритворно возмутилась Зинка, ладно хоть ещё не прекратила двигать рукой. Энергичные подёргивания девичьего кулачка вкупе с видом обнажённого тела и подзатянувшимся периодом воздержания сказались именно так, как и должны были сказаться, только куда сильнее обычного. Нестерпимо захотелось положить ладонь на собранные в шишку волосы, притянуть к себе и… Осуществить это намерение и даже просто решиться на него не успел — кончил. За миг до того Зинка резко отпрянула, но и так ей забрызгало грудь, а потом ещё и живот. Девчонка ойкнула и вскочила на ноги, ладошкой отгородила от белёсых потёков курчавые завитки лобка и простонала: — Ну, Серёжа! Ты специально, да? Отвернуться не мог?! — Не успел, — только и ответил я. — Реактивный, блин! Всю уделал! — Зинка опустила взгляд, судорожно сглотнула и нервным движением вскинула голову обратно. — И что теперь делать?! — выдавила она из себя, чуть не плача. Я с трудом перевёл дух, смахнул заливавший лицо пот и беспечно усмехнулся. — Мыться, конечно! — сказал, подтянув к нам уже наполненный тёплой водой тазик. — Это же баня! — Брысь в парилку! — потребовала Зинка, продолжая прижимать ладонь к низу живота, и повторила: — Иди-иди! Потом своего красного коня выкупаешь! Я и без того уже пропотел достаточно, но упрямиться не стал и оставил девчонку приводить себя в порядок, а сам скрылся в парилке, где без сил распластался на полатях. В голове так и звенело, но плохо мне вовсе не было, напротив — было хорошо, как никогда. Хорошо, но очень жарко… Провалялся так минут пять, а потом находиться в парилке стало совсем уж невмоготу, и я оттуда буквально выполз. Прошёл мимо Зинки, которая сидела на низенькой лавочке и намыливала плечи, к баку с холодной водой, опрокинул ковш на голову, ещё парой просто облился. — Уф-ф… — выдохнул я и предложил девчонке: — Потереть спинку? Ожидал отказа, но Зинка неожиданно протянула мочалку. — Давай! Я сел за ней, принялся тереть меж лопаток, потом переключился на поясницу, но очень скоро не выдержал, прижался к горячей и влажной спине, обнял, стиснул в ладонях груди и легонько куснул за мочку уха. — Я тебя люблю. — Тоже тебя люблю, — сказала Зинка, но стоило только опустить ладонь к чёрным завитушкам в низу её живота, тут же отстранилась, заставив разжать объятия. — Ты не филонь, намыливай! Мыться надо, нас люди заждались! Ещё подумают, что мы тут всякими глупостями занимаемся. Хороши гости, ушли в баню и с концами! «С концом», — мог бы отшутиться я, но не стал портить момент. Намылил Зинке спину, затем поднялся с лавочки и стал наполнять таз водой. Мыться, так мыться. Мы тут и в самом деле изрядно задержались. И в самом деле хозяева заждались, наверное, уже.. Но это — ерунда; другое дело, что стоило только покинуть баню, и приподнятое настроение в один миг будто корова языком слизнула… 04|10|1992 вечер Как вышел во двор, так сразу и углядел припаркованные за невысоким штакетником красные «жигули» пятой модели. Не было нужды даже смотреть номерной знак, сходу понял, что на дачу Фроловых заявился старший уполномоченный Козлов. Какого фига?! Его зачем пригласили? Неужели… — Вот это я напилась! Аж голова кругом идёт! — рассмеялась Зинка, покрепче ухватив меня за руку, но тут же заметила автомобиль и забеспокоилась. — Серёжа, ты же говорил, мы вчетвером будем! Это кто? — Понятия не имею, — соврал я, пытаясь вспомнить, куда положил сумку. Перед выходом из квартиры сунул в неё топорик, а имелась определённая вероятность, что в предстоящем разговоре он окажется вовсе не лишним. Спокойствия мне добавит так уж точно. Но медлить и колебаться не стал, завёл Зинку в дом и разыграл удивление при виде сидевшей за столом парочки: симпатичной платиновой блондинки с очень ладной фигуркой и худощавого русоволосого мужчины лет тридцати. — А вот и наши гости напарились! — заулыбалась Аня. — Зина, это Влад и Алёна. Сергея не представляю, с ним вы уже знакомы. Не попадись на глаза машина, я бы точно не удержался от крепкого словца, а так не только промолчал, но ещё и выдавил из себя улыбку. Капитан Козлов с профессиональной невозмутимостью кивнул, нацепил на вилку кусок ветчины и отправил его в рот, а вот Алёна хоть ничем и не выказала удивления при моём появлении, всё же не удержалась и кинула на именинницу быстрый злой взгляд. О том, кто именно отогревается в бане, она по всем приметам не знала. Я тоже посмотрел, только посмотрел на Андрея. Тот отвёл взгляд. Да ещё Козлов поднялся из-за стола и протянул руку. Пришлось пересилить себя и пожать его жёсткую ладонь. — Присаживайтесь за стол! — предложила Аня. — Давайте выпьем! От стакана с ромом я отказываться не стал, а вот Зинка меня удивила и, лишь пригубив ликёра, попросила налить ей газировки. Ну и мне пить залпом даже в голову не пришло, решил понемногу цедить напиток, дабы сохранить какую-никакую трезвость мысли и одновременно не дать хозяевам поводов для упрёков. Точнее — не дать повода хозяйке; Андрей на меня лишний раз старался не смотреть. Но вопреки опасениям посидели неплохо. Алёна очень быстро оттаяла, и девушки болтали без умолка, то и дело о чём-то хихикая. Это скрашивало молчание на мужской части стола. Ну да — у нас разговор откровенно не клеился. — Ой, девчонки, а может, нам и в самом деле в баню сходить? — оживилась вдруг Аня. — Зин, пойдёшь с нами? Не будем мешать мальчикам, они потом сами попарятся. Алёна вопросительно поглядела на Козлова, тот развёл руками. — Иди. Я уже выпил, сегодня без бани. И вы не пейте, для сердца ничего хорошего. Зинка тоже поднялась из-за стола и положила руку мне на плечо. — Серёжа, ты не против? — Нет, конечно. Девчонка заулыбалась и спросила: — Аня, возьмём с собой «колу»? — Бери! Когда женский коллектив отправился в баню и в комнате воцарилось тягостное молчание, Козлов выбрался из-за стола, достал из кармана брошенного на кресло плаща пачку сигарет и зажигалку. — Пойду, покурю. Он вышел на улицу, а я уставился на Андрея. — Какого хера, Дюша? — прошипел, силясь не сорваться на крик. — Чё за подстава? — Серый, ну ты чего? Сам не знал, что Алёна приедет! Анька сказала, у неё не получается. И потом — я понятия не имел, с кем она встречается! Ну серьёзно!