К сожалению, на этом неприятности не заканчиваются – ни для Человека, ни для Зверя. Во-первых, Бог проклинает змея, сообщая ему, что теперь тот будет вечно пресмыкаться, подвергаясь постоянной опасности, уворачиваясь от нападения злых людей. Во-вторых, Он говорит женщине, что теперь она будет в муках рожать детей своих и желать недостойного, порой весьма обидчивого мужчину, который будет иметь над ее биологической судьбой полную и постоянную власть. Что это должно означать? Это могло значить, что Бог – всего-навсего патриархальный тиран, на чем настаивают политически ориентированные интерпретации древней истории. Я думаю, это просто описательный оборот. Просто. И вот почему. По мере эволюции человека мозг, который изначально дал толчок развитию самосознания, значительно расширился. Это привело к гонке вооружений между головкой плода и женским тазом56. Женщина любезно расширила свои бедра чуть ли не до такого состояния, при котором уже невозможно бегать, а ребенок смог позволить себе рождаться на год (и даже на год с лишним) быстрее, чем другие млекопитающие его размера, и развил наполовину складную голову57. Это было и остается болезненным для обоих. Младенец, который, по сути, еще подобен эмбриону, практически полностью зависим от своей матери во всем на протяжении первого года жизни. Его массивный мозг запрограммирован так, что он должен учиться до 18 (или до 30) лет, пока его не выпихнут из гнезда. И это мы еще не говорим о том, какую боль испытывают женщины в родах, и о высоких рисках смерти матери и ребенка. Все это значит, что женщины платят высокую цену за беременность и воспитание детей, особенно на ранних этапах, и эти неизбежные последствия увеличили зависимость женщин от порой ненадежной и всегда проблематичной милости мужчин. Когда Бог сказал Еве, что должно произойти после того, как она пробудилась, Он обратился к Адаму. Последний, вместе со своими потомками мужского пола, отделался ничуть не легче. Бог сказал что-то вроде: «Мужчина, поскольку ты последовал за женщиной, твои глаза открылись. Твое божественное зрение, подаренное змеем, плодом и любовницей, позволяет тебе видеть далеко, даже заглянуть в будущее. Но те, кто смотрят в будущее, всегда могут увидеть грядущие несчастья и должны приготовиться ко всем случайностям и вероятностям. Поэтому тебе придется вечно жертвовать настоящим ради будущего. Тебе придется отложить удовольствие ради безопасности. Если коротко: тебе придется работать. И это будет сложно. Надеюсь, тебе нравятся тернии и волчцы, потому что тебе предстоит выращивать их в большом количестве». И после этого Бог изгоняет первого мужчину и первую женщину из Рая, из детства, из бессознательного мира животных, прямиком в ужасы истории. И затем он ставит у ворот Рая херувима и пылающий меч, чтобы не дать людям вкушать плодов Древа жизни. Это выглядит довольно низко. Почему бы просто не сделать несчастных людей сразу бессмертными? Особенно если это, в конце концов, твой план на далекое будущее, как следует из развития сюжета? Но кто осмелится задавать вопросы Богу? Видимо, Небеса – это что-то, что вы должны построить, а бессмертие – что-то, что вы должны заслужить. И вот мы возвращаемся к нашему изначальному вопросу: зачем кому-то покупать лекарства для своей собаки и аккуратно давать их ей, если этот кто-то не будет делать то же самое для себя? Теперь у вас есть ответ, вытекающий из одного из самых фундаментальных текстов человечества. Зачем кому бы то ни было заботиться о чем-то настолько голом, уродливом, стыдящемся, испуганном, недостойном, трусливом, возмущенном, защищающемся и обвиняющем, как потомок Адама, даже если эта вещь, это существо – он сам? И, говоря так, я вовсе не исключаю женщин. Все, что мы до сих пор обсуждали, чтобы бросить хотя бы беглый взгляд на человечество, подходит в равной степени к нам самим. Это обобщения о человеческой природе, и никаких уточнений. Но вы ведь знаете о самом себе гораздо больше. Вы достаточно плохи, как известно другим. Но только вы знаете полный спектр своих тайных проступков, несовершенств и недостатков. Никто так не знаком со всеми видами изъянов вашего разума и тела, как вы. Ни у кого больше нет таких причин держать вас в презрении, видеть вас жалким. И отказывая себе в чем-то, что может принести добро, вы можете наказать себя за все свои неудачи. Собака, безобидная, невинная, не осознающая себя собака, конечно, заслуживает большего. Если это вас не убедило, давайте рассмотрим еще один жизненно важный вопрос. Порядок, хаос, жизнь, смерть, грех, зрение, работа и страдание – этого недостаточно ни авторам Книги Бытия, ни самому человечеству. История продолжается, со всеми своими трагедиями и катастрофами, и люди, в нее вовлеченные (то есть мы) должны справиться с еще одним болезненным пробуждением. Теперь нам предстоит размышлять о морали как таковой. Добро и зло Когда их глаза открываются, Адам и Ева осознают больше, чем просто собственную наготу и необходимость трудиться. Они также познают Добро и Зло (как сказал змей, имея в виду запретный плод: «Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло»). Что это могло значить? Что тут еще изучать, какие связи восстанавливать, после того как это огромное поле уже столько раз исследовалось? Простой контекст подсказывает, что это что-то связанное с садами, змеями, неповиновением, фруктами, сексуальностью и наготой. Последнее в этом ряду – нагота – окончательно меня затянуло. И я увяз на годы. Собаки – хищники. И кошки тоже. Они убивают и едят добычу. Это не мило. Но мы принимаем их в качестве домашних животных и заботимся о них, даем лекарства, когда они болеют, – несмотря ни на что. Почему? Да, они хищники, но это просто их природа. Они не несут за это ответственности. Они голодны, но не злы. У них нет разума, нет творческого начала и, что всего важнее, нет самосознания, необходимого для вдохновенной жестокости, присущей человеку. Почему так? Все просто. В отличие от нас, у хищников нет понимания собственной слабости, своей фундаментальной уязвимости, своей подверженности боли и смерти. А мы точно знаем, как, где нам может быть нанесено увечье и почему. Это и определяет любое самосознание. Мы осознаем свою беззащитность, конечность, смертность. Мы можем чувствовать боль, отвращение к себе, стыд, ужас, и мы знаем это. Мы знаем, что заставляет нас страдать. Мы знаем, как страх и боль могут быть обращены против нас, и это значит, что мы точно знаем, как обратить их на других. Мы знаем, что мы голы, и знаем, как эту наготу можно использовать, и это значит, что мы знаем, что другие тоже голые, и знаем, как их использовать. Мы можем сознательно пугать других людей. Мы можем ранить и унижать их за ошибки, которые нам слишком хорошо знакомы. Мы можем пытать их, в прямом смысле слова, медленно, искусно и ужасно. Это гораздо больше, чем хищничество. Это качественный сдвиг в понимании. Это катаклизм того же масштаба, что и развитие самосознания. Это входная арка для знаний о Добре и Зле в мире. Это второй и еще не сросшийся перелом в структуре Существования. Это трансформация самого Бытия в моральные стремления, связанные с развитием сложного самосознания. Только человек мог изобрести пыточные механизмы, железную деву, тиски для больших пальцев. Только человек будет причинять страдания ради страданий. Это лучшее определение зла, которое я смог сформулировать. Животные на такое не способны, но люди со своими мучительными полубожественными способностями – еще как. И в связи с осознанием этого у нас есть практически легитимная концепция, очень непопулярная в современных интеллектуальных кругах, – концепция «первородного греха». Кто осмелится сказать, что в нашей эволюционной, личной и теологической трансформации не было места добровольному выбору? Наши предки выбирали своих сексуальных партнеров и проходили отбор ради чего? Ради сознания? Самосознания? Ради морального знания? И кто может отрицать чувство экзистенциальной вины, которая наполняет человеческий опыт? И как не заметить, что без вины, этого чувства врожденной испорченности и способности к проступкам, человек находится в одном шаге от психопатии? У людей есть великая способность к проступкам. Это уникальное для живого мира свойство. Мы можем и делаем вещи хуже, чем они были, причем добровольно, полностью осознавая, что творим. Мы можем делать это и случайно, по небрежению, и добровольно