Некоторые из вас его помнят. Не дословно, конечно, но вы знаете, о чем я говорю. Газета «Бюро находок» выходит раз в полгода. Это своеобразная коллекция вещей, которые Райан находит в школе и на прилегающей территории. Например, любовное послание, спрятанное под партой, которое так и не дошло до адресата. Райан закрасил имена и отсканировал письмо для своего издания. Или фотографии, которые выпали из личных ящичков или из карманов курток. Кому-то, наверное, будет интересно, как Райану удается находить столько увлекательных вещиц? Неужели у него такой нюх? Или же он просто мелкий воришка? В точности такой вопрос я задала ему после одного из наших совместных творческих семинаров. И он поклялся, что все, что попадает в газету, он находит случайно. Иногда, и он это признает, бывает, что ему в ящик подсовывают разные записки или фотографии. Но он никогда не переходит черту дозволенного – зачеркивает имена в письмах, номера телефонов, размещает только пристойные фотографии. Он собирает пять-шесть страниц качественных, горячих материалов и печатает пятьдесят копий, после чего скрепляет страницы степлером и раскидывает по школе – в туалетах, раздевалках, на спортивной площадке. – Все время в разных местах, – рассказывал он мне. – Я никогда не повторяюсь. Он считал, что таким образом люди, как и он, натыкаются на интересные вещи в неожиданных местах. Итак, догадайтесь, о чем пойдет речь? О моем стихотворении? Точно! Он украл его. Беру со стола салфетку и прикладываю ее к глазам. Каждую неделю после окончания творческого семинара мы с Райаном сидели на ступенях библиотеки и болтали о том о сем. В первый раз мы просто смеялись над тем, что написали и прочли другие, особенно над их депрессивным настроением. – Разве не предполагалось, что после этих семинаров мы станем счастливее? – спросил он. Видимо, он записался на курс по той же причине, что и я. Оглядываюсь – мужчина за стойкой завязывает мешки с мусором. Время закрываться. – Могу я поспросить стакан воды? – спрашиваю я. После второго занятия мы сидели на ступенях и читали наши работы, стихотворения, написанные в разные моменты жизни. Он смотрит мне в глаза, которые я растер салфеткой. Но только счастливые стихотворения о любви к жизни – работы, которые мы бы никогда не решились прочесть перед этой группой жалких, депрессивно настроенных бумагомарателей. Мы рассказывали о себе, хотя это не характерно для поэтов. На третьей неделе мы пошли еще дальше – обменялись тетрадями со своими сочинениями. Он поставил передо мной стакан воды со льдом. Кроме этого стакана и салфеток, на стойке ничего нет. Вау! Мне потребовалась недюжинная смелость. Думаю, тебе тоже, Райан. И в течение двух часов, пока садилось солнце, мы сидели на лестнице, ведущей в библиотеку, перелистывали страницы и читали стихи. У Райана оказался ужасный почерк, поэтому мне потребовалось немного больше времени, чтобы прочитать его работы. Но это того стоило, они оказались потрясающими. Намного глубже моих. Все слова были подобраны настолько точно, я бы даже сказала – профессионально. Уверена, что когда-нибудь в школах дети будут разбирать его работы. Трогаю холодный стакан. Конечно, я понятия не имела, в чем смысл его стихотворений. Я могла только догадываться, но я чувствовала их эмоциональную точность и силу. И мне было стыдно за то, что он, должно быть, думал, читая мою тетрадь. Мне нужно было отнестись к этому серьезней, лучше подбирать слова для выражения моих чувств и эмоций. Одно мое стихотворение особенно привлекло его внимание, и он захотел узнать о нем побольше… например, что хотела сказать, когда его писала. Но я не стала ему ничего объяснять. Я не пью. Просто сижу и смотрю, как капля воды медленно стекает по внешней стороне стакана, прямо мне на пальцы. Я написала его в тот день, когда мои одноклассники разозлились, что кто-то захотел обсудить тему самоубийства. Помните? Все началось из-за того, что тот, кто написал записку, не подписался. Это было анонимное послание. Как и стихотворение, напечатанное в «Бюро находок». Итак, Райан захотел узнать, почему я написала это стихотворение. Я сказала, что стихотворение говорит само за себя, но мне были интересны его мысли на этот счет. Тогда он сказал, что на первый взгляд кажется, что речь идет о желании добиться одобрения со стороны матери. И еще о парне, который меня игнорирует, а мне хочется привлечь его внимание. О парне? Делаю глоток и беру в рот лед. Он начинает медленно таять. Я спросила, как ему кажется, есть ли какой-то более глубокий смысл? Лед лежит на языке, тот мерзнет, но я хочу, чтобы он до конца растаял. Я отчасти шутила. На самом деле он все точно описал. Но мне было интересно узнать, что бы учитель стал рассказывать в школе, если бы ему пришлось разбирать мое творение. Потому что преподаватели всегда ищут в поэзии глубокий смысл, который не всегда там есть. Но ты нашел его, Райан. Ты нашел скрытый смысл моих слов. Ты увидел то, что даже я не смогла рассмотреть. Ты сказал, что на самом деле речь не о моей матери. Или о парне. А обо мне. Я писала письмо самой себе… его можно прочесть между строк. Когда ты это сказал, я вздрогнула, заняла оборонительную позицию и даже немного разозлилась. Но ты оказался прав, поэтому я испугалась. Ты сказал, что я написала это стихотворение, потому что боялась сама себя. Что я использовала маму как оправдание, обвиняя ее в том, что она не принимает меня, тогда как мне нужно было обвинять себя, глядя в зеркало. – А парень? – спросила я. – Зачем он нужен? Это я. О боже. Это я. Сейчас я это знаю. Закрываю уши, чтобы отгородиться от реальности и слышать только голос Ханны. Вокруг никого, и мне никто не мешает, но мне нужно почувствовать, что она говорит, каждое слово. Пока я ждала, что ты скажешь, я искала в рюкзаке платок, зная, что в любой момент могу расплакаться. Ты сказал, что никто не игнорирует меня больше, чем я сама. Ты чувствовал, что в моих словах есть какой-то глубокий смысл, который тебе хотелось найти, поэтому ты и стал спрашивать об этом стихотворении. Что ж, Райан, ты был прав. Все гораздо, гораздо глубже. И если ты знал это, тогда почему ты украл мою тетрадь? Зачем ты напечатал мое стихотворение, которое ты назвал «пугающим»? Почему ты позволил всем прочесть его?