В кузове сидели на лавках у стен человек десять среднеазиатов. А среди них два чернокожих мужика. Кузнецов присвистнул. — Автолавка, говоришь? — спросил он у Комарова, и обратился к сидящим в "буханке". — Граждане, предъявите документы! Водитель выскочил из кабины, и ринулся в лес. — Стоять! — крикнул Комаров, и дал в воздух очередь из автомата. Водитель упал на землю, и закрыл голову руками. От вагончиков бегут солдаты, и несколько из них окружили шофера. — Я не знаю, ничего не знаю...— бормотал водитель — Попросили подвезти... — Документы показывайте! — повторил Кузнецов сидящим в автолавке. Испуганные пассажиры смотрят на окруживших машину солдат, и тихо переговариваются, на своем языке. — Они, может, по русски не понимают...— сказал Комаров. Один из чернокожих встал, и произнес по испански, показывая на второго африканца, который тоже испуганно таращился на военных: — Мы граждане Кубы! — Do you speak English? — спросил его Кузнецов. — Мы требуем консула! — грозно хмурясь, произнес по испански кубинец. — Похоже, и по английски не понимают! — сказал лейтенант Комарову, и повернулся к одному из бойцов, стоящему неподалеку с автоматом на изготовку. — Королев! — Я! Боец сделал шаг вперед. — В личном деле указано, ты несколько языков знаешь. — Так точно! — Сможешь перевести, что он бормочет? — спросил лейтенант. — Мы граждане Республики Куба! — продолжил по—испански возмущаться чернокожий пассажир "буханки" — Мы заплатили! Нас обещали отвезти в Европу! — Кубинцы! — перевел Королев — Говорят, заплатили, что бы их отвезли в Европу. — Кому заплатили? — спросил Кузнецов. — Кому вы платили? — переадресовал вопрос кубинцу Королев, говоря на испанском — С кем договаривались? Услышав вопрос на родном языке, афроамериканец вдруг перешел на ломаный английский — Мы не знать! Фирма в Санкт—Петербург! Мы адрес есть, к кому обратится, когда придем. Афроамериканец протянул Королеву бумажку. Лейтенант ее забрал, и прочитал. — Они… — начал Королев, но Кузнецов перебил: —Это я понял! Ладно, доложим начальству, пусть разбирается! … Комаров, сидя в вагончике — казарме, с угрюмым видом играл ножом, быстро перебирая его кончиком между растопыренных пальцев ладони, лежащей на столе. Остальные бойцы, находящиеся в казарме, выглядели обеспокоенными, а Валеев ходил туда—сюда. — Вот козел Кузнечик! — зло пробормотал он — Так подставил… — Заткнись! — рявкнул на него Комаров — Лейтенант все делал, как надо! — Так теперь что будет-то с… — начал Валеев, но сержант перебил: — Заткнись, говорю! — А то что? — злобно ощерился Валеев. — А то ни куя! — ответил Комаров, убрал нож, и встал. — Может и к лучшему! — произнес он, и пошел к двери. — Ты куда? — крикнул ему в спину Валеев, но сержант не ответил. … Кузнецов сидел в офицерском вагончике за столом, на котором две кружки, и тарелка с бутербродами с колбасой. Раздался стук в дверь. — Да! — крикнул лейтенант, дверь открылась, и показался Машкин. — Разрешите войти, товарищ старший лейтенант? — сказал он. — Входи Машкин, входи! — ответил Кузнецов, и добавил — Чего в дверях стоишь? Проходи, присаживайся. Машкин осторожно сел за стол. — Чай будешь? — предложил лейтенант. — Чего? — недоверчиво и недоуменно переспросил Машкин. — Я говорю — чай будешь? — повторил Кузнецов, и придвинул кружку к Машкину. — И бутерброды бери! — добавил он. Машкин помедлил, подумал, взял бутерброд, откусил, и запил чаем. Ел он не торопясь, степенно. — Как тебя зовут? — спросил Кузнецов. Спросил для налаживания контакта — имя бойца он уже знал. — Игорь! — Я тебя позвал, Игорь, что бы спросить вот о чем: как думаешь, что случилось с бывшим командиром? Куда он делся? — Не знаю, товарищ старший лейтенант! — ответил Машкин. — Ты же, по данным журнала, на посту стоял, Комарова подменял. Когда Гусарова последний раз видели. Машкин помолчал, вспоминая, и отчеканил, будто декламируя заученный стих: — Меня Комаров позвал на шлагбаум, хотя у меня была бодрствующая смена. Я когда вышел, у шлагбаума никого не было. Командира не видел. — Ты подумай! — сказал ему Кузнецов — Повспоминай! Любая деталь важна. Машкин думает. — А Комаров где был? Почему сменился? — опять спросил лейтенант. — У него понос случился! — продолжил чеканить Машкин — Он через полчаса объявился, и сменил меня. — Поподробней расскажи! — велел Кузнецов. Машкин набычился и перестал жевать. — Ты спал у шлагбаума? — спросил старлей. — Я, товарищ старший лейтенант, не спал бы на посту! — произнес Машкин — Я часто ночью отжимаюсь. И не высыпаюсь, вот! — С этим разберемся! Больше отжиматься не будешь. Расскажи, что прокурору не сказал! Я ж не для них узнаю, для себя! Гусаров моим другом был! Хочу разобраться! И все, что расскажешь, останется между нами. Машкин молчал, и Кузнецов добавил: — Слово офицера!