— Серёжа, оставайся «Маски-шоу» смотреть! Уж не знаю, высказала она это предложение в пику маме или просто хотела оттянуть момент, когда останется наедине с родителями, но я в ответ только руками развёл. — Извини, срочная работа нарисовалась. У Зинки даже глаза округлились. — Какая ещё работа в такое время? — Сказано же тебе: срочная! — рыкнул Борис Ефимович. — Иди! — И предупредил супругу: — Софья, буду после семи. Та всплеснула руками, ну а я воспользовался моментом и выскользнул в коридор. Первым делом, поднявшись к себе, запрятал полученные от Гуревича деньги, потом набрал телефон хозблока. — Полоскаев у аппарата, — отозвалась трубка, и я в двух словах изложил дядьке нарисовавшуюся у нас проблему. Ответ не порадовал. — И чего ты от меня хочешь? — поинтересовался дядя Петя. — Как что? Директора подстраховать надо! — Ну и подстрахуй! У меня внутри так и свело от злости. — Блин, дядя, ты датый, что ли?! — Ну так! В шесть сорок пять наши с финнами играют! Готовимся! — Ты совсем, что ли? — Серёжа! — в голосе дядя Пети зазвучал металл. — Субботний вечер! У людей выходной, да ещё скоро хоккей начнётся! Кого я тебе сейчас найду, скажи на милость? Нет у меня для тебя трезвых людей. Мы и сами банку на двоих раздавили уже. Немного, но с оружием я в таком состоянии никуда не поеду. А без оружия вы и сами справитесь. — Сами, блин? — Сами! Пойми, Серёжа, мы ни тебе, ни пану директору сопли вытирать не нанимались. У нас договором круг обязанностей чётко определён. Вот и дай друзьям заработать! Я матернулся и попросил позвать к телефону Фролова. — Дюша, тут проблема нарисовалась, — заявил, когда тот подошёл к телефону пару минут спустя. — Вы край к половине шестого нужны. — Что-то серьёзное? — И да, и нет. Успеете с сахаром закончить и ко мне подъехать? Только чтоб без опозданий! — Пацаны хоккей смотреть собрались. Я вновь матернулся от избытка чувств. — Дюша, если мы сейчас человеку не поможем, в январе нас из хозблока вышибут. Я конкретно на бабки попаду, но, блин, у тебя тоже головняков прибавится! Фролов ответил ничуть не более цензурно, потом сказал: — Через полчаса будем. — И повесил трубку. Задерживаться в квартире я не стал и спустился на седьмой этаж, где уже прохаживался от стены к стене Борис Ефимович. — Планы изменились, — остановил я его, когда сосед потянулся нажать оплавленную кнопку лифта. — Дядя в отказ пошёл, не успеет людей собрать. Через полчаса мои приятели подъедут. Зинкин папенька глянул в ответ с нескрываемым сомнением. — А они справятся? — В лучшем виде сделают, — пообещал я с куда больше уверенностью, нежели испытывал на деле. А впрочем — сделают, точно сделают. Если уж Кислого наш авторитетный пацан Костя Чиж облапошил, то и здесь прокатит. — Борис Ефимович, а директор нам тысяч десять за решение проблемы не выделит? — уточнил я, прежде чем сосед успел вернуться в квартиру. — Может, спросите? — Даже заикаться на эту тему не буду и тебе не советую! — отрезал Зинкин папенька. — Нам Юрию Тимуровичу услугу оказать нужно. Услугу, понимаешь? От всего сердца помочь, а не за деньги. Я уже не говорю о том, что он сейчас валерьянку вёдрами хлещет с корвалолом вперемешку! — Услугу оказать — это здорово, но не за мой же счёт! Давайте, хотя бы на пополам скинемся! Борис Ефимович покачал головой. — Серёжа, по уму за безопасность отвечает твой дядя. У вас поступления помимо Гуревича идут, так? Вот и вычти из его доли! Сосед скрылся за дверью, а я вздохнул, матернулся