— Слушаю! — Где моя тачка, сучонок?! Не вернёшь, я тебя на британский флаг порву! Ты понял? Неуравновешенное состояние собеседника было мне сейчас только на руку, но лишь до определённого предела, поэтому хамить в ответ я не стал и потребовал: — Полегче, уважаемый! Какое-то время сквозь лёгкий треск помех пробивалось только шумное дыхание, затем прозвучала очередная угроза: — Не вернёте машину, всех вас уроем! — Гарик, так понимаю? — Для тебя Игорь Семёнович! — Так вот, Игорь Семёнович, машину мы вернём! — быстро сказал я. — И машину вернём, и выкуп. Деньги, акции, как договаривались. Зенцов готов заплатить, если вы составите его в покое. Оставите? Вновь сиплое дыхание, потом уже не зло, а с лёгким намёком на веселье у меня спросили: — И к чему тогда кипеш наводить было? Чего сразу не забашляли? — Теперь не кинете, теперь мы ситуацию контролируем. И ответку, если что, на полную врубим. Сразу предупреждаю: на завхоза даже не думайте наезжать. Ничего вам от него не обломится. Это ясно? — Обсудим, — заявил в ответ сиплый. — Всё решаемо. У меня аж по спине холодок от его слов пробежал. — В семь, — сказал я, — позвоню и назову время и место встречи. — Не пойдёт! Место выберем мы! — Да сейчас! — оскалился я. — Тачка, деньги, акции — это всё вам надо. Встретимся на нейтральной территории, там всё и обсудим. Сегодня вечером в городе. Позвоню и назову место. — Меня по этому номеру не будет. Сам наберу. В трубке зазвучали короткие гудки, и я опустил её на рычажки. Оглядел собравшихся и заставил себя улыбнуться. — Сегодня вечером! В дежурке я задерживаться не стал, подхватил сумку и вышел в коридор. Дядя Петя выскочил следом. — Стоять! — прикрикнул он на меня и уже куда тише буквально прошипел: — Ты чего это удумал, паразит? — В смысле? Дядька оглянулся на оставшуюся чуть приоткрытой дверь и подступил вплотную. — А чего непонятного, Серёжа? То нас просишь прикрыть от бандитов, то сам на амбразуру грудью ложишься! Прикарманить выкуп решил? Так это без последствий не останется! Я вздохнул и ничего отрицать не стал. — Из этих денег ментам заплачу, они прикроют. Дядя Петя покачал головой. — Рискуешь! — Если сейчас бандитов не прогнём, они Борю насухо выдоят. И вы со своими двухстволками их не напугаете, а вот омоновцы запросто жути нагонят. А один раз отобьёмся, больше уже не полезут! Врал я складно, и дядька немного успокоился. — Не кинут тебя менты? — лишь уточнил он. — Не кинут, — заявил я и поспешил в мастерскую Фролова. Андрей уже запрятал куда-то дробовик и слонялся там без дела. При моём появлении он сразу спросил: — Ну? Что решил? — Не здесь, — заявил я в ответ. — Поехали, обсудим. «Буханка» у тебя на ходу или опять движок перебирают? — На ходу. Фролов схватил пуховик и поспешил вслед за мной. И только когда мы уже выехали со двора, повторил вопрос: — Так что? — Будем мочить, — заявил я и распорядился: — Давай ко мне в гараж. В гараже я первым делом включил свет, потом кинул сумку на верстак и начал вытаскивать из неё пачки денег. — Короче, так: тачка — тебе, акции — мне, бабки поровну. Андрей встал рядом и спросил: — Выкуп, что ли? Я криво ухмыльнулся. — Ага, вот и расплатимся. — И сколько тут? — Семьсот тысяч. Плюс сто пятьдесят я тебе уже отдал. Итого по четыреста двадцать пять на брата. Нормально? Фролов кивнул. — Спрашиваешь! Хоть оборотка появится! — Он сделал глубокий вдох и спросил: — Какой план? Я вздохнул. — В семь позвонят, я место встречи озвучу. Думаю, их на турбазу института вытащить. Они тогда точно ничего не заподозрят. — Это где вообще? — уточнил Андрей, а после моих пояснений заявил: — Поехали, на месте осмотримся. И калаш доставай, надо опробовать. — Как ты его опробуешь? — За городом стрельну в леске пару раз. Да не парься, так заныкаем — даже если шмонать станут, не найдут. Дядя Вова специально тайник сделал. Автомат и помповое ружьё я хранил не в гараже, а на крыше, под шифером. Пришлось повозиться, доставая, зато в случае обыска ничего бы не нашли и мне статью не пришили. Патронов к «калашу» было два рожка, ещё от случая к случаю я насобирал два десятка двенадцатого калибра с картечью. Плюс сколько-то сегодня подрезали. Нормально. Нам войну не устраивать. Предложенное мной место Фролову приглянулось. — Дорога узкая, быстро не поедут, — заявил он, оглядевшись. — Пропустим их, пусть помёрзнут, понервничают. А на обратном пути хлопнем. Заодно, если они какую подлянку задумают, всё заранее вскроется. И не у базы валить будем, чтобы к нам следы не привели, а до поворота на неё. Никто и не поймёт, куда они ехали. — Андрей походил вдоль обочины и указал на кусты. — Ты вон там под деревьями заляжешь, я по ходу движения позицию займу и чуток в стороне. Вон на том пригорке, наверное. На мне лобовуха и правая сторона, на тебе левый борт и если кто сзади укрыться успеет. От дороги до кустов было метров двадцать, для ружья — не расстояние, и я кивнул. — Годится. — Их бы ещё под лёд спустить потом, — заметил Фролов, — но слишком рискованно задерживаться, да и расстрелянную машину в любом случае никуда не деть. Я вновь кивнул, двинулся осмотреться на месте и только сошёл с накатанной дороги, как едва ли не по пояс провалился в глубокий снег. — Твою ж мать! Андрей заржал, я послал его по известному адресу и выбрался из заметённой канавы обратно на дорогу, опёрся на покосившийся столб и принялся вытряхивать снег из ботинок. Надо будет в следующий раз перепрыгнуть. — Но вот как мы уходить отсюда будем? — задался вопросом Андрей, отсмеявшись. — Дорога тут одна, через железку не переехать. Если кто-то пальбу услышит, менты могут прихватить. Я указал на заснеженную гладь озера. — Так-то мы на лыжах могли прийти и уйти. Но боюсь, сразу после звонка банда сюда выдвинется. Можем нарваться.