— Так долго операция идет! — с тоской произнесла женщина — А я ничем помочь не могу! — А давайте помолимся! — предложил Иванов. — Я не верю в бога! А ты что, верующий? — Не помешает же! Не навредит! Вдруг, да помогут молитвы. — И, молитв не знаю… — И я не знаю! Давайте,своими словами! Наташа ставит кофе на соседний стул, они с Ивановым закрывают глаза, и сидят так, молча. … В большом светлом кабинете за столом для совещаний сидели двое мужчин. Они были немолоды, и одеты в дорогие, но кажущие простыми, костюмы. Да и весь вид их говорил, что люди не простые, власть имеющие, и не бедные. Но скромно эту власть и богатство не показывающие. — Сорвалась операция…— произнес человек в светло—сером костюме. — Кто ж знал, что у этого… как его… — мужчина в темном костюме поморщился —… Пита, крышу снесет, и он на пост нападет. — Снесло или нет — кто знает. Толк в нападении был. Отбили бы груз, и поминай, как звали. Если бы не бойцы тринадцатого, стоявшие насмерть, так бы и вышло. — Вот допросим этого…— в темном опять напрягся, вспоминая кличку — …Пита, и узнаем, так ли он хотел. Или дурь в башку ударила. Жаль, пост для нас потерян. Не будут они больше через него действовать. — Но, благодаря капитану Гусарову, мы теперь знаем, кто на самом деле всем руководит! — произнес в светлом — И вовсе не Пит, как мы и предполагали. Поэтому, правду о происшествии на тринадцатом не будем раскрывать. Прессе нужно рассказать легенду, как можно более правдивую. И проследить за главным. Куда переедет — там и будет новая точка перехода. — Есть! — ответил второй мужчина. ... В фойе госпиталя входит Катя, и замечает рыдающую молодую женщину, сидящую на диване, которую гладит по голове, обняв, женщина постарше. Катя подходит к стойке регистрации, и обращается к медсестре. — Девушка, можно узнать состояние раненого, которого привезли сегодня с поста? — Как фамилия? — спрашивает медсестра — Их несколько человек доставили, раненых. — Драбик! Дмитрий Драбик! — Умер он. Вон его жена, плачет. Она кивает на рыдающую женщину, и добавляет: — Двое деток у них! И сокрушенно качает головой. Катя, побледнев, машинально посмотрела на диван, на плачущую, молодую и красивую женщину. Она не понимала, что рвет душу больше — то что любимого больше нет, или то, что у него были жена, и дети, о чем она, Катя, не знала… Но ей пришлось отвлечься от этих горестных размышлений, и взглянуть на экран телевизора, висящего в фойе, потому что там показывали некоего полковника. — Расскажите, что произошло на тринадцатом посту? — спрашивал у него корреспондент. — Молодой солдат сорвался, — начал полковник — не выдержал разлуки с близкими, и стоя на посту, в карауле, расстрелял своих сослуживцев, в том числе, командира и заместителя командира поста. — По нашим, сведениям, — произнес журналист — большая группа боевиков прорывалась через блокпост. Как вы это, прокомментируете? — Эта информация не подтвердилась! — сухо ответил полковник. — И последний вопрос. Солдат, расстрелявший сослуживцев, задержан? — Мне нечего добавить к сказанному! Катя вышла на улицу, села в свой Ниссан, и отъехав от госпиталя, остановилась. Она достала телефон, поменяла в нем симку, и позвонила. — Не могла раньше! — холодно ответила она кому—то, кто недовольно бубнил. И продолжила: — Пита задержали… Не переживаю, он ничего важного не скажет. И про меня тоже. Приказывала я ему только по телефону, и мое имя он не знал. А вот Гусаров про меня знал. Я же с ним беседовала, пыталась понять, что ему известно. Не думала, что он сбежит... И лечила капитана, после Питовского ножа… Зря лечила. По вашему указанию, между прочим. Неизвестно, что он успел рассказать, и кому. Пит пытался лейтенанта пристрелить, потому что, именно с ним Гусаров перед гибелью разговаривал. Я позвонила, и велела... Но, этот наркоша опять не смог насмерть — жив Кузнецов. Нет, в госпиталь я не пойду, и ничего лейтенанту делать не буду… Нет, обстоятельства у меня появились, личные, и рисковать больше не стану. Придется вам другого человека искать… Ой, как страшно! — Катя усмехнулась — Денег мне уже хватит, и вы до них, и до меня, не доберетесь… Уезжаю я! Не найдете! А долг покойного мужа я сто раз отработала. Прощайте! И не скажу, что с вами приятно было работать. Совсем неприятно! Сказав это, Катя нажала отбой, вытащила и выкинула симку, и поехала дальше. … К шлагбауму подъезжает военная машина, останавливается, из нее выпрыгивают солдаты,человек десять, и лейтенант - все в камуфляже. — Вот он, тринадцатый пост! — произнес один из бойцов и добавил — Несчастливый! — Отставить разговоры! — скомандовал лейтенант — Счастливый—несчастливый, а нам тут теперь службу нести. Солдаты идут к вагончикам. Конец