— Как думаешь, бойцы не говорят правды, или действительно ничего не видели? Может приходил к Гусарову кто посторонний? — опять спросил Сергей. — Ой, я тебя умоляю! — усмехнулся Драбик — Машкин стоя спит на посту, я у него сегодня, под носом, мину отключил, а ты хочешь чтобы он заметил что кто-то мимо него прошел? Да и необязательно через пост идти. Лесом можно. Вообще, — подумав, произнес прапорщик — прокурорские склоняются к мысли, что он туда — Драбик показал пальцем в сторону границы — ушел. — Не, не поверю! — не согласился Кузнецов — Семью бы не бросил! — А я не исключаю! — произнес Драбик, покосился на свой пустой стакан, но налить не решился, и добавил — Еще версия, что его бойцы грохнули. Но в это и сами прокурорские не верят. — Почему? — спросил Кузнецов, которому от этой версии стало не по себе. — Солдаты его любили! — сообщил Драбик — Они Гусарова до сих пор командиром считают. А мы с тобой так, временные. Да и вообще — если бы кто что знал — обязательно проболтался бы. Уж прокурорские не дураки, и спрашивать умеют. Пост не расформировали, солдат под трибунал не отдали — не верит следствие в причастность бойцов! Так что, тайна исчезновения командира тринадцатого поста покрыта мраком! — подытожил он. Кузнецов прислушался к раздавшимся голосам. — Что такое? — нахмурился он — Почему орут, после отбоя? Ну-ка, пошли! Войдя в вагончик—казарму Кузнецов и Драбик обнаружили сидящих за столом Комарова, Валеева, и еще нескольких солдат, играющих в карты, а на столе начатую бутылку и закуску. В добавок ко всему Валеев курил, а на полу отжимался Машкин. Солдаты вскочили, Машкин замер лежа. Валеев, не спеша, положил окурок в пепельницу, Комаров схватил бутылку, и попытался спрятать за спиной. — На место поставь! — велел Драбик, и Комаров вернул бутылку на стол. — Ну, и что происходит? — спросил Кузнецов, и, взглянув на Машкина, скомандовал: — Солдат, отставить! Встать! Машкин, резко встал, и вытаращился на лейтенанта. — Как фамилия? — спросил Кузнецов. Он уже познакомился с солдатами, но их фамилии пока не запомнил. — Машкин! — гаркнул солдат. — Иди спать! — приказал лейтенант, Машкин бухнулся в койку, накрылся одеялом, и, по покойницки сложив руки на груди, закрыл глаза. Это выглядело так уморительно, что все, кроме Кузнецова, едва сдерживали смех. Лейтенант подошел к столу, взял бутылку, и вылил содержимое, на пол. Затем повернулся к Валееву. — Сержант Валеев, товарищ старший лейтенант! — представился боец, без особой почтительности. — Увижу, Валеев, ещё раз, курение в казарме — будешь хоронить бычок! — сказал Кузнецов и спросил — Всё ясно? — Так точно! — ответил сержант. — Товарищ лейтенант, разрешите обратится! — произнес Комаров. — Представьтесь и обращайтесь! — велел старлей. — Сержант Комаров! — назвался боец — Карты в Российской Армии не запрещены! — Если не на интерес играете! — заметил Кузнецов. — На отжимание! Машкин проиграл! — сообщил Комаров. — Сержант Комаров! — произнес лейтенант, и Комаров вытянулся по стойке смирно — Вольно! Через пять минут зайду, увижу, кто не спит, объявлю тревогу. Отбой! Солдаты бросились к своим кроватям. Кузнецов и Драбик вышли из казармы. — Не слишком ли круто берет, новый командир? — хмуро буркнул Валеев, и презрительно бросил — Молокосос! Допрыгается, Кузнечик! — Пусть попрыгает! — произнес Комаров — Все равно, он временно! — Да! — согласился Валеев — Вот вернется командир… Комаров шикнул, и стукнул его в плечо кулаком. Валеев замолчал. Кузнецов и Драбик стояли возле вагончика. Было совсем темно, но домики, и шлагбаум, с замершей возле него фигурой часового, освещали фонари. — Ты что ж распустил всех так! — тихо, но строго говорил лейтенант. — А я что! — оправдывался Драбик — Я тут недавно, и временно! — Ты сам бабу на пост водишь! И бухаешь! Они думаешь, не видят? Развели, бардак! … Проснувшись утром, Драбик увидел Кузнецова, сидящего за столом, и листающего журнал дежурств. Прапорщик сел и спросил: — Сколько времени, Серег? — Пять тридцать! — ответил лейтенант, взглянув на часы. — Мля, во рту как, в пустыне! — сообщил Драбик, налил себе воды, жадно выпил, и сел рядом с командиром. Кузнецов посмотрел под стол, на бутылку со спиртом. — Ты что, еще прикладывался? — нахмурившись, спросил лейтенант. — Да не уснуть было! — сказал Драбик, и быстро сменил тему — Ну, чего ты там вычитал? — Да вот смотрю смену, дежурившую, в день пропажи Андрюхи. — Толку-то? Они ни хрена не видели! — ответил прапорщик,и помолчав, спросил: — Не лень тебе время, и силы, на это тратить? У следствия возможностей больше, да и знают они больше. И не нашли ничего! — Что они нашли, — заметил Кузнецов — мы не знаем! Нам не докладывают! И спросил: — Вы с Гусаровым дружили? — Не—а! — ответил Драбик — Пили, бывало вместе, но чтоб прям дружить — это не. Андрюха, он такой был… Вроде веселый, шутки—прибаутки, песенки под гитару, но… Скрытный! Ничего о себе, и своих делах, не рассказывал! — Скрытный? — задумчиво переспросил Кузнецов, и Драбик кивнул. Лейтенант посмотрел в окно. У шлагбаума стоит Комаров. Подъехала белая Ауди, из нее вышел человек, поговорил с Гришей, который, во время этого разговора, несколько раз оглянулся на вагончики. Кузнецов смотрит в окно. … — Ну что новый начпоста? Как он тебе? — спросил Пит. — Лютует! — кратко и хмуро ответил Комаров. — И что, не договоримся? — поинтересовался Пит. — Да кто его знает! — пожал плечами Комаров. Разговаривая с бледным, Гриша на него не смотрел. — С любым договорится можно! А с нищими офицерами тем более. Лишь бы, не такой жадный был, как Гуслик! — рассмеялся Пит, и добавил — Машины с людьми скоро прибудут. И все, как всегда. — Но...— произнес Комаров, и оглянулся на вагончики. — Командир же не будет сам машины досматривать? — спросил Пит. — Не должен! — все так же хмуро сообщил Гриша. — Вот ты и досмотришь, как обычно. А если все пройдет гладко, и машины с грузом отправим! — сказал Пит, хлопнул Комарова по плечу, сел в машину. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ …"Буханка" с надписью "Автомагазин" опять подъехала к посту когда стемнело. Из—за шлагбаума вышел Комаров, проверил у водителя документы, затем приблизился к двери фургона, постоял, отправился обратно, и почти столкнулся с Кузнецовым. — Кузов открывай! — велел лейтенант. — Так это автолавка, товарищ... — произнес побледневший Комаров. — Открывай! — повторил лейтенант. Комаров открыл дверь "буханки" , и взору Кузнецова предстала следующая картина: