— Попросим кого-нибудь подкинуть, — решил Фролов. — Заодно, если хозблок под наблюдение возьмут, наш отъезд подозрений не вызовет. Меня эта идея особо не воодушевила, но другие варианты на ум не шли, нехотя спросил: — Кого привлечём? — Не Чижа, — заявил в ответ Андрей. — И не Рому, — высказал и я свою точку зрения на этот счёт. — Тогда Евгена. Как думаешь, полтинника ему хватит? — За глаза! Дальше мы выехали из города и остановились на трассе. Я топтался у машины, имитируя починку неисправности, Фролов убежал с автоматом в ельник. Пару минут спустя до меня донеслись три резких щелчка, но расстояние и деревья ослабили их, выстрелы прозвучали не так уж и громко. Никто не всполошился. Да никого тут и не было. На обратном пути вновь заехали в гаражный кооператив, и Андрей загрузил в «буханку» помимо лыж и ботинок рыболовный ящик на полозьях с набором удочек для подлёдного лова, бур и несколько старых застиранных простыней. — Типа на рыбалку выбрались, — пояснил он мне. — Вечером? — Имеем право! Я спорить не стал, спросил насчёт простыней. — Маскхалаты сварганю, — пояснил Фролов. — Чё ржёшь? На снегу видно не будет! Следующий этап нашего плана заставил поволноваться. Если домой к Андрею за тёплой одеждой заехали без всякой опаски, то меня уже вполне могли караулить бандиты — не во дворе, так в подъезде. Поднялись на восьмой этаж, страхуя друг друга, там — никого. Возник даже соблазн заскочить к Зинке, но не стал рисковать, схватил лыжи и ботинки к ним, болоньевые штаны и тёплые подштанники, рванул к «буханке». По возвращении в хозблок Андрей сразу отправился готовиться к вылазке, я же заглянул в дежурку. Зенцова с женой там не оказалось, они уединились в мастерской, благо там дожидался доставки уже собранный диванчик. Борис Ефимович успокоился и больше не метался по комнате как загнанный зверь, а сидел за столом с дядей Петей. Не сказать, будто они пьянствовали, но по сто грамм беленькой пропустили совершенно точно. Крючков с ними не пил, читал газету. — Где пропадал? — потребовал объяснений дядя Петя. — Дела делал, — неопределённо ответил я. — Успешно? — уточнил он. — Или нам страховать придётся? — Нормально всё, — заявил я и спросил: — Звонил кто? — Тишина. Я глянул на початую бутылку, но решил от употребления алкоголя воздержаться, включил телевизор и плюхнулся на диван. Экран начал медленно светлеть, а вот динамики заработали почти сразу, заиграли знакомую мелодию. … кто добровольно падает в ад… [9] Борис Ефимович тут же оказался рядом и щёлкнул выключателем. — И без того тошно! — пробурчал он, возвращаясь за стол. Ну а я так какое-то время и напевал про себя текст песни, потом зло тряхнул головой. Ещё посмотрим, кто сегодня в ад отправится. Ещё посмотрим! Я решительно поднялся с дивана, снял с телефонного аппарата трубку, набрал номер квартиры Марченко. Ответили тотчас, словно звонка ждали. — Серёжа? Ну ты где пропал? Почему не звонишь, не заходишь? — зачастила встревоженная Зинка. — Да тут проблем навалилось — разгребаю. — Серёжа, что происходит? У нас мужик с ружьём на кухне сидит! Папа утром привёл, представляешь?! Я вздохнул. — Ты только не переживай. Всё хорошо будет. Борис Ефимович перестраховывается просто. — А он где? — поинтересовалась Зинка. — Да тут рядом сидит, — пояснил я. — Пока ещё точно не уверен, но, думаю, забегу вечером. — Правда? — оживилась девчонка. — А с этими своими проблемами когда разберёшься? — Да не мои это проблемы, я же говорил уже! Со своими я давно разобрался. — Это не ответ! — Сегодня всё решим. Обещаю. — Не обманываешь? — Честное пионерское. Зинка немного посопела в трубку, потом спросила: — А ты где Новый год встречать собираешься? Столь резкая перемена темы сбила с толку, и я ничего выдумывать не стал. — Не знаю ещё. — К нам придёшь? — Позовёшь, так приду. — Уже позвала. — Тогда приду. Зинка сразу как-то даже повеселела, судя по голосу. — Здорово! Я «Муравейник» испеку! Ещё Ксюша будет, мы до полуночи с родителями посидим, а потом к тебе поднимемся. Хорошо? — Устроим оргию? — пошутил я и заметил краешком глаза, как изменился в лице Борис Ефимович. — Фу, Серёжа! — укорила меня Зинка. — Плохо себя ведёшь! — Я же говорю — Борис Ефимович рядом. Девчонка захихикала в трубку. — Купишь нам «Амаретто»? — попросила она, отсмеявшись, и строго добавила: — Никаких оргий, просто музыку послушаем! — Договорились, — сказал я и вздохнул. — Ладно, давай линию освобождать. Мне позвонить могут. — Я тебя люблю! — сказала Зинка. — Я тебя тоже. Целую. Трубка отправилась на рычажки, а сам я пояснил набычившемуся Борису Ефимовичу: — Зинка на Новый год подружку позовёт. Оргию устроим. Сосед погрозил указательным пальцем. — С огнём играешь, Серёжа! Я взглянул на часы и, поскольку до сеанса связи оставалось чуть меньше часа, решил проведать Андрея. Тот к этому времени уже превратил пару наволочек в нечто отдалённо походившее на маскхалаты и велел примерить один из них мне. Я натянул безразмерный балахон и вот так сразу не смог прийти к выводу, кого напоминаю больше: «привидение с моторчиком» или активиста Ку-клукс-клана. Но движений эти просторные одеяния особо не стесняли и в ногах не путались, так что решили ничего не переделывать, спрятали в рыболовный ящик. Посидели немного, помолчали, а дальше в мастерскую ввалились пацаны.