— Чё с деньгами? — спросил я. — Пятое число уже. — Так суббота же! — возмущённо зашлёпал губами Морозов. — На неделе выдам. Меня такой ответ нисколько не устроил. Если поначалу плату за собранную мебель выдавали чуть ли не день в день, то с августа перешли на аванс и расчёт, но оговоренные сроки выдерживались из рук вон плохо. — На неделе? — хмуро переспросил я. — То есть не в понедельник? — В понедельник могу не успеть. Подошёл Рома, хмуро глянул на Морозова сверху вниз. — Чего ты не успеешь? Можно подумать, бабло в банке держат! — Ну не под матрасом же их хранить! — возмутился Тихон и постучал себя толстым пальцем по виску. — В банке ещё и проценты капают! У меня зародилось подозрение, что именно по причине начисляемых процентов нас и кормят завтраками, но сейчас развивать эту тему не стал и предупредил Морозова: — Андрей разрешил «буханку» взять, запиши на меня расход бензина. Тиша воспользовался случаем закончить неприятный для себя разговор, взял блокнот и ручку, вышел из гаража. Рома озадаченно глянул на меня и спросил: — Куда-то собрался? — Есть дело на три бутылки «Пшеничной» и пару часов свободного времени, — усмехнулся я в ответ. — Ты как? — Три по ноль пять на двоих? — озадачился Романов. — А что делать нужно? — Три бутылки — это не на двоих, это тебе. И делать ничего особо не придётся, свозишь меня кое-куда и с погрузкой-разгрузкой поможешь. За два часа обернёмся. — Да я не против, но… — Дюша отпустил. — А! — обрадовался Рома. — Тогда погнали! Задолбался уже на умах сидеть. Водка неспроста считалась универсальной валютой, зачастую ей можно было расплатиться там, где не помогли бы ни рубли, ни даже доллары. Сашу Романова я знал как облупленного, поэтому и разорил дядькину заначку. Вернулся Тихон, помахал блокнотом и отпустил нас. — Всё, можете ехать, пацаны! — Потом взял газету и перешёл к Лёне Гуревичу и Косте Чижову, которые резались на приставке в «Контру». — Слушайте, тут пишут, люди на русском антиквариате большие деньги заколачивают… — И? — недоумённо вскинулся Чиж. — Нам-то что с того? — Так и мы можем! Проедемся по деревням, икон выкупим и всего прочего… Тут уже и Лёня отвлёкся от игры, покачал головой. — Тиша, ну какие деревни? Мы, блин, не в Золотом кольце живём и не в сибирской глухомани! Толстый насупился и пожал плечами. — Ну можно ещё лотерейные билеты под видом новых банкнот впарить. Мол, реформа денежная началась, обмен идёт! — Ты откуда это всё собираешь? — не выдержал я, хоть и прекрасно знал ответ. — В газетах пишут, полно случаев… — Во-первых, обманывать пенсионеров нехорошо, — счёл необходимым заметить я, пусть и не особо рассчитывал Тишу этим аргументом впечатлить. — Во-вторых, прикопают тебя где-нибудь в лесочке с такими замашками. — Чего это? За что? — округлил глаза Морозов. Рома не выдержал, заржал в голос. — Нет, ну сам прикинь — ты в деревню приезжаешь в модных шмотках и на машине, да ещё пытаешься местных кинуть. Такого сам бог велел грохнуть и обобрать. Я кивнул и вышел из гаража, Романов, позвякивая ключами от автомобиля, двинулся следом. На улице он достал из кармана пачку «Родопи» и закурил. — Чего так жидко? — удивился я. — Блин, Серый, ты будто с луны свалился! — возмутился Рома. — Сигареты подорожали пипец как! Нормальные теперь дешевле чем за стольник не найти, а я не миллионер подпольный так шиковать. Он выпустил в небо струю табачного дыма, уселся за руль и завёл двигатель, затем спросил: — Куда едем? Юлить и тянуть время я не стал, ответил прямо: — На базу Мальцева. Рома от удивления даже матернулся. — На фига? — Он со мной не рассчитался до конца, кое-что заберу в счёт долга. — Серый, ты точно уверен? — Да не очкуй, всё нормально будет. Думаю, предложи я Роме пятьсот рублей или даже тысячу, он мог бы и не согласиться, но водка — это святое. Поломаться — поломался, но и только. Да и то больше для виду. — Там хоть есть что брать? — спросил он, когда мы въехали на промзону. — Не всё вывезли ещё? — Тебе-то какая разница? Вывезли, развернёмся и уедем. Рома обиженно засопел и заткнулся. Вновь он забеспокоился, только когда я вытянул из сумки кусачки. — Не примут нас тут? — Да никого кругом! — отмахнулся я и огляделся, но ничего подозрительного не заметил. Да и что подозрительного могло быть на зажатом высоченными бетонными заборами пятачке? Тут и в разгар рабочего дня не самое оживлённое место, а уж с наступлением ранних осенних сумерек округа и вовсе словно вымерла. Я подступил к воротам, напрягся, и кусачки не без труда, но всё же справились со стягивавшей створки цепью; навесной замок с лязгом упал на землю. Поднял его и закинул в траву. Потом распахнул ворота и скомандовал приятелю: — Рома, заезжай! Тот медлить не стал и загнал «буханку» во двор, а я вновь сдвинул створки и осмотрелся. Гаражный бокс стоял открытым, поэтому сразу мелькнула мысль, что всё уже украдено до нас, но не проверить самому было бы просто глупо, и я указал Романову на здание цеха. — Задом к нему сдай! Идти внутрь не было никакого желания, а вот нежелания туда идти, напротив, было хоть отбавляй. Всё же едва ноги в прошлый раз унёс, чуть не грохнули. Да ещё Рома подлил масла в огонь, спросив: — Это здесь Мальцева завалили, да? — Угу, — промычал я в ответ и шагнул в цех. В темноте кровавых пятен на бетонном полу разглядеть не получилось, да и пылью всё давно затянуло. Впрочем, воспоминания о прошлом волновали недолго, куда больше беспокоило, не спёр ли кто-нибудь колючую проволоку. Но нет — не спёрли, так и лежала у забора рядом с опрокинутыми малярными козлами. Я вернулся к машине, распахнул задние дверцы и достал брезентовую спецовку, затем надел пошитые из столь же грубого материала рабочие рукавицы. Рома с тяжким вздохом последовал моему примеру, а потом мы принялись тягать мотки колючей проволоки и грузить их в «буханку». Не могу сказать, что работа была такой уж утомительной, но в темноте ничего не стоило упасть или ободраться о железные острия, под конец даже запыхались немного. — Валим отсюда! — поторопил меня Рома, закинув в машину рукавицы. — Если нас тут примут… — Не каркай! — прошипел я и вскинулся, заслышав странный лязг, но тревога оказалась ложной: просто ветер стукнул одной дверцей ворот о другую. И всё же я выглянул в проезд первым, осмотрелся и лишь после этого дал отмашку Романову. — Погнали! Тот подкатил к воротам и остановился, позволяя мне забраться в кабину, тогда я замахал рукой. — Да проезжай ты! Проезжай! — дал вывести автомобиль с территории, сдвинул створки и лишь после этого присоединился к приятелю, развалился на сиденье, с облегчением перевёл дух. — Погнали! Ну и мы погнали. Рома мигом пришёл в превосходное расположение духа и принялся сыпать шутками-прибаутками, потом спросил: — И много за колючку выручишь? — Хрен да маленько, — честно сознался я. — Хозблок знаешь, где я сторожем подрабатываю? Давай туда.