Вот ведь ещё одна головная боль! Ну на хрена он иномарку угнал? Что с ней делать собирается? Не с теми людьми шутки шутить задумал! Как бы беды не вышло. Блин, да точно выйдет! К гадалке не ходи! Без вариантов! Мелькнула мысль наведаться в его мастерскую и поискать заныканный там ящик рома, но глушить страх алкоголем сейчас точно не стоило, выкинул эту блажь из головы. Сходил, проверил куривших во дворе охранников, убедился, что те бдительности не теряют и двустволку держат под рукой. Последняя из иномарок Лемешева так и стояла на своём месте; как видно, на авторынок сегодня перегонщик не поехал. Подозреваю, сейчас ему было просто не до того. А вот батя Ромы со своим напарником уже возился в гаражном боксе, приводил в порядок чью-то потрёпанную «пятёрку». Прикатил оранжевый «москвич» Ляхова, из него выгрузились Юрий Тимурович, дядя Петя и неожиданно — Борис Ефимович. Директор вытянул из салона сумку с вещами и потребовал отвести его к жене, а там принялся нервно колотить кулаком в дверь душевой. За последние дни он постарел на добрый десяток лет, сейчас же, такое впечатление, и вовсе находился на грани нервного срыва, ладно хоть его почти сразу запустили внутрь. Ну а мы ушли в дежурку, где, помимо дяди Пети и Бориса Ефимовича, кишки мне взялся мотать и куда более опытный в такого рода делах Крючков. Впрочем, я запираться и не собирался, рассказал об утренних событиях без утайки. Разве что о задумках по нейтрализации банды решил умолчать, пусть даже Зинкиного папеньку в первую очередь интересовал именно этот момент. — Дальше что? — напрямик спросил он. Я неуверенно пожал плечами и напустил туману. — А что дальше? Либо выкуп заплатим, чтобы отвязались, либо ментам их сдадим. Но это директору решать. — На ментов я бы рассчитывать не стал, — предупредил Крючков. — Слишком много согласований понадобится, никто брать на себя ответственность не захочет. В РУВД так уж точно. — Есть выходы на нужного человека, — пояснил я. — Ну если только так. — А с нами как? — спросил Борис Ефимович, облизнув пересохшие губы. — Бандиты же не успокоятся! Они мои акции к рукам прибрать захотят! Я точно знал, что вне зависимости от решения директора НИИ сдам банду Козлову, поэтому ободряюще улыбнулся. — Не волнуйтесь, это всё на берегу обговорим. — Двадцать процентов! — горестно вздохнул Борис Ефимович. — Двадцать один даже! С таким пакетом акций бандиты нас на совершенно законных основаниях отсюда выдавят! — Поживём — увидим, — проворчал дядя Петя, приглаживая прокуренные усы. В этот момент охранники открыли ворота и во двор въехал зелёный «запорожец». Я подошёл к покрытому изморозью окну и увидел, как из машины выбирается Андрей Фролов. — Что за на фиг?! — охнул я и поспешил на выход. — Если по выкупу будут звонить, меня позовите. Сам поговорю! Я выбежал во двор и застал Дюшу за разговором с Романовым-старшим. — Дядь Вов, будет время — глянь стартер, хорошо? Папа на зажигание жалуется. Ну точно — это же «запорожец» Фроловых! А раз он тут, а не в гараже… Я выругался, ухватил Андрея за рукав и оттянул подальше от чужих ушей. — «Бэха» где? — В гараже, — подтвердил Фролов мою догадку со столь невозмутимым видом, будто речь шла о мешке картошки. — На хера? Андрей стрельнул глазами по сторонам и лихорадочно зашептал. — Серый, я там все документы нашёл. Вообще все, прикинь! И не только доверенность, но и паспорт того алконавта! Мы через Лемешева запросто машину на себя зарегистрируем! Прикинь? Она четыре с половиной миллиона точно стоит, а то и все пять! — И что с того? Я банду ментам сдам, они все эпизоды раскрутят! Тачку коммерсанту вернут! — Вот об этом я с тобой и хочу поговорить, — очень серьёзно заявил в ответ Андрей. — Менты — это не выход, понимаешь? Кто-нибудь накосячит, и бандиты смоются. А даже если их возьмут, совсем не факт, что с теми убийствами связь установят. Стволы другие на руках окажутся — и всё! А если вообще стволов не будет или скинут? И что им пришьют? Вымогательство? Похищение? Уверен, что терпила на них заявление напишет? Я в этом уверен вовсе не