Я глянул в ответ с нескрываемым сомнением. — А не отоварят тебя по дороге? Дима Воробьёв только фыркнул. — Не, меня Илья сейчас до дома проводит. — Он подойдёт ещё? — удивился я. — Уже в качалке. Качалку мы обустроили в подвале, с этим помог Фролов-старший: какие-то снаряды собрали при его содействии самостоятельно, какие-то скупили по дешёвке у знакомых пацанов и довели до ума уже на месте. Илья-милиционер захаживал к нам заниматься регулярно; я думал даже, что попросится в ЧОП, но нет — младший сержант как держался Воробья, так и продолжал общаться преимущественно с ним. Работу он бросать, такое впечатление, не собирался и прикрывал скупку ваучеров исключительно в свободное время, хотя имел с неё куда больше служебного оклада. Я сходил в дежурку, достал из сейфа коробку с деньгами, вручил их Воробью, и уже натянувший пуховик Саша Романов аж на месте пританцовывать стал. — Ну всё уже? Погнали вмажем! — щёлкнул он себя по кадыку. — Не, — отказался Костя, сняв с вешалки не по погоде лёгкую кожаную куртку. — Я с Ольгой встретиться договорился. — Да забей! — Не вариант. — А я в качалку, — объявил Андрей. — Серый, ты как? — Тоже штанги потягаю, ага. Рома закатил глаза. — Вот вы скучные! Жека Зинчук хлопнул его по плечу. — Пойдём накатим! Я проводил пацанов и запер за ними калитку, потом спустился в подвал. Там в неярком свете висевших под потолком без абажуров электролампочек негромко лязгало железо. Помимо Ильи, занимались ещё два крепеньких мужичка. Из всех подчинённых дяди Пети по доброй воле сюда захаживали только Володя Смирнов и Фёдор Ляхов, остальных разве что раз в неделю удавалось в качалку загнать, да и то филонили. Илья, крепкий и плечистый парень лет двадцати пяти, прекратил вытирать лицо полотенцем и протянул руку. Я поздоровался с ним, потом и с остальными. — Надо будет магнитофон сюда принести, — сказал Андрей, начав разминаться. — И сауну сделать, — пошутил Илья. Он пошутил, а вот Смирнов и Ляхов закивали на полном серьёзе. — Давно уже шефу об этом твердим, — заявил Володя, — а он в душ отправляет. — В душе разве прогреешься? — поддержал приятеля Федя. Уж не знаю, как в душе, а вот в зале лично я прямо-таки упрел. Турник, брусья, отжимания, пресс на лавочке и на лавочке же гири и штанга. Нормально поработал, потом ещё и набитый опилками мешок поколотил, дабы форму не терять. Ну а под конец тренировки мы под руководством Ильи работали с ПР-73. Резиновые дубинки были совершенно официально приобретены на охранное предприятие, но обращаться с ними из сотрудников почти никто не умел, вот и привлекли к обучения милиционера, который с этим вроде бы неплохо справлялся. В общем, денёк выдался насыщенней некуда, еле до дома дополз. Выдул две кружки пустого чая и — спать! 02|12|1992 день-вечер В среду прямо с утра позвонил Игорю Ваулину и разочаровал студента-медика заявлением, что его профессиональные услуги мне сейчас без надобности, а нужен телефончик Алексея Румянцева, который, насколько помнил, работал автокрановщиком. Увы, домашнего телефона у того как не было, так и не появилось, зато имелся рабочий. Когда уже из телефонной будки рядом с институтом я звякнул на проходную автопредприятия, то сумел перехватить старого знакомого до выезда. Подхалтурить Лёха не отказался, договорились на вечер. Ну а дальше — лекции и семинары, всё как обычно. По привычке напомнил Вите Медникову о пустующих складских площадях, пообедал в студенческой столовой да и поехал домой. По пути с остановки завернул в гастроном и успел взять последний батон, ещё что-то по мелочи прикупил. В кафетерии выбор тоже нисколько не порадовал, там