закрывая на что-то глаза. Учитывая эту ужасную способность, эту склонность к злонамеренным действиям, стоит ли удивляться, что нам тяжело заботиться о себе или о других, или что мы сомневаемся в ценности всего человеческого предприятия? Мы сами у себя под подозрением уже долгое время и по довольно веским причинам. Например, тысячи лет назад древние жители Месопотамии верили, что человечество появилось из крови Кингу, самого ужасного монстра, которого смогла породить Богиня Хаоса в один из самых мстительных и деструктивных моментов своей жизни58. Придя к подобным выводам, как могли мы не усомниться в ценности своего бытия, и даже Бытия как такового? Кто после этого мог встретиться с болезнью в себе или в ком-то другом и не усомниться в моральной пользе лекарств? И ведь никто не понимает темные стороны личности лучше, чем сама эта личность. И кто же, болея, будет полностью вверять себя своей собственной заботе? Возможно, Человек – это нечто, чего никогда не должно было быть. Возможно, Землю даже нужно было бы очистить от человеческого присутствия, чтобы Бытие и сознание могли вернуться к невинной грубости животных. Уверен, что человек, утверждающий, будто никогда такого не желал, либо не обратился к своим воспоминаниям, либо не сталкивался со своими самыми темными фантазиями. Так что же делать? Божественная искра В Книге Бытия Бог создает мир с помощью божественного, истинного слова, созидая жилой, райский порядок из докосмогонического хаоса. Затем он создает мужчину и женщину по своему образу и подобию и наделяет их возможностью делать то же – строить порядок из хаоса и продолжать Его работу. На каждой стадии сотворения, включая ту, которая подразумевает создание первой пары, Бог размышляет о том, что получилось, и объявляет, что это хорошо. Сопоставление глав 1, 2 и 3 Книги Бытия (последние две главы фокусируются на грехопадении человека, описывая, почему наша доля так трагична и этически мучительна) дает повествовательную последовательность, почти невыносимую по своей глубине. Мораль Книги Бытия в том, что Бытие, приведенное к жизни с помощью истинного слова, есть Добро. То же верно и для человека до его отделения от Бога. Эта добродетель подвергается ужасному разрушению в ходе грехопадения, а также в ходе событий, связанных с Каином и Авелем, Потопом и Вавилонской башней. Но в нас сохранился намек на состояние, свойственное нам до грехопадения. Мы его как бы помним. Мы вечно ностальгируем по невинности детства, по божественному, бессознательному Бытию животных, по нетронутому древнему лесу, что подобен храму. Мы находим отдохновение в подобных вещах. Мы почитаем их, даже называя себя атеистами и защитниками окружающей среды самого антигуманного толка. Первоначальное состояние Природы, задуманное таким образом, является райским. Но мы больше не те, кто с Богом и Природой. И простого возврата назад не будет. Изначальные мужчина и женщина, существовавшие в неразрывном союзе с Творцом, не были сознательными (и тем более не обладали самосознанием). Их глаза не были открыты. Но в своем совершенстве они представляли собой нечто меньшее, чем люди после грехопадения. Их добродетель была дарованной, а не заслуженной или заработанной. У них не было выбора. Видит Бог, так проще. Но, возможно, это не лучше, чем, к примеру, добродетель, честно заработанная. Может быть, в некоем космическом смысле (если предположить, что сознание само по себе – феномен космической важности), свобода выбора имеет значение. Кто может уверенно говорить о подобных вещах? Не хотелось бы мне вытащить на экзамене билет с такими вопросами – они сложные. Отсюда теория: возможно, дело не только в том, что возникновение самосознания и рост наших моральных знаний о смерти и грехопадении осаждают нас и заставляют сомневаться в собственной ценности. Может, дело в нашем нежелании, отраженном в том, как стыдливо прятался Адам, в нежелании идти с Богом, несмотря на нашу хрупкость и склонность ко злу. Вся Библия структурирована таким образом, что все после падения: история Израиля, пророки, явление Христа – представлено как лекарство от грехопадения, выход из зла. Начало сознательной истории, расцвет государства и всех его патологий