Дядя Петя подёргал себя за ус. — Слово сказано. Борис Ефимович махнул рукой. — Да что мне с твоего «Корвета»? Нам бы хозблок удержать! Директор рвёт и мечет. Он в супруге души не чает, а тут такое! Если ещё и с передачей выкупа обделаетесь, точно к ногтю нас возьмёт. — Выкуп-то мы отдадим, — поморщился дядька. — А вот вернут ли нам Марину Анатольевну в целости и сохранности — большой вопрос. — А если мы её без выкупа вернём? — уточнил я. — Зачтётся нам это? — Давай-ка, Серёжа, без самодеятельности! — потребовал Борис Ефимович, поднялся и надел потёртую дублёнку. — Борис, поехали! У меня сердце не на месте. Они ушли, даже не допив водку, а я уселся за стол, выложил перед собой записную книжку, отыскал страницу, на которой черканул номер «жигулей» скупщика акций. Посмотрел на телефон. Ниточка? Ниточка. Стоит за неё потянуть или ну его на фиг? А вот это вопрос. Но после недолгих колебаний я всё же набрал рабочий номер Козлова. Тот оказался на месте, рыкнул в трубку недобро: — Работаем ещё! — С Пантелеевым? — Нет, его раскололи уже. — Опер вздохнул и снизошёл до подробностей: — Ибрагимова привлекли, но его братец дундук упёртый, пока наотрез отказывается показания давать. Додавить — додавим, но сегодня дома от греха подальше не появляйся. Меня как-то сразу отпустило, захотелось даже водки вмазать. — Учту, — сказал я. — А можешь один автомобильный номер пробить? — Я тебе ноль-девять? — окрысился Козлов. — Слушай, это не мне надо, а директору НИИ, у которого мы помещения арендуем. Какие-то жулики скупку акций организовали, надо понять, кто именно за этим стоит. Я и так на нулях остался, если ещё и отсюда выпрут, совсем кисло будет. Понадобится заплатить — заплачу, но информация нужна прямо срочно. Лучше даже сегодня. Оперативник немного помолчал, потом сказал: — Диктуй номер. Я так и поступил, дополнительно назвал цвет и модель автомобиля, после уточнил: — Когда позвонить можно? — Сейчас людей озадачу. Завтра в восемь набери, всё будет. — На домашний или рабочий звонить? Суббота же! — Думаешь, я сегодня домой попаду? — проворчал Козлов. — Серьёзно? Ответа он дожидаться не стал, бросил трубку. Я последовал его примеру, затем глянул на початую бутылку водки и немудрёную закуску, оставшуюся на столе, но в одиночку пить не хотелось, сходил в студию Гуревича. Леонид мало того, что переписывал кассеты, так ещё делал это в компании подруги, навязываться я не стал, лишь уточнил, как идут дела и потопал обратно. Вот тут-то мне и улыбнулась удача: навстречу попался Фролов. Конечно же я не упустил возможности затянуть его в дежурку. Водки оставалось немного, но это проблемной не стало, даже в ларёк бежать не пришлось. — Сейчас всё будет! — объявил Андрей и очень скоро притащил бутылку кубинского рома. — Учёт алкоголя Толстый вёл, вот я и заныкал один ящик, — пояснил он мне. — Жаль больше поставок не было. Хорошая штука! Алексей Крючков с осуждением глянул на нас, выключил телевизор и отправился на очередной обход, точнее — точить лясы с мужиками либо в автосервис, либо в цех по изготовлению железных дверей. Ну а мы выпили. Скромничать не стали, закусили оставленной старшими товарищами колбасой, сыр порезали. — Как оно вообще? — поинтересовался я, наливая по новой. — Да грех жаловаться, — признал Андрей, но, судя по тону, дела у него шли далеко не так гладко, как того бы хотелось. — Блин, Серый, лимон — это ж херова туча денег, а разошёлся на раз-два! Я прекрасно понял, о каком именно миллионе он завёл речь, и пожал плечами. — Ты ж в дело вложился! И «Буханку» купил. — Да лучше б не покупал! — Зато от Гуревича не зависишь. — Это да, — признал Андрей, поглядел куда-то в сторону, потом сказал: — Не знаю, сколько ещё с ним проработаю. — А что такое? — Да просто чем дальше в лес, тем толще партизаны! Рассчитывал за счёт ваучеров на плаву удержаться, а хрен там! И сдавать меньше стали, и Анька всю кровь уже выпила. — Я понял, Гуревич так с ней и живёт? До сих пор якобы от бандитов скрывается. — Это надолго теперь. Он её во все дыхательно-пихательные отверстия имеет, она ему с тем же усердием мозги трахает. А я уже в минус работаю. — Фролов выпил, вздохнул и махнул рукой. — Ладно, у тебя-то самого как дела? — Да хрен знает… Лёня говорит, с ларька на тысячу в день реально рассчитывать. Это уже чистыми без продавцов, охраны и общака. — Только с кассет? — Не! Говорю же — с ларька. Больше всего пока компьютер с приставкой приносят. — По пятнадцать тысяч на рыло? Так-то неплохо, если дополнительно, — рассудительно заметил Андрей. — С учётом бабок, которые я в аппаратуру вложил — не особо. Ну и рано или поздно выручка упадёт. Сейчас малолетние оболтусы все карманные деньги на компьютерные игры спустят, а дальше что? — А дальше они начнут у родителей приставки выпрашивать, — усмехнулся Фролов. — Воробей неспроста картриджами занялся, у него нюх. Вот увидишь — будет ещё больше вас заколачивать! Я махнул рукой. — Да и хрен с ним. Ты скажи, что с дверями у вас? Заказы идут? — Три обычных и одну элитную продали. — Элитную? — Обычные как — железный лист на каркас с рёбрами жёсткости наваривается, и коробка дополнительно к старой двери монтируется. А элитные самодостаточные. Их и деревом с двух сторон обшить при желании можно, и сама по себе она толстая, внутри пенопласт для звукоизоляции. Замки получше ставим, батя предлагает ещё ригели делать, чтобы сверху, снизу и по сторонам выходили. — Круто! Такую хрен сковырнёшь. — Но сложно и дорого. А денег в обрез. Если Гуревич сборку мебели и фасовку сахара кому-нибудь другому передаст, мы в трубу вылетим. Не успеем раскрутиться. — И сколько надо, чтобы на плаву продержаться? Андрей глянул на меня и покачал головой. — Не, Серый, занимать не буду. Выкручусь как-нибудь. — А я не про занимать. У нас тут проблемы нарисовались серьёзные. Думаю, завтра придётся человечка одного крепенько тряхнуть. Если подстрахуешь, я для тебя сто пятьдесят кусков авансом выбью. А будет результат — глядишь ещё чего обломится. Интересует? — Излагай! Ну а что я? Отмалчиваться не стал. 26|12|1992 утро Восьми часов я дожидаться не стал, позвонил Козлову в семь. И раньше бы его набрал, да только проснулся. Умыться разве что успел и напиться из-под крана, а дальше сразу за телефон засел. Опер оказался на работе и моему звонку нисколько не обрадовался. — Нормально всё, — проворчал он и зевнул. — Дожал Ибрагимов брата, тот дал показания на Зимина. Три часа, блин, ту драную арматурину, которой Немцову голову проломили, по сугробам искали!