приобрёл килограмм относительно свежих профитролей. Ну а как иначе? Зинка в гости поднимется, чем угощать стану? Пришёл, переоделся, позвонил девчонке и уже буквально через минуту запустил Зинку в квартиру. — Дядя Петя дома? — сразу уточнила она. — На сутках, — сообщил я и поцеловал сероглазую красотку. Та с готовностью ответила, но почти сразу отстранилась. — Ты не думай, я музыку слушать пришла! — заявила она и продемонстрировала какую-то кассету, в руки мне её не дала и умчалась в комнату. Я лишь усмехнулся и ушёл на кухню, стал делать чай. Пока возился, Зинка по своему обыкновению сменила домашний халатик на школьную форму младшей сестры и, склонившись над письменным столом, изучала какую-то книгу, пританцовывая на месте. Платьице было коротким, а девичьи ноги — длинным и стройными, засмотрелся даже, пусть и лицезрел эту картину уже не раз и не два. Я поставил поднос на диван, приспустил трико с трусами и, подступив к Зинке, приподнял её подол. — Серёжа, перестань! — Да я ничего и не делаю! — заявил я в ответ, немного полюбовался открывшимся видом, затем примерился и легонько подался вперёд, ткнулся не сильно, но попал точно в нужное место; Зинка мигом ойкнула и резко выпрямилась, чуть ли не подпрыгнула на месте. — Ну ты чего? Не туда же! — возмутилась она, обернувшись. — Выйдет трояк за четверть по истории, именно туда и будет, — пообещал я, притянув девчонку к себе. — Дурак! Я плюхнулся на диван и усадил Зинку себе на колени. — А ты — троечница! — Ерунда какая! — фыркнула девчонка. — Ты прям как мама! Одна тройка — это не страшно! — Сначала одна, потом вторая, и вот уже я на тебя плохо влияю и слушать музыку тебя ко мне больше не пускают. — А я и спрашивать никого не буду! — Зина! Девчонка прижалась ко мне, уткнулась острым подбородком в плечо и вздохнула. — Ты ведь не разлюбишь меня из-за тройки? Я принялся поглаживать её по спине, потом запустил руку под платьице и легонько похлопал по упругой заднице. — Конечно не разлюблю. Но плохие отметки могут всё предельно осложнить. Тётя Софья меня и так не жалует, а тут железный повод появится. — И что с того? Между прочим, папа вчера за тебя заступился! Мама настоящий скандал закатила, а он пальцем по столу стукнул, брови нахмурил и строго так: «ну-ка, цыц, женщина!» — Так и сказал? — удивился я, хоть пачку ваучеров и засветил отнюдь неспроста. Просто уловил некоторую перемену в настроениях Бориса Ефимовича на собственный счёт, вот и решил действовать на опережение. — Серьёзно! — подтвердила Зинка. — Мама в него тряпкой кинула, а потом они в комнате заперлись и долго не выходили. Мирились. Судя по ехидному тону егозы, она подозревала, что родители занимались там чем-то совсем иным, и я посчитал этот момент удачным, отстранил её от себя и принялся возиться с презервативом. Ну а потом Зинка возилась, устраиваясь на мне, дальше и вовсе стало не до разговоров. После пили чай с профитролями и слушали музыку, какой-то новый сборник рок-исполнителей. Так увлеклись, что едва возвращение тёти Софьи с работы не проворонили. Просто встав перевернуть кассету на другую сторону, Зинка взглянула на брошенные мной на стол наручные часы, пискнула и принялась шустро избавляться от школьной формы. — Ты так пришла? — удивился я, когда девчонка натянула свой куцый халатик прямо поверх голого тела. — Обалдела? Зинка задрала полы, покрутила задом и спешно выскочила из комнаты, но тут же заглянула обратно и спросила: — Серёжа, а у тебя какие планы на завтра? — Ещё не знаю. По работе куча дел навалилась, до выходных скорее всего буду их разгребать. — Ну, Серёжа! Как так-то? Я думала, в кино сходим!