гордости и жестокости, появление великих моральных авторитетов, которые пытаются установить порядок, и кульминация – Мессия собственной персоной – все это часть человеческих попыток по велению Бога вести себя правильно. Что бы это означало? Вот ведь удивительная вещь, ответ уже содержится в Книге Бытия: воплотить образ Бога – с помощью слова вывести из хаоса Бытие, которое есть Бог, – но сделать это осознанно, по собственному свободному выбору. Назад – это путь вперед, как тонко заметил Томас С. Элиот, но назад – как пробужденные создания, осуществляя правильный выбор пробужденных созданий, а не возвращаясь ко сну: Мы не бросим исследований, И предел наших поисков — Достигнуть исходного пункта И узреть то же место впервые. Сквозь неведомую, вставшую в памяти дверь, Когда последний неоткрытый кусочек земли И есть то, что было началом: У истока длиннейшей реки Голос спрятавшегося водопада И детей в ветвях яблони, Неведомых, ибо никем не разыскиваемых, Но слышимых, еле слышно, в безмолвии Меж двумя волнами моря. Скорей, здесь и теперь, навечно — При условии простоты и смирения (Стоящих не менее всего прочего), И всякая вещь во благо и Благими будете все на свете, Когда сплетется языками пламя В огненный венец, и сольются Воедино огонь и роза. («Литтл Гиддинг», Четыре квартета», 1943 г., пер. Дмитрия Сильвестрова) Если бы нам хотелось как следует позаботиться о себе, нам бы пришлось уважать себя, а мы не уважаем, поскольку мы падшие создания и являемся таковыми не только в собственных глазах. Если бы мы жили в Правде, если бы говорили Правду, мы вновь могли бы идти с Богом и уважать себя, и других, и мир. Тогда бы мы могли относиться к себе как к людям, о которых заботимся. Мы стремились бы исправить мир, устремить его в Небеса, где бы нам хотелось видеть людей, о которых мы заботились. В Небесах, а не в аду, на который наше негодование и ненависть вечно будут всех обрекать. Две тысячи лет назад, когда возникло христианство, люди были гораздо большими варварами, чем теперь. Повсюду были распри. Человеческие жертвоприношения, в том числе с привлечением детей, были распространены даже в технологически развитых обществах, таких как древний Карфаген59. В Риме на спортивных аренах проводились состязания со смертельным исходом, и кровопролитие было обычным явлением. Вероятность того, что современный человек в функциональной демократической стране теперь кого-то убьет или будет убит сам, бесконечно мала по сравнению с тем, какой она была в предыдущих цивилизациях и какой все еще остается в тех частях мира, где нет организации и царит анархия60. Прежде первичной нравственной проблемой, стоявшей перед обществом, был контроль насилия, импульсивной эгоистичности, бессмысленной жадности и жестокости, которая сопровождает эти явления. Люди, склонные к агрессии, до сих пор существуют. Но они хотя бы знают, что такое поведение не оптимально и либо пытаются его контролировать, либо сталкиваются с серьезными социальными препятствиями, если этого не делают. Но сейчас возникла другая проблема, которая, возможно, была менее распространена в нашем более жестоком прошлом. Легко поверить, что люди высокомерны, эгоистичны, вечно думают о себе. Цинизм, который делает подобное мнение универсальным трюизмом, широко распространен и моден. Но такое отношение к миру вовсе не характерно для многих людей. У них противоположная проблема: они несут невыносимое бремя отвращения к себе, презрения, стыда, самосознания и застенчивости. Таким образом, вместо того, чтобы нарциссически раздувать свое значение, они совершенно себя не ценят, не заботятся о себе с должным вниманием и умением. Похоже, люди зачастую не верят, что заслуживают наилучшей заботы. Они мучительно осознают свои грехи и недостатки, реальные и преувеличенные, стыдятся и сомневаются в собственной ценности. Они верят, что другие не должны страдать, и готовы усердно и самоотверженно работать, чтобы облегчить чужие скорби. Они обходительны даже со знакомыми животными, но быть благосклонными к самим себе им совсем непросто. Верно, что идея добродетельного самопожертвования глубоко укоренилась в западной культуре, поскольку Запад находился под влиянием