и вернулся к себе. Вот ведь счастья привалило! Пацаны подъехали к пяти, поднялись ко мне полным составом. — Енот, ну что за дела, опять?! — возмутился Евген. — Мы хоккей смотреть собирались! — Не мороси! — потребовал я и выудил из кармана заранее отложенные десять тысяч рублей. — Короче, пацаны! Нужно прикрыть хорошего человека. Платит по две тонны на рыло. Просто побазарим, как в прошлый раз, и всё. Зинчук захлопал глазами. — Как в прошлый раз? Это когда такое было? — Меньше пропадать надо, — усмехнулся Костя и уточнил: — С кем базарить-то будем? Я рассказал об аварии и не преминул добавить, больше для Фролова, нежели для остальных: — О помощи директор нашего НИИ попросил, если облажаемся нас из хозблока точно выставят. — Да всё нормально будет! — отмахнулся Чижов, подышал на золотую печатку и любовно потёр ею о свитер. — Разберёмся по-быстрому ещё и на хоккей успеем! Это ж не рэкетиры наехали, просто тачку человек помял, дело житейское. Костя Чиж разрулит, нам ещё и должны останутся! Я раздал каждому по две тысячи, и Андрей спросил: — А что с аварией? Точно не подстава была? А то приедут заряженные братки, и выхватим. — Да брось! — легкомысленно отмахнулся Костя. — Разрулим! — Ага, — ухмыльнулся Саша Романов и хрустнул костяшками пальцев. — Главное до хоккея управиться! Но Фролов их воодушевления не разделил и продолжил сверлить меня напряжённым взглядом. — Без понятия, что там на деле было, — признал я. — Не знаю даже, какую тачку помяли и как сильно. Но мы заранее подъедем, разберёмся. Давайте выдвигаться уже. Юрий Тимурович жил на соседней остановке в доме, первый этаж которого занимал магазин «Солнышко». Пацаны остались курить во дворе, я на пару с Зинкиным папенькой поднялся прояснить детали. Директор НИИ оказался худощавым мужчиной немногим за пятьдесят, подтянутым и ничуть не дряхлым; в первую очередь о его возрасте свидетельствовала седина в волосах. Не могу сказать, будто выглядел он совсем уж классическим интеллигентом, и всё же походил на такового куда сильнее любого из моих знакомых. Мы расположились на кухне, где сильно пахло валерьянкой, и жена директора, несмотря на все наши протесты, налила чая, предложила бутерброды. Она показалась мне ровесницей Бориса Ефимовича, определённо была младше мужа лет на десять самое меньшее. Тут Зинкин папенька пихнул меня локтем в бок, я достал удостоверение и продемонстрировал его директору. — Меня зовут Сергей, я заместитель директора ЧОП «Корвет». Юрий Тимурович, расскажите, пожалуйста, как было дело. Тот пребывал в самых что ни на есть растрёпанных чувствах, его руки тряслись, а веко дёргал нервный тик, но моего не слишком солидного возраста он определённо не упустил. Борис Ефимович даже счёл нужным заметить: — Сергей в Таджикистане служил. Это заявление сыграло свою роль, и Юрий Тимурович слегка успокоился, как показалось. — Я со двора выезжал, даже не понимаю, откуда та машина взялась, — начал он рассказ. — Будто чёртик из табакерки выскочила! Я сразу по тормозам ударил и всё равно врезался. Молодые люди страшно разозлились. Начали кричать и толкаться, сказали, что теперь вовек не расплачусь! Директора затрясло, он обеими руками стиснул стакан с чаем, и я поспешно задал уточняющий вопрос: — А что за машина у них была? — Иностранного производства, — немедленно ответил Юрий Тимурович, — тёмно-зелёная. Марку, извините, не подскажу, я в них не разбираюсь… — Эмблемы заметили какие-нибудь? — уточнил я.