был, весь мой план строился исключительно на возможности связать рэкетиров с расстрелом цыган и бригады Петровича. — А если кто-то на себя всё возьмёт, а остальных освободят за недостаточностью улик, и что тогда? — продолжил напирать Фролов. — Ходить да оглядываться? Они точно поквитаться решат! И возможности выдоить Марченко не упустят. Им акции нужны, так? Сможешь ты Зинку прикрыть, а? Вновь резкой пульсирующей болью напомнил о себе рубец на виске, навалились сомнения. В моём плане и в самом деле имелось достаточно уязвимых мест, и вся схема запросто могла рассыпаться почище карточного домика, но риск казался вполне оправданным. Казался — пока не заронил в душу сомнения Андрей. Даже если всё пройдёт в высшей степени успешно, едва ли им высшую меру назначат, а кто-то и по минимуму может срок получить. Выйдут. А мне этого не хотелось. Если уж на то пошло, мне хотелось их всех убить. Очень-очень. Просто невыносимо. Чтобы уж наверняка. Нисколько не удивился, когда именно о таком решении проблемы и завёл речь Фролов. — Надо их валить! — заявил он. — У тебя дробовик и автомат. Патроны есть. Договоримся о встрече и расстреляем! — Тебе это зачем? — спросил я с тяжёлым вздохом. — Из-за тачки? — Ага, — спокойно подтвердил Фролов. — Но не только, я ж, когда на это дело подписывался, не знал, что с отморозками дело иметь будем. Тебя они влёгкую вычислят, потом и на меня выйдут. Нет, Серый, их по любому валить надо! Лёгкие угрызения совести я подавил без всякого труда, просто не до самокопания было. — Идём! — позвал Андрея к стоявшей у дебаркадера «волге» отпер багажник и достал из него завёрнутый в наволочку обрез, после указал на патроны: — Забирай! — Так что ты решил? — уточнил Фролов. — Ничего не решил. Не дави на меня, Дюша! — отмахнулся я. — Дай всё обмозговать! Я вернулся в дежурку, где уже устроился на диванчике в обнимку с переодевшейся в чистую одежду женой Юрий Тимурович. Прижимал к себе супругу директор так, будто боялся, что её у него заберут, а та вцепилась в него, как если бы опасалась того же самого; мне аж не по себе стало. — Ваши ключи. — Да-да… И тут же на меня нацелился вышагивавший от стены к стене Борис Ефимович. — Ну так что? Как действовать будем? «Сговорились вы все, что ли?» — тоскливо подумалось мне, но впадать в уныние я не стал и предложил на выбор директору НИИ два варианта решения проблемы: — Мы либо привлекаем милицию, либо отдаём выкуп. Юрий Тимурович и слова сказать не успел, прижимавшаяся к нему жена почти выкрикнула: — Отдай им всё! Отдай деньги, отдай акции! Пусть только оставят нас в покое! Сам директор так горячиться не стал. — Без милиции дело не решить? Я покачал головой. Дядя Петя прокашлялся и заявил: — Мы частное охранное предприятие, у нас нет полномочий… — Да отдай ты их! Отдай эти проклятые акции! — выкрикнула Зенцова. — Всё из-за них! Из-за этого твоего института! Ждал, тянул! Мы давно могли в Германию уехать! Ничего бы этого не случилось! — Мы уедем, — враз севшим голосом пообещал жене Юрий Тимурович. — Очень скоро уедем. Всё уже решено, документы на выходе… — Он на миг отвлёкся и носком ботинка передвинул мне сумку. — Возьмите, Сергей, там всё. Только избавьте нас от этих чудовищ! Избавить от чудовищ? Формулировка мне понравилась, и я пообещал: — Избавлю, не сомневайтесь. — Борис Ефимович встрепенулся, тогда уверил и его: — Я обо всём позабочусь! Спортивная сумка оказалась увесистой. Я поднял её с пола, выставил на стол, вжикнул молнией. Внутри обнаружились стопки кое-как уложенных акций и пачки денег. Плата за избавление от проблем показалась мне вполне достойной, я немного поколебался, но всё же спросил у Зинкиного папеньки: — Триста тысяч из кассы института? Борис Ефимович вытер вспотевшее лицо платком и кивнул. — Да. Я достал шесть пачек пятисотрублёвых банкнот, кинул их на стол. — Верните. — А как же выкуп? — всполошился директор. — Они требовали миллион! — Ситуация изменилась, выбью скидку, — пообещал я, и тут задребезжал телефонный аппарат. Я вздрогнул, но сразу взял себя в руки и поднял трубку.