христианства, основанного на подражании тому, кто совершил конечный акт самопожертвования. Любое утверждение, что Золотое правило нравственности не означает «пожертвуй собой ради других», может вызвать сомнения. Но архетипичная смерть Христа – это пример того, как героически принимать конечность, предательство и тиранию, как идти вместе с Богом, несмотря на трагедию самосознания, а не директива по тому, как приносить себя в жертву, служа другим. Пожертвовать себя Богу (или, если угодно, наивысшей добродетели) не значит молча и добровольно страдать, когда какой-то человек или организация настойчиво требует от нас больше, чем предлагает взамен. Такое поведение означает, что мы поддерживаем тиранию, позволяя обращаться с собой как с рабами. Нет добродетели в том, чтобы быть жертвой угнетателя, даже если этот угнетатель – мы сами. Я получил два очень важных урока благодаря Карлу Юнгу, знаменитому швейцарскому специалисту по глубинной психологии, относительно принципов «поступай с другими так же, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой» или «возлюби ближнего своего как самого себя». Первый урок состоит в том, что ни одно из этих утверждений не имеет ничего общего с тем, чтобы быть милым. Второй урок – оба эти утверждения скорее уравнения, чем предписания. Если я чей-то друг, член семьи или любовник, я морально обязан торговаться за свои интересы так же усердно, как они за свои. Если я не справлюсь, я превращусь в раба, а другой человек – в тирана. Что тут хорошего? Для любых отношений гораздо лучше, когда оба партнера сильные. Идем дальше. Невелика разница между тем, чтобы встать и дать отпор за себя, когда вас травят или как-то иначе мучают и порабощают, и встать и дать отпор за кого-то другого. Как указывает Юнг, это значит принимать и любить грешника, которым вы сами являетесь, равно как и прощать и помогать кому-то другому, кто спотыкается и кто несовершенен. Как утверждает сам Бог (и это продолжение библейской истории): «На мне лежит отмщение, и оно придет от меня». Согласно такой философии, вы принадлежите не только себе. Вы являетесь не только своей собственностью, которую можно мучить и с которой можно жестоко обращаться. Отчасти это потому, что ваше Бытие неотвратимо связано с Бытием других, и ваша жестокость к себе может привести к катастрофическим последствиям для других. Это особенно ясно видно, наверное, на примере последствий самоубийства, когда те, кто остаются жить, чувствуют потерю и переживают травму. Но, говоря языком метафор, тут еще вот что: в вас есть божественная искра, которая принадлежит не вам, а Богу. В конце концов, мы все, согласно Книге Бытия, созданы по Его образу и подобию. У нас есть полу-божественная способность к сознанию. Наше сознание участвует в «выговаривании» Бытия – в его создании с помощью Слова. Мы – версии Бога в низком разрешении. Мы можем создавать порядок из хаоса и наоборот – на свой манер, с помощью своих слов. То есть, может, мы и не сам Бог, но уж точно не ничто. Когда у меня наступают темные времена, в глубине души я часто преодолеваю трудности, восхищаясь множеством дружелюбных друг к другу людей, их способностью любить своих партнеров, родителей и детей, делать то, что они должны делать, чтобы поддерживать машинерию этого мира. Я знал мужчину, ставшего инвалидом после автомобильной аварии, которого трудоустроила местная коммунальная служба. Годы после несчастного случая он работал бок о бок с другим человеком, который страдал от нейродегенеративной болезни. Они сотрудничали, ремонтируя линии, помогая друг другу в том, что каждый в отдельности не мог делать самостоятельно. Я верю, что такой повседневный героизм скорее правило, чем исключение. Большинство людей имеют дело с одной или несколькими серьезными проблемами со здоровьем, притом что усердно работают и не жалуются. Тот, кому повезло находиться в редком периоде личного здоровья и благополучия, обычно имеет хотя бы одного близкого члена семьи, который переживает трудные времена. Но чаще всего люди продолжают выполнять сложные и трудозатратные задачи, чтобы держать на плаву себя, свои семьи и все общество. Для меня это чудо, на которое можно отвечать только восхищением и благодарностью. Столько всего могло бы развалиться, перестать работать, но израненные люди продолжают вытягивать все на себе. Они заслуживают искреннего и сердечного восхищения. Это вечно продолжающееся чудо стойкости и упорства. В своей клинической практике я поощряю людей доверять себе и тем, кто рядом, чтобы действовать продуктивно и осторожно, проявлять искреннее беспокойство и думать о других. Люди так измучены ограничениями Бытия, что я вообще удивлен, что они когда-либо поступают правильно или на время забывают о себе. Но хватает и тех, кто делает так, чтобы у нас у всех была система центрального отопления, вода из-под крана, бесконечные вычислительные мощности и электричество, достаточно еды на всех и даже возможность созерцать судьбы мира и природу, ужасную природу во всей ее красе. Вся эта страшная машинерия, которая защищает нас от холода, голода и смертельной жажды, неуклонно стремится дать сбой из-за энтропии, и только постоянное внимание заботливых людей поддерживает ее невероятно отлаженную работу. Некоторые скатываются в ад негодования и ненависти к Бытию, но большинство отказываются это делать, несмотря на свои страдания, разочарования, потери, несовершенства и уродства. И, опять-таки, это чудо для тех, кто способен его увидеть. Человечество в целом и личности, которые его составляют, заслуживают немного симпатии в силу ужасного бремени, которое, шатаясь, несет на себе человек. Заслуживают немного симпатии в силу своей уязвимости перед смертью, тиранией государства, бесчинствами природы. С такой экзистенциальной ситуацией не сталкивалось ни одно животное, это такая тяжесть, которая только Богу полностью по плечу. Эта симпатия должна быть хорошим лекарством от обусловленного самосознанием презрения к себе, которое имеет свое оправдание, но это лишь половина подлинной истории. Ненависть к себе и к человечеству должна быть сбалансирована благодарностью за традицию и государство, а также удивлением перед тем, что делают обычные, нормальные люди. И это не говоря о поразительных свершениях выдающихся людей. Мы заслуживаем некоторого уважения. Вы заслуживаете некоторого уважения. Вы важны для других людей настолько же, насколько важны для себя. У вас незаменимая роль в судьбе мира. Таким образом, у вас есть моральное обязательство заботиться о себе. Вы должны заботиться, помогать, делать себе добро так же, как вы бы заботились, помогали и делали добро тому, кого вы любите и цените. Значит, вы должны постоянно вести себя так, чтобы обеспечить уважение к собственному Бытию – это вполне справедливо. Каждый человек глубоко испорчен. Каждому далеко до божественного великолепия. Если бы это важное обстоятельство значило, что мы не уполномочены заботиться о себе и о других, все были бы постоянно и жестоко наказаны. И в этом не было бы ничего хорошего. Недостатки мира, которые каждого, кто мыслит честно, могут заставить сомневаться в целесообразности этого мира, только усугубились бы. А это просто не может способствовать движению вперед. Обращаться с собой, как с кем-то, за кого вы несете ответственность и кому вы должны помогать, значит решать, что было бы для вас действительно хорошо. Это не «что вы хотите». И не «что сделало бы вас счастливым». Каждый раз, когда вы даете ребенку сладкое, вы делаете его счастливым. Но это не значит, что вы должны кормить детей одними конфетами. «Счастливый» и «хорошо» – далеко не синонимы. Вы должны заставлять детей чистить зубы. Как бы они ни протестовали, перед выходом на холод они должны надевать зимние комбинезоны. Вы должны помочь ребенку стать добродетельным, ответственным, пробужденным созданием, способным к полноценным взаимодействиям – умеющим заботиться о себе и о других и преуспевать, делая это. Почему же вы думаете, что приемлемо совершать меньшее для самого себя? Вам нужно подумать о будущем, подумать: «Какой была бы моя жизнь, если бы я как следует о себе заботился? Какая деятельность была бы для меня сложной и вместе с тем продуктивной и полезной, чтобы я мог вносить свою лепту в благое дело и наслаждаться результатами работы? Что мне следует делать, когда есть время, чтобы улучшить здоровье, расширить знания, укрепить свое тело?»